— Наверное, я на кого-то похожа. Даже не столько внешне, сколько в целом.

Ковалев внимательно наблюдал за мной, его улыбка мне определенно не нравилась.

— Ноющая плакса? — как обычно усмехнулся он.

— Я стала ноющей после всего того, что на меня свалилось в последнее время. Я бы посмотрела на тебя, мистер самоуверенность.

— Ангел, не заводись, это шутка. Ты уже доказала, что ты крепкий орешек, будь ты ноющей плаксой – меня бы здесь не было.

— А как же твой девиз «долг платежом красен»?

— С совестью всегда можно договориться, а про долг счастливо забыть.

— Ты сам себе противоречишь.

— Надо отличать слова от действий, Ангел.

— Хороший совет, — пробормотала я, — Слушай, я ни разу не спросила тебя об аварии: как она произошла?

— Легко и быстро, как это и бывает чаще всего, — как всегда насмешливый ответ Ковалева.

— Почему ты въехал в ту фуру? Был пьян?

— Это вряд ли.

— Ф… Клим! — повысила я голос и поморщилась: кажется, это первый раз, когда я назвала его по имени, и едва не обозвала Филиппом.

Это только на первый взгляд братья совершенно не похожи, ни характером, ни внешне (кроме глаз само собой). Но если приглядеться – одно лицо, просто один темный, другой блондин. То же самое и с характером: мягкий и рассудительный Филипп и жесткий нахальный Клим. Но эта мания уходить от ответов, непонятные вопросы и умение стоять на своем были несомненно общими.

— Если тебе интересно, то у меня отказали тормоза. Как то так.

— Сами собой? — не поверила я.

— Нет конечно.

— И ты нашел обидчика?

Он посверлил меня взглядом:

— Я знаю, кто это сделал. Достаточно?

— Нет.

— Ну что ж, придется тебе с этим смириться, — теперь усмешка, что обычно держалась как приклеенная пропала и взгляд стал злым.

— Ты планируешь от него избавиться и не хочешь, чтобы я на тебя настучала?

— Пусть будет так, — усмешка вернулась на положенное место.

— Я не буду стучать, клянусь. Ты хоть понимаешь, что это может быть связано?

— Ангел, ты меня задолбала. Сколько можно повторять, что у моих дел и твоих… маньяков нет ничего общего?

В данный момент в это слабо верилось, но я кивнула и сочла за благо сменить тему, тем более многие другие вопросы меня тоже интересовали.

— Интересно, почему ты появляешься как только Филипп уходит? У вас негласный договор, или ты просто от него скрываешься?

Пока я это говорила, сообразила, что Клим хотя бы упоминает брата, Филипп же полностью игнорирует факт его существования.

— Так спроси это у своего дорогого друга, а не у меня.

Я открыла рот, чтобы задать еще вопрос, но Ковалев меня перебил:

— Ангел, как бы ни приятно было смотреть на твою опухшую мордашку, мне пора. Кроме тебя слишком многие жаждут моего общества.

Я закатила глаза:

— Ты такой самоуверенный болван. Не хочешь отвечать – прекрасно, можешь проваливать с моих глаз.

— Ну вот, другое дело: теперь ты похожа на себя.

— Можно подумать, мы знакомы больше двух дней.

— Предрассудки, — ухмыльнулся Ковалев и пошел в сторону прихожей, обулся, накинул пальто и напоследок ввернул: — Думаю, тебе лучше выкинуть весь алкоголь. И заставить себя жить дальше. Как бы глупо это ни звучало, но человек та еще тварь, все может пережить.

Я проводила его тяжелым взглядом, ничего не ответив. Последняя его фраза вкупе со странным поведением в самом начале наводила на размышления: скрывает что-то Клим, ой как скрывает. Узнал что-то о Янке, или догадывается, что мы больше с ней не увидимся? С какой тогда стати типу вроде Ковалева беречь мои чувства? Нет, если бы он знал, что с подругой что-то случилось, наверняка бы поделился.

***

Может, меня вдохновили слова Ковалева про «человек – тварь», а может я наконец-то осознала, что доверить все полиции – гиблое дело. Не то, чтобы я всерьез верила, что могу сделать больше чем они, но я хотя бы всерьез не думала, что хрупкая девушка могла кого-то пытать. Так или иначе, я быстро собралась и быстро дошла до Янкиного дома. Ее квартира теперь была опечатана, как и квартира несчастных Парамоновых. Интересно, им сообщили про «сюрприз», что ждал бы их дома, если бы не стечение обстоятельств? Если смогли дозвониться, то несомненно…

В опечатанных квартирах делать было нечего, полиция и так все перевернула там вверх дном, поэтому я позвонила тете Тасе. Она открыла через секунду, как будто все это время тусовалась около глазка. Учитывая последние события, скорее всего, так оно и было.

— Кирочка?! — в ее голосе было любопытство пополам с удивлением. Хотя не пополам, любопытство, само собой, выигрывало.

— Я к вам буквально на минуту, — затараторила я, чтобы не дать ей возможности завалить себя вопросами по самое не могу, — Просто хотела узнать, в какой квартире живет Гульназ?

— Гульназ? — еще больше удивилась она, — У нас таких нет, девочка моя, ты что-то путаешь… Хотя есть Газинур, но уж он то точно тебе не нужен.

— Точно, Газинур, — с досадой согласилась я. Янка на моем месте уж точно имени не забыла бы.

— Он этажом выше живет, прямо над Парамоновыми. На кой тебе этот уголовник?

Теперь тетя Тася косилась на меня с подозрением, и я тяжело вздохнула: кажется, это была не самая удачная идея, ушлая соседка быстро и неверно свяжет труп у соседей и мой интерес к криминальным элементам, вон уже на дверь соседей как косит.

— Денег должен, — ляпнула я первое, что пришло на ум, быстро попрощалась и поскакала вверх по лестнице.

Дверь в квартиру Янкиного соседа представляла собой гнилую деревяшку, которую даже я выбила бы ногой. Кажется, тут не особо беспокоятся об интерьере. И безопасности. Звонка не оказалось, пришлось стучать.

— Что надо, падлы? — услышала я и вздрогнула: я не обладала Янкиной способностью к коммуникации, и мне «падле», может здесь не поздоровиться.

— Это Кира, я подруга Яны, вашей соседки.

Как ни странно, дверь сразу же отворилась и я увидела за ней мужчину чуть ниже меня ростом с черными волосами и темной кожей. Выглядел он намного лучше, чем я, признаться, ожидала: даже зубы все на месте. Он оглядел меня с ног до головы и открыл дверь пошире:

— Можешь пройти.

Я несмело шагнула в коридор с тусклым освещением, стараясь сильно по сторонам не озираться, дабы не травмировать психику.

— Собственно, я на пару минут…

— Чего хотела? — не особо вежливо перебил меня хозяин квартиры.