– Они, должно быть, разделили силы, – пробормотал Робин. – Мне следовало предугадать это. У Варци было время обдумать поездку. Если бы мы сели на другой корабль, то не поехали бы в Дувр. Он послал своего человека наблюдать за дорогой от ближайшего порта. Проклятие, я чувствую себя полным идиотом!

Петра сжала его руку.

– Я тоже об этом не подумала.

– Но вы прекрасная дама, а я странствующий рыцарь.

– Робин! Я знаю, знаю, вы такой. – Ей пришлось сказать это, хотя она знала, что не должна. – У вас действительно такой характер, какой мог бы мне понравиться.

Он печально улыбнулся, но при очередном толчке повозки поморщился.

– Фехтование гораздо приятнее у Анджело.

Она не поняла, что он имеет в виду, но догадалась, что это что-то вроде шутки.

– У меня очень грустный протокол, – сказал он. – На данный момент вы спасли меня, не дав перерезать мне горло, самостоятельно спаслись от человека Варци, а теперь не даете мне истечь кровью. Я пережил эту схватку только при помощи Кокетки и Флетчера.

– Чепуха. Без вас я была бы пленницей этого человека, и без вас ни Кокетка, ни Флетчер не смогли бы ничего сделать. То, как вы выскочили из повозки, было великолепно. Вы застали его врасплох. А теперь помолчите и позвольте мне позаботиться о вас.

– Как прикажет миледи, – произнес Робин и закрыл глаза. Последний отрезок пути по ухабистой дороге был самым тяжелым, и Петра возблагодарила Господа, когда они въехали в крестьянский двор и остановились. Повязка пропиталась кровью, и Петре снова пришлось зажать рану рукой.

Им навстречу с лаем выбежала черно-белая собака. Миловидная молодая женщина схватила собаку за ошейник и крикнула:

– Что ты здесь делаешь, дядя Дэн?

– Еду в Эшфорд, – ответил он, спускаясь. – Были кое-какие неприятности.

– Это удивительно. Таможенники?

– Нет. Вез эту пару в Вестерхангер, и на нас напал разбойник.

– Дэн Флетчер, не говори глупостей!

– Это не глупости. Ясно как день, что это был разбойник. К тому же иностранец.

– И где же он?

– Мертв. Я убрал его подальше.

Женщина уставилась на него, но не выглядела потрясенной.

Из двери появился молодой человек в рубашке.

– Что такое, Сари? Дядя Дэн? – удивился он.

Дэн снова рассказал их историю, потом представил Робина и Петру Тому и Сари Гейнер. Из дома выбежали двое маленьких детей, чтобы поглазеть на них, вскоре к ним присоединилась девочка постарше. Прибежал парнишка лет двенадцати. Все в семье были темноволосые, светлокожие и крепкие.

Госпожа Гейнер подошла к повозке. Увидев повязку на ноге Робина, воскликнула:

– Боже мой! Несите его внутрь, дурни. Кит, скачи на Мейси за доктором.

– Никакого доктора, – резко сказал Робин.

– Но, сэр…

– Он, наверное, прав, девочка, – сказал Дэн Флетчер. – Не нужно привлекать к себе внимание.

Конечно, контрабандисты не хотят огласки, так же как и Робин. Все-таки они с Петрой только что нелегально высадились на берег.

– Рана не тяжелая, – сказал Робин.

Петра пока решила не спорить. Посмотрит рану, тогда и решит.

Двое мужчин внесли Робина в дом. Он молчал, но ему явно было больно. Всю дорогу госпожа Гейнер восклицала:

– Разбойники? Среди бела дня? Ну, знаете ли! Куда катится мир?

Внутри она бросилась стелить на кровать грубую простыню, и Робина положили на нее с подушками под спиной, чтобы он мог сидеть. Он все еще держал в руках Кокетку, которая теперь вырвалась на свободу, чтобы обнюхать его окровавленную повязку.

– Боже мой, что это? – воскликнула жена фермера, протягивая руку за палкой.

– Героиня, – ответил Робин, поглаживая Кокетку.

– Что?

– Собака, – сказал он. – Маленькая, но отважная. Она рисковала жизнью ради меня.

– Крыса могла бы ее съесть, – сказала миссис Гейнер.

Фермерская собака пришла вместе с ними и теперь смотрела на Кокетку так, будто узнавала что-то, что называет себя собакой, и даже собакой женского пола, но совершенно не знала, что с ней делать.

Миссис Гейнер прогнала пса.

– Так вы сражались с разбойником, сэр? Какой поворот.

– Не совсем разбойником, – произнес Дэн Флетчер, стоя у двери. – Эти двое сбежали, а он был из тех, кто хотел вернуть ее. Вернуть в Италию.

– В Италию! Вот это да! Это очень плохо, приехать сюда, чтобы создавать неприятности.

– Простите, – сказала Петра.

– О, да я не о вас, мэм. Но значит, вы папистка?

С тем же успехом она могла спросить: «Может, вы заражены чумой?»

– Сейчас нет, – солгала Петра.

– А-а, это хорошо. Ты уже едешь, Дэн?

– Не могу задерживаться. Похоже, что он был один, но скажи Тому быть настороже.

Робин спросил:

– Не будет ли проблем с властями? Я не собирался задерживаться здесь и не хочу причинять вам неприятности.

– Им нет нужды знать что-то об этом, сэр. – Мужчина коснулся головы в подобии приветствия.

– Подождите, – сказал Робин и, стиснув зубы, повернулся, чтобы достать деньги.

– Перестаньте. – Петра поспешила к нему, не подумав о том, что ее рука, засунутая глубоко в его карман, будет означать. Ее щеки вспыхнули, когда она нащупала монеты, а его бриджи вздулись. Она услышала, как хозяйка подавила смех.

Даже Робин, наверное, покраснел, когда взял монеты, которые она достала. Он дал Флетчеру гинею.

– Небольшая плата за мою жизнь, сэр. Спасибо.

– Спасибо вам, сэр, но вы сделали все сами. Я никогда не видел такой драки, это точно. И не пожалею, если больше не увижу. Храни вас Бог, сэр. – Он снова коснулся головы и вышел. Вскоре послышался стук удалявшихся копыт.

– Я должна помочь с дойкой, – сказала миссис Гейнер. Ее муж уже ушел. – Вы можете заняться его ногой, мэм?

– Да, конечно.

– Тогда я принесу вам тряпки, горячую воду и бальзам.

– Благодарю вас за вашу доброту, мэм, – сказал Робин с улыбкой. Женщина порозовела. Она была добропорядочной женой и матерью, но не осталась равнодушна к его шарму.

– Так я вам и поверила, – сказала она и поспешила прочь. Вскоре Петра получила таз горячей воды, чистые тряпки и горшок зеленого бальзама. Она вытащила драгоценную булавку, отложила ее в сторону и размотала окровавленные бинты, но тампон прилип. Она размочила его, но последние куски все равно пришлось отдирать.