Сэр Смит самодовольно ухмыльнулся и похлопал ладонью по ножнам, откуда торчит рукоять меча.

– Это уж точно.

– Хорошо бы все-таки выскользнуть без драки, – размечтался я.

– Как?

– Не знаю.

– У меня другой план, – сказал сэр Смит. – Давайте сделаем вид, что отправились, а я спрячусь и прокрадусь за вами на расстоянии. Так я замечу, кто за нами следит!

– И что?

– А ничего, – ответил он хладнокровно. – Хороший удар по голове отправит души нечестивцев оправдываться перед небесным судом.

В арьергарде бредут, держа коней в поводу, леди Ингрид и сэр Брайан. Кровоподтек у Брайана почти сошел, остались только лиловые и желтые пятна, да щека распухла и отвисает с одной стороны.

Я пропустил мимо последних рыцарей. Леди Ингрид заметила меня и напряглась, что ей идет, грудь приподнялась, сделала шаг в сторону, инстинктивно закрывая Брайана.

Брайан с неловкостью улыбнулся мне. Он уже раскрывал рот, собираясь что-то спросить, но я опередил:

– Сэр Брайан, что вас гонит на Юг?

Он вздрогнул, в глазах леди Ингрид метнулся испуг, она непроизвольно дернулась, снова намереваясь укрыть Брайана, как цыпленка от злого коршуна, но сдержалась, я спокоен и спрашиваю мирно, Брайан же побледнел, опустил голову.

– Вы правы, сэр Легольс. Нас в самом деле гонит…

– Что? – спросил я настойчиво. – Вам лучше сказать. Никто не отказывает в гостеприимстве, но мы в некотором конфликте с… некими людьми, что преследуют нас. Нам нужно знать о вас больше. Обстоятельства вынуждают.

Он поднял голову и впервые взглянул мне в глаза честно и открыто.

– Сэр Легольс, – произнес он с прозвучавшим столь явно чувством достоинства, – вы кажетесь человеком, который все равно увидит, когда ему врут. И я скажу правду. Меня в самом деле зовут Брайаном, я средний сын барона Престона из рода Ллойдов. Я похитил… так это выглядит, женщину, которую люблю и которая меня любит, сейчас мы стараемся достигнуть Юга, там беглецов не выдают. А здесь я везде изгой… хотя за мной погони, конечно, нет, но только потому, что еще ни мой род, ни род… леди Ингрид не знает о случившемся. Мало того, что наши семьи враждуют вот уже столетия, но еще и…

Он запнулся, быстро взглянул на еще больше побледневшую Ингрид. Она отрицательно покачала головой.

– Брайан!

В ее голосе звучали предостережение и ужас, однако он вздохнул и сказал, словно бросился в воду:

– Я доверяю вам, сэр Легольс. Ее хотели выдать замуж за человека, которого она не любит…

Я взглянул на леди Ингрид. Да, эта валькирия не позволит, чтобы ее судьбой распоряжались, будь это родители, муж или сам король. Явно же не Брайан решился похитить ее и бежать на Юг, а это она сама его руками похитила себя и бежит с ним в края, куда не дотянутся длинные руки их кланов.

– Хорошо, – сказал я. – Я верю. Очень романтично. Хоть какая-то свежая струя в нашей насквозь деловой жизни. Можете ехать с нами и дальше, я обещаю защиту. Разумеется, вы не должны отставать, капризничать и нарушать установленный порядок.

Она настороженно кивнула, в ее глазах сомнение, зато сэр Брайан расцвел, лицо осветилось ликованием.

– Спасибо, сэр Легольс! – воскликнул он. – Я не трус, я умею управляться с конем и оружием, но я совершенно не приспособлен к роли странствующего рыцаря, который к тому же еще должен провести через чужие земли спасенную женщину благородного положения. Вы меня очень обяжете, я вечный ваш должник…

Леди Ингрид предостерегающе кашлянула, Брайан сконфуженно умолк.

Сердце стукнуло, сбиваясь с такта, и остановилось. Туман становится плотнее, в нем плавают сгустки, но теперь я всеми похолодевшими внутренностями понимаю, что это не просто сгустки, подобно комьям крахмала в молочном киселе. Это формируются призраки тех, кто похоронен в этой земле. Однако в отличие от зверей, человек в самом деле имеет душу, иначе он не ушел бы от звериной сущности так далеко. И вот эти души сейчас воплощаются в серые призраки, вычленяются из тумана, а сам он служил материалом для других призраков.

Дыхание замерзло на губах, я с ужасом увидел десятки, если не сотни призраков, восставших из земли. Тумана не осталось, сейчас только белые фигуры, слегка покачиваясь, словно под неслышимым ветерком, медленно пошли в нашу сторону.

– Езус Кристос, – воскликнул Кадфаэль в страхе. – Господи, сколько же их!

Я плохо помнил, как там насчет душ, вроде бы душа убитого сразу должна мчаться на суд, а там ее либо в ад, либо в рай, но что-то еще про девять и даже сорок дней, почему-то принято в доме умершего сколько-то дней держать завешенными зеркала и остановленными часы, словом, не все так просто, души могут оставаться с телами и быть погребены…

И еще я понял, что только в обществе человек становится человеком, а без него – тварь дрожащая, злобная и быстро теряющая за ненадобностью разум. Эти, спавшие в толще земли десятки, если не сотни лет, не потеряли человеческий облик, но потеряли человеческий разум и человеческие чувства, а сохранили только базовые, то есть животные, инстинкты.

– Не отставать! – доносился из тумана голос Эбергарда. – Не отставать!

Потом призраков словно сдуло ветром, я увидел вскинутые руки Кадфаэля, понял. Пес держится рядом со мной, у него даже лапы чистые, как только ухитряется. Пытался охотиться, но я велел идти со мной рядом. Сам я сбивал молотом какие-то чудовищные фигуры в тумане, похоже – болотных огров. К счастью, они со своей огромностью проваливаются в болото глубже нас, потому не могут двигаться быстро. Молот разбивал им головы, прежде чем успевали замахнуться. Огры – штучный товар, как и динозавры, не могут жить большими стаями, корма на всех не хватит, плечо начало ныть от частых бросков, ладонь распухла от смачных шлепков рукоятью, и тут огры кончились, зато всякая крылатая мелочь то и дело леденила кровь жуткими криками, пролетая над самыми головами.

Туман сгустился еще больше, вместо людей и храпящих в страхе коней я видел только неясные силуэты. Включилось тепловое зрение, в тумане замелькали красные сгустки: одни с грецкий орех, другие с летающую корову. Крупных становится все больше. Я чувствовал, что по достижении некой критической массы они ринутся и просто втопчут нас в грязь, утопят, быстро повесил молот на место, достал лук.

Возле меня, задевая локтями, топтались с обнаженными мечами граф Эбергард и сэр Смит. Смит спросил жадно:

– Что-то летающее?

– Я и ползающих не милую, – буркнул я. – Господь сказал, не мир я вам принес, но меч…

– Надо же, – воскликнул Смит пораженно, – так и сказал?

– Точно! – подтвердил я. – Вон Кадфаэль подтвердит. Так и записано!

– Такой Господь мне нравится все больше, – сказал Смит с энтузиазмом. – А щит у него какой?