Не уверена, что соглашусь. Но укусить "подружку" очень хотелось. Люба, опустив глаза в пол, молчала. Я прошла мимо неё с чемоданом.

— Остальные вещи позже заберу, — крикнула я вглубь квартиры и вышла за порог, хлопнув дверью на прощание.

На первом этаже остановилась. Слёзы лились градом по щекам. Мне даже некуда пойти, только к отцу, от которого ехать до работы два часа на перекладных. Хорошо, что это временно. Постоянно так мотаться на работу я бы не смогла. Да может, меня уволят скоро вообще, и ездить никуда не придётся больше. Надо хотя бы предупредить отца, что приеду. Достала из сумки смартфон, развернула меню звонков. Вытерла слёзы, за которыми вообще ничего видно не было, и глаз зацепился за номер Марата. Посетило вдруг непреодолимое желание позвонить ему. Он мог бы успокоить и сказать, как мне быть, да пусть бы уже даже забрал меня в эту чёртову Америку, мне тут всё равно никто не рад. Нажала вызов, потом тут же испугалась и отменила.



Нет, я не буду звонить ему как слабачка, едва в моей жизни появились проблемы. Я разберусь со всем сама.

— Алло, па, — набрала я другой номер. — Я сейчас приеду. Ничего не случилось, давай я тебе дома всё расскажу. Да, хорошо, буду очень осторожной. Да, успеваю на последний автобус. Ну хорошо, встреть меня, а то я как раз с чемоданом. Давай, целую.

Повесила трубку и сжала телефон в руке. Кажется, только одному мужчине в моей жизни не плевать на меня — отцу.

— Ну, рассказывай, — произнёс папа, когда заварил свой травяной чай и поставил его передо мной в чашке.

Мы уже полчаса как дома, и я сижу в кухне на табурете, подвернув под себя ногу, и смотрю в окно на аккуратный садик из абрикосов и вишен папы. Весной тут очень красиво, это сейчас деревья серые и под толщей снега. Отец сел рядом со мной за стол и посмотрел на меня.

— Я пока у тебя поживу, — ответила я, взявшись руками за чашку. — Спасибо за чай.

— А что случилось с твоей подругой, у которой ты жила? — задал следующий вопрос отец. — Отсюда же далеко ездить.

— Я ненадолго. Квартиранты съедут, и я перееду к себе обратно. А подруга… Больше не подруга.

— Почему?

— Она меня предала и обманула. Я не хочу с ней общаться.

— Да, это неприятно, — покачал отец седой головой. — Нельзя лгать друзьям. Что ж… Поживи, конечно. Я тебе всегда рад. Просто волнуюсь, что будешь уставать от дороги на работу и с работы.

— Ничего, пап, — улыбнулась я ему. — Прорвёмся. Всё будет хорошо.

Успокаивала, скорее, себя, но заодно и его тоже. Как самовнушение. Ещё бы поверить самой…

— Но где же Марат? — спросил папа, и от этого имени в сердце ёкнуло. — Мне казалось, он готов решать твои проблемы.

Тихонько вздохнула. Как много упоминаний о нём… Отец же ничего не знает.

— Тебе казалось, — ответила я.

— А ты ему позвонила? Сказала, что осталась без крыши над головой?

— Нет, пап, — ответила с легким раздражением в голосе. — Я не думаю, что сейчас его это будет волновать.

Отец вгляделся в меня более внимательно, а потом сказал:

— Так. Ну-ка, выкладывай всё как есть, Ангелина Павловна. Что ты мне тут шарады сыплешь? Уж отцу можно сказать. Я ведь переживаю, а что неладное с тобой, и без слов вижу. Так уж успокой отца, объясни нормально, что произошло у тебя. Может, я смогу тебе помочь.

Ну вот — уже по имени-отчеству назвал. Значит, мне не отвертеться. Впрочем, отец точно не побежит докладывать обо всём Марку.

— Марат уехал, пап, — ответила я.

— Как это? — уставился на меня он. — Куда? А ты?

— В США. А я в его планы не входила.

— И что — даже не позвал тебя?

Мне было не особо приятно говорить с ним о Марате. Я ни с кем не хочу о нем говорить. Дался ему этот Марат…

— Позвал.

— И в чем проблема? — пожал плечами отец. — Тебе надо строить свою жизнь, карьеру.

— Он… ну, он не предлагал мне ничего конкретного, — замялась я с ответом. Ну как я должна объяснять отцу, что меня пригласили в качестве любовницы и работника, но не более того?

Но, кажется, папа прекрасно понял, о чем я сказала.

— А что предлагал? — спросил он.

— Работу, — ответила я, умолчав о роли любовницы.

— Этого мало? Почему бы не принять его предложение?

— Я никуда не поеду, — твёрдо сказала я.

Ещё вечером в порыве отчаяния хотела сама звонить Марату и принять его предложение, но сейчас вспомнила, как и что он говорил, и передумала. Пусть любовниц ищет других.

— Подожди, а что ты от него хотела услышать? — обратился ко мне папа. — Сколько вы знакомы? Мало, можешь не отвечать. Если бы он тебе сделал предложение руки и сердца, ты бы поверила?

Задумалась. Представить себе такое сложно, и действительно как-то не укладывалось по отношению к моему бывшему начальнику. Я и сама понимаю, что это из разряда фантастики, но всё равно слова о любовнице меня задели тогда и задевают сейчас.

— Нет, — честно ответила я. — Марат — не тот человек, который так скоропалительно принимает решения. Он слишком ревниво относится к своей свободе, а я пока не на том уровне отношений с ним, чтобы звать меня замуж.

— Вот именно, — кивнул отец. — Он предложил тебе всё, что мог на данном этапе. Скорее всего, у вас переросло бы в нечто большее. Нужно только время. И денег бы заработала.

— Почему ты считаешь, что переросло бы? — задумчиво спросила я, выражая в голосе недоверие к этому высказыванию отца.

— Потому что я видел, как вы смотрите друг на друга, — ответил он. — Нет, милая, это не игрушки, это любовь. Её начало.

— Папа, да какая любовь? — вспыхнула я. Он же не знает, как и что между нами происходило, иначе бы не говорил такие глупости! Но не стану же я рассказывать ему, как он обманом получил меня в свою постель, что предлагал мне приложением к работе секс? — Он любит только одного человека — себя!

— Мне так не показалось.

— Значит, тебе неправильно увиделось!

— Упрямая…

Повисла неловкая тишина. Мне продолжать этот разговор не хотелось.

— А ещё не поехала из-за меня, да? — сказал он тихо через паузу.

Подняла на него глаза. Ну а как я его брошу?

— Не вини себя, пап.

— Я не маленький ребёнок, Лина, — упрекнул он меня. — Я справился бы и сам. Не нужно ставить на себе крест из-за меня.

— А как же закончившийся не вовремя баллончик? — спросила я. — Забыл?

Папа снова замолчал. Ему очень тяжело, что из-за состояния его здоровья я не могла воспользоваться шансом поработать за границей. Знаю, что он чувствует себя неполноценным. Но не знаю, как его утешить. Просто обняла его, поцеловав в седую макушку.