— А что, если они нападут первыми? — страстно желая сразиться, спросил блондин.

— Защищайтесь.

Хранитель отдал честь и скрылся за деревьями.

Я сделала шаг назад.

— Наш отход?

— Вы ухитряетесь наживать неприятности, госпожа Бенарес.

Илиесор не шелохнулся, но его поза говорила мне, что, если я сделаю еще хоть один шаг, он через мгновение будет рядом со мной. Я решила стоять где стою и медленно выдохнула, расслабив плечи, все еще готовая мгновенно бежать. Его движения точно повторяли мои, как в зеркале.

— Не совсем так, если задуматься, — ответила я. — Неприятности обычно находят меня сами, особенно в последнее время.

Хранитель улыбнулся, и я должна признать, что эффект он произвел потрясающий. Ему удалось выглядеть одновременно и по-мальчишески озорным, и опасным.

— Я дал себе слово, что в следующий раз, когда найду вас, я буду на сухой земле, — сказал он.

Я не смогла сдержаться и хихикнула.

— Я не собираюсь приносить извинения за ваше купание в канале вчера утром. Девушке приходится защищать свою личную жизнь.

— У меня нет никаких претензий, госпожа Бенарес. По крайней мере к вам. — Его улыбка исчезла, сменившись чем-то удивительно похожим на беспокойство. — Вы сами и ваш друг-заклинатель сослужите великую службу, если поверите. Для вашей же безопасности нужно, чтобы вы оба пошли со мной.

Я взглянула на Пиараса. Все сразу видели, кто он есть на самом деле. Неужели «заклинатель» написано у него на лбу или где-нибудь еще? Пиарас смотрел на хранителя с благоговением, широко распахнув глаза. Ну вот. Только этого мне сейчас не хватало.

— Она ввязалась в опасную игру, хранитель, — раздался сзади нас спокойный вежливый голос. — Впрочем, как и вы.

Сарад Нукпана стоял почти рядом: между нами не было и десяти шагов. Он смотрел на Пиараса и на меня с большим интересом. Все так же зловеще привлекательно, все так же смертельно.

Я использовала вес своего тела, чтобы оттеснить Пиараса за спину. Поразительно, как мало сил у меня осталось, и я была уверена, что ему не понравился мой маневр. А, плевать!

Хранители и гоблины нашли друг друга среди деревьев, и, судя по звукам, приятного было мало. Но сейчас это не относилось ко мне. Так как все были заняты делом, только мы вчетвером стояли на этой маленькой опушке.

— Я ни в какие игры не играю, — ответила я гоблину. — Играя — развлекаются, а у меня здесь никаких развлечений.

— Значит, вы играете неправильно. — Голос Нукпаны был мягким, напоминая мне что-то легко скользящее по сухим листьям. — Хотя то, что вы сделали с моими Магх’Скиду, было довольно забавно. Или мне следует сказать, что Сагред сделал с моими Магх’Скиду. В любом случае это производит впечатление, но вам следует быть более осторожной, Райни, не так ли?

По моему телу поползли мурашки, и я покрылась гусиной кожей, когда мое имя слетело с губ Сарада Нукпаны.

Он продолжил, его тон был самым приятным:

— Я очень долго и с нетерпением ждал нашей встречи. — Он рассматривал меня, и его пристальный взгляд пригвоздил меня к тому месту, где я стояла. — У вас глаза как у вашего отца.

В шоке от услышанного я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова, даже дыхание замерло. Я не знала, кто был моим отцом, но я обязательно это выясню. Я не желаю, чтобы всякие типы, вроде Сарада Нукпаны, упоминали об этом.

Он увидел мою реакцию, взял на заметку — и словно забыл об этом.

— Игры с Ловцом Душ опасны, — проворчал он. — Я бы не хотел, чтобы вы преждевременно нанесли себе ущерб. Вы мне позже понадобитесь. Я согласен с вами, игры должны доставлять удовольствие. — Он обратил свое внимание на Пиараса, и его пасть расплылась в широкой улыбке, явно обнажив клыки. — Юный соловей. Сила в твоей песне была неожиданной, но вряд ли нежеланной.

Микаэль Илиесор сделал несколько шагов, заняв позицию между мной с Пиарасом и верховным шаманом Кринсани. Со своими хранителями повсюду в лесу вокруг нас он вряд ли предполагал, что мы можем сбежать.

— Было бы лучше, если бы вы оставались в своем посольстве, — посоветовал гоблину хранитель-эльф. — С вашим королем.

— Наша добыча насколько ускользающая, настолько притягательная, — ответил Нукпана, не сводя с меня глаз. — Как и вы, я был вынужден ее искать. — Краешки губ гоблина изогнулись кверху, как будто он чуть-чуть пошутил. — Какая разница? Мы соперничаем ради внимания одной и той же прекрасной леди.

— Никакого соперничества нет. — Голос Илиесора был тихим и одновременно сильным, я ощущала, как растет его сила. Как и у амулета. Жестокая бойня в лесу вокруг нас не шла ни в какое сравнение с тем, что заклинатель был готов выпустить на волю.

— А вы уверены в своем успехе? — спросил гоблин. — Послушайте, что вокруг творится. Я не слышу ни одного голоса человека или эльфа.

Я могла видеть профиль Илиесора и уловила легкий намек на улыбку.

— Вы правы. Кричат только гоблины.

— Тогда нам нужно поспешить, чтобы закончить свое дело, — произнес Нукпана совершенно невозмутимо. — Госпожа Бенарес, у вас есть то, что принадлежит мне. Я нанял работающего на вас человека, чтобы получить свою собственность обратно, но мои попытки вернуть ее принесли только головную боль и неожиданные сложности. — Опять блеснули клыки при слабой попытке улыбнуться. — Сложности по большей части были устранены.

Саймон Стокен. Нигель Никабар. Я сама. Пиарас, стоящий рядом со мной.

— Вы слишком много допускаете, примару Нукпана, — сказал Илиесор. — Особенно в отношении собственности. Сигнальный маячок — артефакт Конклава. Владелец не менялся — и не поменяется.

— Собственность — это обладание, — ответил гоблин, задержав взгляд своих черных глаз на мне.

Оба — Нукпана и Илиесор — вдруг оказались ближе. Я даже не заметила, чтобы кто-то из них хоть шевельнулся.

Эльф сощурился.

— Слишком далеко заходите.

— Наоборот, паладин Илиесор, я собираюсь зайти гораздо дальше.

Я знала, что может произойти. Иногда девушке все равно, что из-за нее переругались. Теперь не та ситуация. Я была не в состоянии прямо сейчас сражаться, но я не собиралась околачиваться поблизости, чтобы потакать воинствующим сторонам.

Микаэль Илиесор не шевельнулся; он просто снял то заклинание, которое хранило его силу замаскированной. Воздух вокруг него пошел рябью, как на поверхности омута, когда на дне пробуждается нечто громадное и опасное. Магия эльфа достигла Сарада Нукпаны. Гоблин вздрогнул. Если моргнуть, то можно все пропустить. Я не моргала, и я не пропустила это.

Я была не единственная, кто это почувствовал. Я была также уверена, что Микаэль Илиесор не питал иллюзий относительно того, с кем и чем он имеет дело.