не сомневались. А Костолевский был не только высок и статен, но и аристократичен, и чертовски красив. А элегантная шляпа, которую артист придумал своему герою, делала Андрэ просто неотразимым. Для Игоря Матвеевича предложение было неожиданным, но он согласился без колебаний: мальчишки его поколения росли на фильмах об отважных разведчиках и хотели быть такими же, кто же откажется от возможности воплотить детскую мечту хотя бы на экране.

Наталье Белохвостиковой предстояло сыграть сразу три роли — переводчицы Мари Луни француженки с русскими корнями, ее матери, бежавшей от революции, и ее дочери Натали. И тут по части несоветской красоты сомнений не возникало — актриса только что сыграла Донну Анну в «Маленьких трагедиях» Михаила Швейцера и английскую королеву Анну в «Стакане воды» Юлия Карасика, а незадолго перед тем Матильду де ля Моль в экранизации романа Стендаля «Красное и чёрное», снятой Сергеем Герасимовым.

Самым сложным для актрисы было вызубрить реплики на фарси так, чтобы они, как говорится, от зубов отскакивали, ведь по сюжету Мари в детстве жила с родителями в Тегеране и этот язык для нее почти родной. Переозвучить эти сцены голосом профессиональной переводчицы было невозможно из-за неустранимой разницы в тембрах. Но зубрёжка непонятных фраз была детской забавой по сравнению с процедурой создания возрастного грима — Белохвостикова и Костолевский проводили в кресле гримёров по четыре часа и ужасно завидовали коллегам, которые в это время наслаждались прогулками по Парижу.

Армена Джигарханяна привело в картину его уникальное обаяние: актёр блистательно прятал под ним жуткую сущность своего героя Макса — профессионального убийцы-наёмника. А Альберт Филозов со своей фирменными мягкими, вкрадчивыми манерами, как нельзя лучше подходил для роли Шернера, гения терроризма — человека без лица, способного растворяться в толпе и таять в воздухе. На роли второго и даже третьего плана приглашали любимцев публики, привыкших играть главных героев — Всеволода Санаева Николая Гринько, Глеба Стриженова, Владимира Басова. И ни один не посетовал на необходимость остаться в тени.

Песню, ставшую визитной карточкой фильма, знают даже те, кто его не смотрел. Режиссёры пригласили в картину Шарля Азнавура, которому после смерти Джо Дассена советские поклонники французской эстрады отдали пальму первенства. Азнавур с радостью согласился и привёл с собой давнего соратника — известного кинокомпозитора Жоржа Гарваренца. Посмотрев отснятый материал, Шарль очень быстро сочинил стихи. А вот мелодия все никак не рождалась. Между тем съёмки в Париже подошли к концу, и Наумов пригласил Гарваренца к себе в гости, в Москву.

Работал Жорж дома у режиссёра — Владимир Наумович пытался объяснить, какая музыка ему нужна. Наталья Николаевны куда-то ушла, чтобы не мешать. Когда она вернулась и поняла, что музыки всё ещё нет, она очень огорчилась. И тут Гарваренц, глядя на неё, вспомнил сцену, которая произвела на него очень сильное впечатление — Мари в изящной шляпке с черной вуалеткой растерянно смотрит куда-то вдаль… И попросил Наталью Николаевну встать рядом с роялем: «Я буду сочинять для вас. Вы только смотрите на меня своими синими глазами». Мелодия родилась за несколько минут. Наумов долго не мог придумать, в какой сцене должна зазвучать песня, а потом решил наложить ее на кадры военной хроники. В этом месте даже у мужчин глаза начинали подозрительно блестеть.

20 страниц для Алена Делона

Идея пригласить французскую звезду № 1 была чистой воды экспромтом. Съёмки в Париже уже шли полным ходом. Однажды вечером Алов с Наумовым и французским продюсером Жоржем Шейко сидели в кафе на Елисейских полях и, перебирая фотографии, подбирали актёра на крошечную эпизодическую роль. В каждом кандидате режиссёров что-то не устраивало, и Наумов в шутку предложил Шейко позвать Делона — Жорж в своё время продюсировал знаменитый «Чёрный тюльпан». «Ну, что тебе стоит ему позвонить, — настаивал Владимир Наумович, — там работы на один съёмочный день!».

Шейко набрал номер телефона офиса французской мегазвезды, будучи уверен, что в девять вечера там уже никого нет. Но трубку подняли, и заинтригованный актёр тут же назначил встречу. Под проливным дождём вся троица направилась в офис Делона, благо до него было не больше двух кварталов. Звезда была мила и приветлива до того момента, пока не увидела сценарий: «В сценарии 120 страниц, а мне вы предлагаете всего одну?! Если завтра к 8 утра я получу 20 страниц хорошей роли, буду сниматься!» Элегантный способ отделаться от этих странных русских! Но не тут-то было. Режиссёры помчались в гостиницу, потребовали от продюсера предоставить стенографистку и переводчицу, и до семи утра сочинили роль французского инспектора. На встречу они опоздали всего на 15 минут. Делона в офисе в такую рань, разумеется, ещё не было — ему и в голову бы не пришло, что условие выполнено. Роль ему понравилась. Так Жорж Фош, названный в честь непотопляемого Шейко, стал полноправным героем картины.

В умелых руках советских режиссёров Ален Делон не сплоховал

Делону было интересно работать с советскими киношниками. Он был дисциплинирован, собран, всегда готов к съёмке. Если чего ему и не хватало, так это, пожалуй, подтверждения собственной звёздности в глазах русских коллег. И артист решил наглядно продемонстрировать, с кем они имеют дело. Предстояло снять очень простую сцену — Фош выходит из машины, идет навстречу адвокату Легрену, следует короткий обмен репликами и герои расходятся в разные стороны. Режиссёры решили снимать её на Елисейских, чтобы лишний раз продемонстрировать соотечественникам сердце Парижа. Делон предупредил: в центре меня снимать нельзя — слишком популярен, соберется толпа. Алов с Наумовым отказались, артист обиделся и решил отомстить. На следующий день он приехал на место съемки заранее, собрал толпу и, когда подтянулась съёмочная группа, нормально работать уже было невозможно. Актёр сиял от счастья. Но на другой день ассистенты заехали за ним сами и без ажиотажа «отконвоировали» на площадку впритык к началу работы. Всё прошло как надо.

За всё время съёмок у Делона с режиссёра произошёл только один инцидент. Снимали сцену гибели Фоша на набережной Сены. Красивый, романтичный, в меру трагичный пейзаж. Замечательно, вот только живописный спуск вымощен булыжником, а Делону и Белохвостиковой предстоит прямо на камни падать. Перед съёмкой ассистент актёра несколько раз проиграл сцену сам, потом показал боссу как падать, чтобы свести к минимуму риск получить травму. А потом Делон… ушел одеваться: под костюм ему надели налокотники, наколенники и довольно толстый жилет, похожий на пуленепробиваемый. Вышел на площадку и увидел, что у его партнёрши