— Я кое-кого ищу. Это ради Янки, она пропала.

— Пропала?!

Я как могла кратко поведала историю ее исчезновения, «забыв» рассказать предысторию. Мы просто были в ресторане и она исчезла.

— Я слышал, трупак у нас нашли, аккурат вот здесь, — он ткнул пальцем в пол, указывая на Парамоновых, вероятно, — Думаешь, это связано?

— Понятия не имею.

— А не могла она его кокнуть и того, смыться?

— Сомневаюсь.

— Ну да. Так кого ты там ищешь?

— Некого Щебня, — ответила я, надеясь, что не переврала с именем.

— Ваньку? На кой он тебе сдался?

— Хочу с ним поговорить об одном человеке.

— Янка тоже хотела поговорить, — хитро прищурившись, заметил Газинур, — О Ковалеве.

— Так вы мне поможете?

Он посверлил меня взглядом, сплюнул прямо на пол (я поежилась от отвращения), и ушел куда-то вглубь квартиры. Вернулся через пару минут, когда я уже хотела пойти следом, и сунул мне в руку бумажку с адресом и даже номером телефона. Я взяла ее двум пальцами, пожалев, что сняла перчатки.

— Ванька Щебнев его зовут. Там найдешь, разберешься. Даже спрашивать не буду, что у вас там за дела: и так ученый. Все, больше ко мне не суйся, если что, мы вообще незнакомы, — с этими словами он взял меня за локоть и не очень вежливо вытолкал из квартиры, не забыв захлопнуть гнилую дверь.

— Мда, — сказала я закрытой двери, развернулась на пятках и поплелась обратно к дому, то есть к своей машине.

Само собой, охрана топала за мной по пятам, сопровождая сочувствующим взглядом. В доме я пробыла недолго, должно быть, они решили что я любовалась на Янкину дверь, и вот теперь мне пришлось удалиться. Когда я, вместо того, чтобы пойти домой, села в машину, их взгляды стали настороженными: еще бы, куда бы я ни направилась – везде меня ждали трупы. Тьфу ты, блин.

Быстро вбила в айфон адрес, что мне дал Ильгиз (или как его там?), оказалось, что мы со Щебнем живем не так уж и далеко. Можно было и пешком пройтись: всего-то минут двадцать. Было бы чуть теплее, я бы так и поступила, но не сейчас. Да и кто знает, как надолго мне придется там задержаться, а в темноте идти такое расстояние было теперь страшно. И опасно. Предварительно звонить и договариваться о встрече я не стала, а ну как Щебень будет не в восторге, лучше уж свалюсь как снег на голову.

Стоя на пороге квартиры Вани Щебнева, я могла с уверенностью констатировать, что приехала как раз вовремя: светловолосый парень, что стоял сейчас передо мной в одних трусах был пьян, но еще не успел надраться. Его мутные глаза с красноватыми белками смотрели на меня с долей непонимания, как будто он не мог меня вспомнить (что неудивительно, раз мы не знакомы). Он потрепал себя за грязные волосы, оглядел меня с головы до ног и наконец-то буркнул:

— Проходи.

Я пожала плечами и опасливо внедрилась в его обиталище. Как ни странно, здесь было довольно чисто, ремонт тоже присутствовал. Передо мной маячила спина Щебня и я раздумывала, как же мало он похож на одноклассника Ковалева: Щебень выглядел как минимум лет на десять старше. На второй год что ли оставался? Мы достигли просторной кухни, когда Ваня кивнул на стул и предложил:

— Садись.

— Вы Ваня Щебнев? — на всякий случай уточнила я, устраиваясь на стуле.

Он опять похлопал своими затуманенными очами, но в конце концов кивнул.

— Отлично.

Повисла пауза, и пока я прикидывала, как бы половчее начать разговор и при этом сделать его максимально коротким, Щебень счел нужным сообщить:

— Ты только не подумай, я обычно не пью. У меня сегодня это… День Рождения, вот.

— Мои поздравления.

— Ага, то есть спасибо.

Так как он до сих пор не счел нужным поинтересоваться, кто я и какого черта мне надо, как это сделал его друг по отсидке Гальнур, то я решила взять быка за рога самостоятельно:

— Меня зовут Кира, и я веду независимое расследование… — увидев, как глаза Щебня выпучились при слове «расследование», я быстро добавила: — Я не из полиции.

— Эээ…

— Понимаете, я собралась замуж, но прежде чем сделать такой шаг, я бы хотела знать о его семье побольше. Он ничего не говорит, и это меня ужасно беспокоит…

— От меня то что требуется? — не понял Щебень, что неудивительно.

— Я хочу поговорить с вами об одном человеке. Его имя Клим, Ковалев Клим Андреевич, припоминаете такого?

Щебень уставился на меня и я порадовалась, что разум его затуманен алкоголем, иначе лететь мне из его квартиры со сверхзвуковой скоростью.

— Ну допустим, — наконец-то ответил Ваня.

— Вы… вместе учились, я права?

— Допустим, — опять кивнул он.

Да уж, сильно разговорчивым Щебня назвать трудно. Если он так и дальше на любой вопрос будет отвечать, ничего нового я узнать не смогу.

— Вы хорошо его знали?

— Допустим.

— А…

— Я ходил на бокс с его лучшим другом, так что знал о нем достаточно, — осторожно заметил Щебень, до сих пор решая, стоит ли со мной откровенничать. Я натянула свою самую милую улыбку и молилась, чтобы он решил, что стоит. Надо было слегка подкраситься, а то после бессонных ночей и всяких невеселых событий очарования во мне кот наплакал.

— Вы знали, что у него есть брат?

— Само собой, знал.

— В каких они были отношениях?

— Так кто из них тебя больше интересует? — поинтересовался Щебень, хитро сощурив свои мутные глаза.

«Оба» — едва не вякнула я, но вовремя вспомнила, что я невеста, приклеила мечтательную улыбку и ответила:

— Клим, но о его брате мне тоже все интересно.

— Так Клима бы и спросила.

— Он молчит, и я очень волнуюсь…

— Вам, бабам, лишь бы нос куда сунуть. А уж коли чего недоговорил – все равно что мишень нарисовал, а между прочим, рассказывать там нечего.

— Хоть что-то, — всхлипнула я, втайне борясь с желанием засунуть философствующего идиота под ледяной душ, совсем как меня затолкали туда сегодня.

— Ну лады. С тебя тысяча.

Я с готовность кивнула, надеясь, что расценки у Щебня не в долларах. Ваня оживился и пустился в воспоминания:

— Отношения между братьями не задались еще в школе. Ну сначала они вроде дружили, мы тогда все вместе в секцию бокса ходили и жили рядом. То есть, мы то с Витьком жили прямо возле школы, в этом самом доме, а Ковалевы чуть дальше по улице, там в те времена элита дома строила. В принципе, с тех пор мало что изменилось, разве что дома еще выше стали.

— Что же случилось?