Властимир и Рат приблизились, прижали ладони к камням, а гусляр толкнул стену. Они ощутили дрожь — каменная кладка держалась плохо. При втором толчке из нее посыпался песок.

— Мы спасены — это и есть выход! — сиял Буян. — Ящер помог нам. Давайте разом!

От нового общего толчка стена дрогнула. Что-то хрустнуло в ней, и путники едва успели отскочить — неприступная с первого взгляда, стена рушилась в облаках пыли. Камни падали и раскалывались с грохотом.

Когда камнепад затих и пыль улеглась, в глаза отвыкших от солнца людей и лошадей хлынул свет. Забыв про все, толкаясь и смеясь, как дети, они выскочили из тьмы, подставляя лица небу. Буян прыгал, выкрикивая хвалы Хорсу и Сварогу и еще что-то невнятное.

Когда восторги немного улеглись, они огляделись. Позади них, чуть ниже старого могильного кургана, что сооружали древние в степях, поднимался небольшой холмик. В его поросшем травой и колючим кустарником боку зияла дырка, через которую они и вышли. А вокруг, сколь хватало глаз, раскинулась вольная степь — земля кочевников и неисчислимых вольных стад диких коз и лошадей. Легкий ветерок колыхал стебли ковыля, высоко в поднебесье звенел жаворонок, из-под ног людей и дорвавшихся до травы лошадей брызгали во все стороны кузнечики. Позади них, уже наполовину скрытое курганом, садилось солнце. Царило полное безлюдье.

Усталые жеребцы принюхались и обнаружили с противоположной стороны кургана маленький ручеек. Все вдосталь напились, а Буян не только умылся, но и вымыл сапоги и смочил водой волосы, чем заслужил насмешки Властимира — удалой гусляр всегда готов встретить красавицу.

Напившись, Рат поднял от воды мокрую морду.

— Князь, мне пора, — сказал он. — Благодарствую за вашу помощь, но я ухожу.

— Куда? — воскликнул Буян — он был явно огорчен решением псоглавца.

— Здесь степь, — Рат обвел рукой окоем, — мой дом родной. Там, на юге, сейчас кочует мое племя — мы, отряд охотников, отправились вперед, чтобы разведать угодья на лето, но меня поймали поляницы. Они перебили почти всех. Я должен предупредить остальных, что в те края опасно соваться.

— Идем с нами, — предложил Буян. — Ты хороший воин, а где ты будешь искать своих в такой степи?

— Нет. Я воин своего народа, надо возвращаться. Сердце укажет мне верный путь. Знайте — я умею быть благодарным и еще помогу вам. Если понадоблюсь, найдите меня. Спрашивайте у любого степняка мое имя без страха. А я пока всем поведаю о князе из славянского города Резани и его спутнике, и все псоглавцы будут помнить и чтить ваши имена до конца жизни. Прощайте — может, еще свидимся!

Он коротко кивнул на поклоны князя и гусляра и, не прибавив ничего более, побежал куда-то на юг, склонив голову и принюхиваясь.

Властимир и гусляр посмотрели ему вслед.

— Пора и нам в путь собираться, княже, — молвил гусляр. — Кони отдохнули, мы тоже, а у кургана Ящера задерживаться нельзя долго.

— Куда же ехать-то?

— К югу. Мы и раньше в ту сторону чаще сворачивали. Те, кто по следу нашему шли, верно, нас уже потеряли в пещере — думают до сих пор, что мы все плутаем там или же погибли давно.

— Полагаешь, слуги Змея могут нас снова найти?

— Покуда не ведаю, княже. Но у меня на душе тишина — беда нам не грозит покамест. — И Буян украдкой коснулся оберега. Тот молчал, подтверждая его слова.

Расседланные кони бродили по траве, сочно и торопливо хрустя стеблями — оголодали под землей. Они неохотно дались в руки. Старый, привычный к походам Облак скоро смирился, а Воронок выкатывал глаза, спотыкался и баловал. Буян в сердцах огрел его кулаком, смиряя норов.

Оседлав лошадей, путники поехали по степи, правя чуть левее садящегося солнца.

На отдых пришлось остановиться скоро — когда утомленные подземельями кони опять стали спотыкаться. Дабы обезопаситься от непрошеных гостей и провести ночь спокойно, путники въехали на курган — оказалось, что степь изобиловала ими: они торчали вехами, куда ни поедешь. На плоской вершине его было достаточно места для двух лошадей и костра. Усталые, они спали очень крепко и не видели, как в небе мечется странная звездочка, словно выискивает что-то в бескрайних просторах степи.

Они уже несколько дней ехали по степи и не встретили ни единого человека. Однажды утром их разбудила легкая Дрожь земли. Казалось, что каменный идол забытого божества какого-то древнего кочевого племени на вершине кургана, у подножия которого они заночевали, начинает качаться и готовится выпрямиться и сойти вниз. Удивленные путники одновременно вскочили, прислушиваясь и стараясь понять, что это означает.

Издалека уже доносились гулкие удары в барабаны, крики и пение сотен людей. От их согласованных шагов земля мелко дрожала. Лошади пугливо жались друг к другу, скаля зубы и закладывая уши. Шум становился все громче.

— Что это? — спросил Властимир. Буян судорожно вцепился в оберег:

— Не ведаю. Но надо уходить.

— Может, лучше переждать?

— Нет, — отмахнулся Буян — Оберег беду чует. И смерть! — Он принялся собирать вещи и, взяв уздечку, позвал своего Воронка.

— Погоди седлать! — сказал Властимир. — Надо же посмотреть, от чего или от кого мы удираем.

— Некогда, — через плечо бросил Буян. — Если мы промедлим, то погибнем. Как ты не понимаешь?

Он не решился сказать князю то, что почувствовал от прикосновения к оберегу, — смерть будет грозить ему первому, а Властимира, ежели тот будет осторожен, она минует. Но Властимир только махнул рукой и пополз на вершину холма.

С четырнадцати лет он ходил на охоту один, и порой на опасного зверя. Он мог подкрасться даже к осторожным гусям. И теперь князь залег под идолом, и ему открылось удивительное зрелище.

В их сторону двигалась странная процессия. Впереди шел высокий статный старик в драном халате, тупоносых сапогах и наброшенной на плечи шкуре, с длинными, до пояса, седыми волосами, увешанный черепами мелких зверьков и амулетами, гремящими, как детская погремушка. Он выступал чинно, его глаза пророчески блестели. Справа и слева от него два подростка несли на шестах лошадиные черепа. За ними шли десятка два крепких, как на подбор, широкоплечих воина, несших дрова и еще какие-то вещи. Позади гнали скот — двух коров, быка, телят, овец и молодого коня, и воины тащили на руках связанных людей — несколько мальчиков-подростков и девушку. По виду связанные принадлежали к этому же племени.

А дальше шли и плясали на ходу юноши и девушки. Одни били посохами по земле и притопывали ногами. Другие стучали в обтянутые кожей большие барабаны — каждый несли несколько человек, а один ударял в натянутую кожу палками. Многие что-то пели гнусавыми голосами. По бокам всю процессию охраняли вооруженные всадники.

Замыкала шествие толпа сотни в две-три людей. Некоторые ехали на низкорослых степных лошадях, другие пели или подражали пляске жрецов, подпрыгивая на ходу. А совсем вдали Властимир разглядел повозки, расставленные полукольцом, и стада. Вчера еще этого стана не было. По длинным косам, кожаным одеждам и островерхим шапкам-башлыкам князь узнал кочевников-угров, или мадьяр, как они сами называли себя.