Посол скривился, но жестом приказал слуге испариться.

– Ко мне, значит? – прищурился он, подавая мне руку и помогая пройти в комнату. – Очень любопытно. Что ж, проходите, Шарлотта… Побеседуем.

И куда только подевались “свет моих очей”, “услада глаз” и прочие комплименты?

Стоило пройти в комнату, как двери за мной захлопнулись, словно мышеловка, в которую я угодила.

Я замерла посередине комнаты, внимательно оглядывая ее в поисках спасения.

Рабочий стол, заваленный бумагами, кубок с водой, огромная кровать… Что ж, с этим можно работать. Я сделала вид, что потираю ушибленные запястья, сама же незаметно сняла одну из волшебных бусин браслета с сонным зельем.

План был прост: напоить Амира, уложить в кровать и сбежать. Возможно, придется его перед этим даже поцеловать, но что поделать…

Тем временем посол обошел меня по кругу, все так же разглядывая, будто я невиданная диковинка, но приближаться не стал. Двинулся к столу, поблуждал взглядом по бумагам и вновь поднял глаза на меня.

– Вы удивительно не вовремя, – обронил он с некой досадой в голосе. – Так что вы тут забыли, миледи?

– Я уже ответила, – с придыханием сообщила я и шагнула к мужчине. – Вас…

Несколько шагов, и я буквально повисла на Амире Махди, стараясь как можно плотнее прижаться к нему грудью, потереться щекой, шумно вдохнуть запах его кожи… Обычно мужчины обожали, когда я так делала, теряя контроль, что давало мне возможность забросить сонное зелье в их кубки.

Обычно, но не сейчас.

Рука Махди мягко перехватила мое запястье ровно в тот момент, когда я проносила руку над водой.

– Нет-нет, милая, – улыбнулся мне в лицо Амир, глядя, как я испуганно тушуюсь и отстраняюсь. – Не сегодня. Предпочитаю спать своим сном.

Он поднял мою руку с зажатой в ней бусиной и с не меньшим любопытством изучил уже ее.

– Наслышан о них, – усмехнулся посол. – Редкая штука… Так что там обо мне было? Вы еще не передумали меня обольщать, Шарлотта?

Я отступила на шаг назад, Амир же усмехнулся. Впрочем, ловить меня не стал, и в этом что-то было не так. Прежде посол не упускал случая меня полапать. Да и никогда он не общался со мной так.

Я знала персийца достаточно долго, чтобы убедиться: он не был способен на ехидство. Только почему сейчас Махди смотрит с такой наглой усмешкой, что мне хочется провалиться сквозь землю и сбежать подальше, а по коже бегут странные мурашки то ли возбуждения, то ли страха…

И я отступила еще на шаг, пугаясь уже этого ощущения.

Махди же резко поморщился, словно от головной боли, потер виски и посмотрел на часы над камином.

– Как же не вовремя, – еще раз пробормотал он, опираясь двумя руками на стол и с шумом выдыхая, будто действительно сдерживал боль. – Уходите, миледи!

– Что? – не поняла я, решив, что слышу желаемое, а не действительное.

– Уходите! – неожиданно рявкнул на меня Амир, и я подпрыгнула. – Нужно повторять дважды?

– Нет, но…

– Быстрее, пока я не передумал! Или вам дорогу показать… Впрочем, как-то же вы сюда попали!

Я не верила такому счастью, но принялась торопливо кутаться в черный платок, чтобы обратно стать девушкой, у которой видны только одни глаза.

Перед самой дверью еще раз взглянула на Махди, который все так же стоял у стола, упираясь в него кулаками, и буквально кожей ощутила – что-то не так, только разбираться времени нет.

Посол был прав: дважды повторять не надо, и я вылетела в коридор. Мимо страшной комнаты с охраной удалось прошмыгнуть незаметно, а затем я припустила в сторону кухни к подсобке.

Там-то я и встретила альрауна, лениво лежащего на столе между фруктов и кромсающего когтями здоровенный ананас.

– Ненормальное животное, – прокомментировала я, бросаясь к стене, откуда пришла. – Пошли, нам нужно убираться отсюда.

Альраун с готовностью спрыгнул со столешницы и вошел к стену, увлекая меня за собой, и лишь оказавшись в тайных коридорах, я облегченно выдохнула… Но ощущение, что я только что прошла по краю лезвия, никуда не исчезло, будто рано еще было расслабляться. Потому что уже за следующим поворотом я услышала голоса…

Я замерла, боясь шелохнуться. Даже альраун застыл, занеся одну из лап для следующего шага, но не спеша его делать. Его уши встопорщились, а я прижалась к стене и прислушалась.

Голоса были мужскими, искаженные эхом и, вероятно, здешней магией, так что сложно было опознать говоривших сразу, но слова я разбирала.

– Бесполезный ублюдок! – шипел первый голос. – Если бы не отец… Сам не знаю, зачем только мы с матерью тебя терпим?

– Может, потому, что ничего не можете со мной сделать? – Второй голос, в отличие от первого, был куда более спокоен.

– Как и ты с нами! – уже чуть спокойнее ответил первый, раздались шаги и тут же смолкли, как если бы кто-то решил идти, а после передумал. – Что ты узнал?

Пауза.

Молчание.

– Ничего. Не успел, мне помешала графиня де Вуар.

– Что?! Что там делала эта идиотка?

Я вздрогнула, услышав свое имя. Там что – посол? Но с кем? Да и почему в этом коридоре, куда просто так не попасть?

Я медленно двинулась к повороту, чтобы заглянуть за угол и увидеть говорящих.

– Возможно, то же самое, что и я, – второй голос был все так же невозмутим. – Но она попалась, и ее привела стража, пришлось отпустить, и править послу память. Это заняло слишком много времени.

– Идиот, – прошипел первый. – Ты должен был разобраться в его бумагах, узнать, что они скрывают… А не спасать эту дуру.

– Хочу напомнить, – впервые у второго голоса прорезались какие-то эмоции. – Ты собираешься завести от этой идиотки детей. Если бы я оставил ее у персийцев, завтра в пруду мы нашли бы ее труп!

– Ерунда, ты прекрасно знаешь, что такая, как она, не утонет! Да и без магии выкрутилась бы. В крайнем случае, раздвинула бы ноги перед дженаб-е. Он давно ее хочет!

Я брезгливо скривилась. Разговор все больше и больше мне не нравился, потому что я уже понимала, кого увижу за углом. По крайней мере, первый обладатель голоса вычислялся легко…

Выглянув за угол, я лишь убедилась, что Себастьян – редкостный козел, хоть и миллион раз будущий король Великой Англикании. И мои руки невольно сжались в кулаки… Захотелось выцарапать ему глаза.

А вот второго говорившего видно не было. Магические светлячки освещали коридор слишком неравномерно, и голос его был по-прежнему искажен.

– Ты ничего не знаешь о нравах персийцев. Ее бы не отпустили живой.

Себастьян резко развернулся и уставился в темный угол, тыча туда длинным изящным пальцем: