— Что такое? Ты в порядке?

Он остановился как вкопанный и молча показал в ту сторону, откуда доносились крики. И тут я поняла, почему не узнала звук. Раньше я никогда не слышала, с каким звуком тело падает на набережную из окна шестого этажа.

— Это дом Эдуарда? — глухо прошептала я, но он только показывал пальцем на дом, не в силах вымолвить ни слова. — Пойдем, пойдем!

Схватив Тимоти за рукав, я потащила его мимо собиравшихся рядом зевак, которые громко обсуждали произошедшее. Кто-то фотографировал тело на телефон, мужчина встал на колени и попробовал прикрыть тело своим пальто, еще один неловко пытался обнять кричащую женщину. Я успела разглядеть темный рукав пиджака и золотые часы на запястье. Наверное, Тимоти узнал часы. Он замер с вытянутой рукой и беззвучно шевелил губами. А как еще он мог узнать любовника, если голова Гиша взорвалась, словно тыква, от удара о мостовую?

Струя крови текла в водосток. Кричащая женщина, видимо, проходила мимо в момент падения — она была вся с ног до головы в крови, словно наклонилась над фонтаном. Даже аккуратно уложенные с утра волосы были забрызганы багровой жидкостью. Некоторое время никто из нас не мог двинуться с места в шоке от увиденного.

Вокруг меня все как будто происходило в замедленной съемке, а вот мысли мои крутились с обратно пропорциональной скоростью. Значит, три момента. Первое: я оказалась права. Второе: мы опоздали. Третье: если Гиш прыгнул сам, скорее всего, в квартире никого нет. Если же его вытолкнули, то этот человек вряд ли еще там — в царившем вокруг хаосе будет легко пробраться в квартиру незамеченными. Я бросилась к двери, волоча Тимоти за собой, первый этаж, второй…

— Куда? На шестой? — спросила я, хотя и так знала ответ.

Тимоти рассказывал мне о том, какой там потрясающий вид. Ступеньки покрывал плотный красный палас со старомодными латунными креплениями. Мы молча поднялись на шестой этаж, Тимоти дышал с трудом. Двойные двери в квартиру 5A были слегка приоткрыты. Значит, Гиш не выбросился из окна. Я осторожно толкнула дверь, заглянула в холл с паркетным полом, откуда две двери вели в остальные комнаты.

— Здесь никого нет, не бойся, — прошептала я, хотя на самом деле не была на сто процентов уверена.

Тимоти все еще смотрел прямо перед собой совершенно отсутствующим взглядом, будто его хватил удар. Я встряхнула его, и он безвольно поднял на меня глаза.

— Ты знаешь, где тут кухня? Наверняка знаешь. Налей себе стакан воды, положи туда сахара и выпей. Потом встань у двери. Если кто-нибудь придет, скажи, что ты друг человека, который… Просто скажи, что друг. Понял? Сможешь? — встревоженно спросила я, и Тимоти кивнул. — Отлично! У Эдуарда ведь есть кабинет? Или рабочий стол?

Снова кивнул. Нет, с ним каши не сваришь, я сама разберусь быстрее.

— Все, иди на кухню!

Тимоти, с трудом переставляя ноги, подошел к первой двери справа, и вскоре я услышала звук текущей воды. Он не раз рассказывал мне, какая у Эдуарда классная гостиная с видом на Сену. Значит, она слева. Я бесшумно прошла по коридору, открыла третью дверь слева и оказалась в небольшой столовой, откуда можно было выйти в гостиную и в комнату, видимо служившую библиотекой. Одно из трех больших окон было распахнуто настежь, белые льняные занавески развевались на ветру. Квартира была обставлена современно, повсюду идеальный порядок. Среди современной мебели было всего несколько предметов антиквариата: в библиотеке стояло небольшое, запирающееся на ключ бюро XVIII века из ореха, над ним на идеально белой стене картина Прамполини в ярких хроматических тонах. Не зря Тимоти восхищался тонким вкусом Эдуарда. На столе лежал конверт, помеченный заглавной буквой «Т», его я быстро сунула в карман. В комнате было невероятно чисто, практически стерильно, других украшений, кроме картины, не было, а всю заднюю стену до самого потолка занимали белые стеллажи для документов. Я прислушалась. Женщина перестала кричать, но толпа зевак, похоже, увеличилась, значит до приезда «скорой» и полиции остается всего несколько минут. Я подергала ящики бюро — все заперты. Пытаться что-то найти в его огромной картотеке бесполезно, нет времени. Итак, надо искать тайник! Если бы мне было что скрывать, где бы я устроила тайник в столь аскетичной комнате?

Поборов искушение поковыряться шпилькой под столешницей, я все же смирилась с тем, что поиграть в гениального Огюста Дюпена мне на этот раз не удастся. Тайник где-то на виду, в месте, где никому не придет в голову искать. А что за тайны могли быть у Эдуарда? Его тайная жизнь и развлечения с мальчиками? Вряд ли. Для этого есть телефон. Сделав шаг назад, я еще раз обвела взглядом гладкие, ровные поверхности, но тут в дальнем углу заметила, что один из верхних ящиков выдвинут. Бросившись к ящику, я дернула за него, и ящик легко выдвинулся. Внутри оказалось множество папок с датами и именами в алфавитном порядке, от «А» до «Г». Судя по всему, незваный гость пришел к Гишу в тот момент, когда он искал чье-то досье. Я быстро проглядела этикетки, нашла букву «Б», не сразу узнав ее в русском написании: БАЛЕНСКИ. С трудом я вытащила тяжелую папку из ящика, бросила ее на пол, а остальные поправила так, чтобы пропажа не бросалась в глаза, сунула папку под мышку, и тут за окном раздался вой сирен. Прикинув, что до ящика с буквой «Е» быстро добраться не смогу, я решила, что пора убираться отсюда.

— Тимоти? — окликнула его я, идя по коридору и стараясь не выронить тяжелую папку.

Черт! На лестнице уже раздавались возбужденные голоса. Тимоти истуканом застыл на кухне с полным стаканом воды в руках.

— Ты говорил, что тут есть комната для прислуги? Chambre de bonne? Где?

Рядом с холодильником обнаружилась дверь, я с трудом открыла щеколду одной рукой и увидела там прачечную и узкую лестницу.

— Наверх! Быстро! Стакан забери! — скомандовала я, тихо прикрыла за нами дверь и подтолкнула Тимоти наверх, на темную узкую лестницу. — Давай, давай!

На чердак вела деревянная лестница, шаги звучали слишком громко, оставалось только надеяться, что звуки из соседних квартир заглушат скрип ступеней. Наконец мы оказались в той самой знаменитой курительной комнате, но неожиданно я наткнулась на низкий жестяной столик в марокканском стиле, и тот со звоном прокатился по полу, а потом упал на груду персидских подушек. Я резко остановилась, Тимоти влетел в меня, вода из стакана вылилась мне на ноги.

— Господи, не шевелись! Дыши, дыши спокойно!

Снизу доносились голоса, кто-то ходил по комнатам. То и дело раздавались крики — это не полиция, они так не работают. Дверь кухни открылась, и мы замерли.

— Allo? Il y a quelqu’un? — прокричал кто-то, но ответа не последовало. — Il n’y a personne! Alors, on attend les flics? Здесь никого! Будем ждать полицию?

— Может, нам ничего не трогать?

— Точно, давай подождем внизу, ни к чему не прикасайся!

Ох уж эти улики! В наши дни только ленивый не знает, как надо себя вести на месте преступления, за что можно сказать спасибо каналу «Нетфликс». Дождавшись, когда закроется дверь и стихнут шаги, я сбежала вниз по лестнице, нашла пластиковое ведро, сунула туда папку и вручила ведро Тимоти.