Сэр Смит спрыгнул и, оставив коня, с кинжалом в руке двинулся через место схватки. Брат Кадфаэль вскинул голову, в глазах вспыхнуло возмущение, он выставил вперед руку:

– Не смей! Раненые – уже не враги!

Сэр Смит остановился, я вздохнул и сказал с сочувствием:

– Брат Кадфаэль прав, раненых надо щадить… Однако сейчас особый случай. Они были свидетелями применения секретного оружия, а по законам военного времени таких нужно ликвидировать. Во избежание!

Оба не совсем поняли, что именно я сморозил. Но слово «ликвидировать» сэр Смит понимал хорошо, рука его замелькала с регулярностью маятника. На всякий случай втыкал через решетку забрала даже тем поверженным, кто не подавал признаков жизни, так, на всякий случай, береженого Бог бережет.

Брат Кадфаэль смотрел на меня с укором, в глазах вопрос.

– То был слуга, – ответил я кратко, – вот дорастешь до жидомасона восьмой степени, тебе тоже откроются иные возможности. А теперь…

Усиливающийся конский топот заставил обернуться. В нашу сторону несутся всадники. Во главе блистающий доспехами граф Эбергард, чуть поотстав – граф Мемель и барон Дилан, остальные растянулись цепочкой, но гонят коней изо всех сил.

Увидев залитую кровью и заваленную трупами дорогу, они начали придерживать коней, граф Эбергард послал по обочине, лицо бледное, прокричал взволнованно:

– Сэр Ричард!.. Теперь я понимаю… это с вашей стороны весьма недостойно!

– А что случилось? – спросил я невинно, хотя понимал, что случилось, ибо случилось то, что должно было случиться, и вот теперь они все здесь. – Все, как я понимаю, в порядке. А великому полководцу, коим вы, без сомнения, являетесь, не идет замечать такие мелочишки…

Сэр Смит властным жестом послал двоих добивать раненых, остальным – ловить коней. Его послушались беспрекословно, даже не посмотрели на графа Эбергарда за подтверждением, что сэр Смит тут же учел и горделиво расправил усы. Да и дело знакомое, он же не послал их ловить белок или собирать цветочки, а ловить коней и добивать павших, заодно срезая кошельки с деньгами – милое и знакомое дело.

Граф Мемель подъехал, покосился на раздраженного графа Эбергарда, заговорил с подъемом:

– Так это они все здесь?.. Вам повезло, сэр Ричард!

– Это нам повезло, – прервал граф Эбергард с раздражением, – мы ведь сшиблись со всей яростью. Но почему они вдруг отступили и, повернув коней, пустились в вашу сторону?

Граф Мемель предположил:

– Устрашились?

– Их втрое больше, – возразил граф Эбергард.

– У нас лучше кони, – пояснил граф Мемель, – лучше доспехи, лучше мечи. Могли сообразить, что порубим в капусту…

Граф Эбергард покачал головой.

– Нет, здесь что-то иное. Сэр Мемель, нам нужно будет поговорить о наших рыцарях. Что-то у меня нехорошее чувство…

Граф Мемель побледнел, воскликнул:

– Сэр Эбергард, что вы говорите? Опомнитесь, не произносите страшных слов, после которых будет стыдно! У нас все чистейшие и честнейшие люди!

– Согласен, – мрачно сказал граф Эбергард. – Но у меня создалось впечатление, что им кто-то из наших шепнул или подал знак, что человека, который им нужен, здесь нет. И что он поскакал вон по той… по этой дороге. Иначе почему вдруг прекратили схватку? То дрались, а то как ветром сдуло!

Граф Мемель возразил с достоинством:

– Какие-то причины должны быть, но вы, граф, говорите совсем уж страшные вещи! Мы же сами отбирали этих юношей, они же нам как дети!

Они замолчали и смотрели на своих милых юношей, что, переловив коней, принялись собирать и складывать в общую кучу оружие. Некоторые переворачивали трупы и сдирали понравившиеся доспехи. Один никак не мог снять шлем, тогда попросту отрезал голову, тряхнул пару раз и, получив пустой шлем, с удовлетворением привязал его к седлу своего коня.

Граф Эбергард вздохнул, а во взгляде, брошенном на меня, была чистая ненависть.

– Только бы не запали еще и на этих коней, – сказал он с безнадежной злобой.

Я сказал торопливо:

– Что вы, граф! Эти кони ни в какое сравнение с теми, что сейчас у ваших воинов под седлом.

Он сказал злобно:

– Вы не знаете этих однощитовиков!.. Они собирали медную монету к монете, чтобы накопить на покупку меча, а потом на щит. То же самое – с покупкой коня, любого коня. А когда сваливается вот такое… Боюсь, даже моей власти недостаточно, чтобы запретить им снова повести за собой всех этих коней…

Граф Мемель хмыкнул.

– …нагруженных доспехами и оружием, – добавил он. – Я попробую им объяснить, что перегруженный корабль тонет.

– Попытайтесь, – сказал граф Эбергард без особой надежды.

Сэр Смит подошел, довольный и счастливый, грудь вперед, ведь это мы сразили всех, в то время как все десять рыцарей Эбергарда сумели сбросить с коней только двоих.

– Вообще-то там вблизи городок, – сообщил он. – Не такой уж и большой, но и коней поменьше. Сбудем, не сомневайтесь, сэр Эбергард.

Граф Эбергард лишь вздохнул, а граф Мемель сказал обрадованно:

– Ну вот все и решено! Я ж говорил, все будет хорошо. Сэр Смит, примите наши поздравления! Мы все еще не можем прийти в себя от изумления в связи с вашей бесподобной победой. Как вам удалось?

Сэр Смит перехватил мой предостерегающий взгляд… широко и открыто улыбнулся:

– Ах, сэр Мемель!.. ну что за победа, когда против нас, троих орлов… вы только на брата Кадфаэля посмотрите… нет, вы посмотрите!.. выступили всего лишь два десятка, даже меньше, ведь вы двоих с коней ссадили?.. Плетей было бы, конечно, достаточно, но у нас брат монах такой кровожадный, такой кровожадный… Велел не щадить всех, кто пропускает службу в церкви, вот и пришлось. Вроде бы кто-то успел ускользнуть… хотя нет, все остались на корм воронью… Кстати, у вас тут народ как, в церковь ходит?

Граф Мемель переводил почти испуганный взгляд то на нас, то на коней, которых уже собрали в кучу и нагружали на них снятые с убитых доспехи. Пять великолепных рыцарских коней в полном облачении, снятые доспехи блестящими грудами привязаны к седлам, и еще пятнадцать прекрасных коней, на которых ехали латники, быстрые и поджарые, ни в одном сэр Смит не отыскал серьезного изъяна.

– Господи… все придется везти с собой?

– Это призы, – ответил сэр Смит гордо, но тут же горестно вздохнул. – Граф Эбергард, хоть вы меня поддержите!.. Да таких прекрасных коней в этих краях и не видывали! А доспехи? Вы посмотрите на доспехи! Нет, вы в самом деле посмотрите. Им же цены нет. А сэр Ричард взгляните как смотрит! Вот-вот скажет, что все надо бросить.

Граф Мемель с великой жалостью смотрел на коней и доспехи, на его лице те же чувства, что и у сэра Смита, наконец, вздохнул так искренне и тяжко, что я всерьез заподозрил в нем какие-то человеческие эмоции.