(Insectiverous Plants, 1875), «Действие перекрестного опыления и самоопыления в растительном мире» (The Effects of Cross and Self Fertilisation in the Vegetable Kingdom 1876), существенно расширенную версию книги «Оплодотворение орхидей» (Fertilisation of Orchids, 1877), «Различные формы цветов у растений одного и того же вида» (Different Forms of Flowers on Plants of the Same Species, 1877) и, наконец, но далеко не в последнюю очередь, одну из своих самых увлекательных книг — «Образование почвенного слоя дождевыми червями и наблюдения над их образом жизни» (The Formation of Vegetable Mould, through the Action of Worms, with Observations on their Habits, 1881). Дарвин сумел оставить такое обширное наследие потому, что ему никогда не приходилось беспокоиться о деньгах и он никогда не занимался ежедневной административной деятельностью в организациях типа Линнеевского или Королевского общества: он не любил бюрократию. Он умер в 1882 г., и его гроб несли столько именитых людей, что этому сложно найти аналог в истории: тут было два рыцаря — сэр Джозеф Гукер и сэр Джон Леббок, два герцога — Аргайл и Девоншир, граф Дерби, президент Королевского общества Томас Генри Гексли… и Альфред Рассел Уоллес.

Контраст между последними годами жизни Дарвина и жизнью Уоллеса в тот же период едва ли мог быть более ярким. После публикации книги «Малайский архипелаг», которую он посвятил Чарльзу Дарвину, научная репутация Уоллеса должна была быть уже обеспечена. Но, несмотря на попытки занять какую-нибудь должность, в том числе заместителя секретаря Географического общества, ему это так и не удалось, и он был вынужден полагаться на нестабильные доходы от продажи своих сочинений и подрабатывать, например, проверкой экзаменационных работ. Ему отказывали в том числе и потому, что к концу 1860-х гг. Уоллес стал ярым и откровенным сторонником спиритизма. Хотя в те времена это было чем-то вроде модного увлечения, для серьезного ученого это было явно ненормальным. Парадоксальным образом, именно благодаря знакомству, связанному с увлечением спиритизмом, Уоллес, как мы увидим далее, обеспечил себе относительно безбедную старость. Под влиянием этих убеждений Уоллес пришел к выводу, что человечество эволюционировало не совсем так, как другие биологические виды. В финале «Малайского архипелага» он заявил:

Большинство из нас убеждены, что мы, высшие расы, прогрессировали и продолжаем прогрессировать. Если это так, то должно существовать некое совершенное состояние, некая окончательная цель, которой мы, вероятно, никогда не достигнем, но к которой должен приближать нас весь истинный прогресс.

Это было только первым шагом. В номере журнала Quarterly Review за апрель 1869 г. он писал:

Моральная и высокоинтеллектуальная природа человека — явление настолько же уникальное, как и первое возникновение в мире сознательной жизни, и почти столь же трудно вообразить, что она появилась под действием некоего закона эволюции… Высший разум приглядывал за работой этих законов, управляя их изменениями и определяя их направленность таким образом, чтобы в конечном итоге обеспечить… неограниченное развитие нашей умственной и смертной природы.

В своем экземпляре Quarterly Review Дарвин написал рядом с этим абзацем слово «нет» и трижды его подчеркнул, а в письме Уоллесу признался: «Я крайне не согласен с вами».

В начале 1870 г. Уоллес опубликовал сборник своих статей под названием «Вклад в теорию естественного отбора» (Contributions to the Theory of Natural Selection), который удостоился некоторого одобрения со стороны его коллег. Но примерно в то же время он ввязался в спор, который, хотя и совершенно не по его вине, запятнал его репутацию. Сторонник теории «плоской Земли» по имени Джон Хемпден бросил вызов научному сообществу: он предложил «продемонстрировать выпуклость железной дороги, реки, канала или озера так, чтобы это удовлетворило любого разумного арбитра» и назначил за это приз в 500 фунтов. То ли привлеченный финансовым вознаграждением, то ли желая защитить науку (а может, по обеим причинам сразу), Уоллес принял вызов, хотя сначала из осторожности спросил у Лайеля совета, стоит ли ему это делать. По словам Уоллеса, Лайель одобрил план, поскольку «только наглядная демонстрация сможет остановить этих глупцов»{33}. Уоллес придумал очень простой эксперимент, который провели на десятикилометровом участке Бедфордского канала между двумя шлюзами. Об этом эксперименте стоит рассказать поподробнее, потому что и сегодня находятся «глупцы», которые не верят, что Земля круглая. Воспользовавшись своими навыками землемера, Уоллес установил на обоих концах участка колышки с отметками на одной высоте над уровнем воды. В середине стоял третий колышек с отметкой на той же высоте. Если бы Земля была плоской, средняя отметка находилась бы точно на линии визирования. Но из-за искривленности поверхности Земли она оказалась выше этой линии. Одобренный обеими сторонами спора «разумный арбитр» — редактор журнала The Field — признал доказательства убедительными и опубликовал результаты в своем журнале. Но когда Уоллес потребовал награду, Хемпден отказался платить. Возможно, было бы разумнее оставить все как есть, но Уоллес попытался заставить Хемпдена выполнить свое обещание и ввязался в судебные тяжбы, которые продлились почти двадцать лет и стоили ему немалых денег. Хемпден, находясь явно не в своем уме, принялся писать оскорбительные письма об Уоллесе во все научные общества и даже его жене. Несмотря на то что Уоллес был прав, многие сочли его поведение неподобающим, и это тоже могло повлиять на перспективы его трудоустройства.

Не все было так мрачно: в начале 1870-х гг. Уоллес начал писать большую научную работу — двухтомник «Географическое распространение животных» (The Geographical Distribution of Animals), который вышел в 1876 г. и был хорошо встречен научным сообществом. Но он продолжал спорить с Дарвином о месте человечества в природе и в рецензии на «Происхождение человека» писал, что

…абсолютная вертикальность осанки [человека], завершенность его наготы, гармоничная идеальность его рук, почти бесконечные способности его мозга являются рядом согласованных развитых свойств, слишком значительных для того, чтобы их можно было объяснить борьбой за существование изолированной группы обезьян на ограниченной территории.

30 декабря 1871 г. у Уоллеса родился последний ребенок, Уильям (его первенец Герберт умер в 1874 г. в возрасте шести лет), а в марте 1872 г. его избрали (согласимся, с некоторым запозданием) членом Линнеевского общества. Следующим его проектом стала еще одна большая книга, «Островная жизнь» (Island Life), вышедшая в 1880 г. К тому времени Уоллес находился в отчаянном финансовом положении;