Спустя минуту он стоял передо мной, уродливый, угловатый, похожий на вылепленную из глины куклу без глаз, носа и ушей. Он больше не заботился о внешнем виде. Все, что требовалось от временной оболочки – быть достаточно материальной и прочной для выполнения одной-единственной цели.

Убить меня.

Он нагнулся, без видимых усилий вырвал из мостовой камень с прожилками руды, играючи подбросил в воздух, а поймал уже рукоять длинного стального меча. Лунный блик скользнул по черному лезвию. Мой меч не выдерживал с ним никакого сравнения. С таким же успехом я могла биться деревянным прутиком.

Не медля, монстр пошел в наступление, вращая мечом, как ретивый зоолог булавкой, я же ощутила себя стрекозой с отнявшимися крыльями. Руки вспотели и меленько тряслись, как у бывалого пропойцы. Ноги приросли к мостовой. Сердце либо не билось, либо заползло так далеко, что не прослушивалось. О боги, как же мне с ним драться?! С тварью я еще могла поспорить, если не в силе и проворстве, то в интеллекте (тоже под сомнением, но хотелось верить). Против архимага у меня не было никаких шансов. А мне противостоял именно архимаг – обычный Магистр не смог бы с такой легкостью переключиться с одной стихии, водной, на другую, земную. Правда, во временном теле он не мог использовать магию, кроме магии выбранной им стихии. Но против него моя магия тоже была бессильна.

Лезвие медленно неслось к моей шее, увязнув в остановленном страхом времени. Из груди монстра выглянул и озадаченно попятился толстый дождевой червяк, прихваченный вместе с землей.

И тут на меня снизошло озарение. Это же земля. Просто земля, кишащая семенами, козявками, обрывками корней и мелкими камушками. Она ничем не отличается от обычной грязи, разве что дурно воспитана и стоит на ногах. Неужели я, без полутора лет магичка, испугаюсь двух мешков перегноя?!

Я встряхнулась и поднырнула под правую руку твари, очутившись у нее за спиной. Не останавливаясь, резким и косым ударом снесла ей полголовы, захрустевшей под лезвием.

Без бахвальства, это был прекрасный удар. Я его от себя никак не ожидала. Увы, безмозглая тварь его словно не заметила. Отрубленный кусок упал в траву и раскрошился свежей кротовиной. Лениво развернувшись, тварь попыталась достать меня извивающимся клинком, осьминожьим щупальцем, вытянувшимся вдогонку. Хорошо я все-таки бегаю. И прыгаю. Живое лезвие впилось в бортик фонтана и яростно завибрировало, силясь вырваться. Крошки гранита вихрем разлетались в стороны. Высвободив острие, маг взмахнул рукояткой, как ямщик кнутовищем. Лезвие послушно растянулось бечевой и снесло верхушку фонтана. Вода хлынула единой десятиаршинной струей, щедро орошая площадь. Отлетевший кусок больно саданул меня между лопатками. Я не удержалась и использовала свободную руку по назначению – сложила шиш и дала полюбоваться противнику.

Монстр зарычал и удвоил усилия. Следующие десять минут мы воодушевленно бегали вокруг фонтана, дико визжа, завывая, топоча и производя немалые разрушения. Сквозь рассеченный в нескольких местах бортик радостно журчала вода, превращая топот в хлюпанье.

Наступило кратковременное затишье, во время которого монстр сообразил – если продолжать в том же духе, то мы в Догеве зазимуем. Нас разделял фонтан. Я тяжело дышала, готовая сорваться с места в любой момент. Благословенны будьте, ненавистные тренировки! По ратному делу у меня была тройка, по бегу – четверка с минусом, и вообще я предпочитала отсиживаться в раздевалке, симулируя всевозможные хвори и травмы. Тем не менее, без этих тренировок мне бы пришлось совсем худо.

– Кто ты? – крикнула я, пытаясь унять колотье в боку.

Монстр неожиданно расхохотался, опустив меч. Беззубая пасть походила на песчаную воронку, в которой щелкает жвалами хищная личинка.

– Маленькая дурочка! – проревел он. – Ты еще не догадалась? Тем лучше. Тогда у тебя еще есть шанс спастись!

– Каким образом? – живо заинтересовалась я.

– Убей его! – рявкнул монстр. – Убей этого беловолосого выродка! Ты великолепно его одурачила, так покончи с ним раз и навсегда – парочка молний в бревенчатую крышу подвала, и я обещаю оставить тебя и Догеву в покое.

Меньшее зло. Горящая крыша над чужой головой ради спасения своей.

Чума все равно добралась до Стармина, три недели поплутав лесными тропками вместе с крысами-погорельцами.

Из двух зол выбирает только тот, кому недостает смелости выступить против обоих.

– Я лучше тебя убью, – сквозь зубы процедила я.

– Не сумеешь! – прошипел маг.

– Посмотрим!

Земля брызнула в разные стороны, чудовищная змея сделала выпад в мою сторону. Я ударила заклинанием по фонтанной струе, тварь окатилась водой с темечка до хвоста и осела на мостовую бесформенной кучей грязи.

– Что, съел?

– Съем! – Невнятно пообещал монстр, вырастая из земли рядом со мной. Я поспешила обежать фонтан.

– Почему бы тебе самому не сразиться с Лёном? Он согласен, я спрашивала.

– Слишком много канители, – прошипела тварь.

– Слишком мало шансов на победу?

– Больше, чем у тебя!

Мы выбрали очень удачное место для битвы, без труда восстанавливая резерв после каждого заклинания. Я с легкостью парировала жиденький камнепад и молнией пробила дырку в брюхе противника, выиграв пару мгновений.

– А может, ты просто боишься разоблачения? – с издевкой поинтересовалась я, перепрыгивая через земляную волну, подкатившуюся под ноги. – И за что же ты так невзлюбил вампиров?

– Ничего личного, – фыркнул монстр. – Мне нужна Догева. Вся. Она должна принадлежать мне, мне одному! В этой проклятой долине сокрыта огромная сила, и, завладев ею, я приобрету власть над смертью, если тебе это о чем-то говорит!

– Конечно, говорит. Тебя в детстве из люльки уронили!

– Так я и думал, – осклабился монстр. – Этот выблядок трясется над своими секретами, как ростовщик. Сидит на них своей крылатой задницей и не желает подвинуться. И что ты в нем нашла? Лживая, мелочная, предательская душонка. Только и корысти, что смазливая морда, пока клыки не выщерил. Но не забывай, что ты – человек, а он – вампир. Я знаю, как он скрежещет зубами по ночам, день-деньской рассыпаясь перед тобой в изъявлениях и заверениях. Так волк виляет хвостом перед сучкой, захлебывающейся лаем у ног охотника с арбалетом.

– По-моему, больше всего его уязвляет нежелание подвинуться. И думаешь, почему? Он знает, какая широкая у тебя… попка. И как оная пихается.

– Ну, хватит! – прогремел маг. – Ты мне никогда не нравилась. Быть может, посмертный отзыв окажется более лестным?

Я так и не поняла, как он это сделал. Высунувшись из земли, одно щупальце подсекло мне колени, а второе дернуло за ногу. Я хряснулась затылком о камень, а этот… нехороший человек… пырнул меня в грудь мечом, пригвоздив к земле!

Боли не было. Только недоумение по поводу странной пустоты там, где только что билось сердце. По правилам летописного жанра я должна была издать хриплый сип (или сиплый хрип), впиться руками в безжалостное лезвие, предречь недругу страшную смерть от руки одного из моих потомков, в подтверждение плюнув кровью в ненавистное лицо. После чего изобразить парочку-другую конвульсий и картинно закатить глаза. Но тут я вспомнила, что потомков у меня нет, а, следовательно, мне не поверят. Может, натравить на него безутешного возлюбленного? Я перебрала всех своих знакомых, но кандидата в мстители так и не нашла. Какое безобразие, ни на кого нельзя положиться, все приходится делать самой!