- Конечно, нет. Я их просто выкрасила.

Концепция окрашивания ногтей, видимо, оказалась для Дру чем-то новым, и слова Макри произвели на неё сильное впечатление.

- Скажите, а это очень больно, когда протыкаешь ноздри?

- Не очень. Но было больно, когда во время схватки какой-то орк вырвал кольцо из моего носа.

- Я хотела проткнуть себе уши, но отец не позволил. Сознательное повреждение своего тела считается у эльфов каланиф.

Я поспешил сменить тему беседы, поскольку у Макри развилась привычка вслух размышлять о том, стоит ли ей протыкать соски, чтобы вставить фенечки. Услышать в очередной раз рассуждения на эту тему мне почему-то не хотелось.

- И когда же Литий начал вести себя странно? - спросил я.

- Несколько месяцев назад. По правде говоря, совсем нормальным он никогда не был. Этим он мне и понравился. Но в последнее время он вообще потерял контроль над собой.

- Ты знаешь, что он употреблял “диво”?

- Я говорила ему, что это глупо, - произнесла Дру упавшим голосом.

Я поинтересовался у юной поэтессы, не знает ли она случаем, у кого его дружок приобретал наркотик. Поэтесса этого не знала. Так же как и того, кто привозит “диво” на остров.

- Я старалась держаться от этого подальше, - пояснила она.

Я не был уверен, что она говорит правду, но развивать тему дальше не стал. По пути во дворец мы наткнулись на ещё одного знакомого мне эльфа. Это была Шутан-ир-Хемаз - знаменитый жонглер. Гордость Авулы дрыхла прямо на тропе, а вокруг неё были разбросаны её жонглерские причиндалы.

- О боги! - произнесла Дру, сразу распознав симптомы.

Так же, как и я. В нашем округе Двенадцати морей нельзя пройти, не споткнувшись о валяющегося на каждом углу наркомана. Но я, оказывается, и не представлял, какое распространение получила эта зараза среди юных эльфов.

Вначале нас не хотели допускать к Литию, но Макри обратилась за помощью к леди Йестар, и нас в конце концов пропустили.

- Что бы ты делал без меня, Фракс? - сказала она.

- Не понимаю, как я существовал раньше, - ответил я. - Что ж, пойдем побеседуем с заблудшим поэтом.

В камере Лития было так же светло и чисто, как и в моей, но не привыкший к тюрьмам юнец пребывал в полной прострации. Он с безнадежным видом сидел на полу, привалившись к стене. Увидев Дру, молодой эльф с радостным воплем вскочил с пола и заключил её в объятия. Позволив им немного постоять в обнимку, я перешел к делу. Во-первых, я попросил Дру оставить меня наедине с Литием. Та неохотно повиновалась, пообещав дружку, что будет вечно ждать его возвращения.

- Литий, у меня к тебе несколько вопросов. Ответь на них, дай мне возможность все обдумать, и с тобой ничего плохого не случится. Если же ты откажешься отвечать, то лорд Калит обрушится на тебя, словно скверное заклятие. Очень скоро на него найдет просветление, и он поймет, с какой грандиозной проблемой столкнулся. Мне кажется, что он начнет отправлять в ссылку всех, кто хоть раз прикоснулся к “диву”.

- Я ничего не могу вам сказать, - уныло повесив голову, ответил Литий.

- Ты должен. В противном случае тебя изгонят с Авулы, и мать отдаст Дру замуж за сына ювелира.

Этим словами я, похоже, его пронял.

- Сына ювелира? Неужели он опять крутится рядом с Дру?

- Как пчелка вокруг меда. И если ты вообще хочешь выйти из этих мрачных застенков, то все мне расскажешь. Я хочу знать все о “диве” в священном озере, об Элит, о Гулас-ар-Тетосе и о его брате. Рассказывай с самого начала и не останавливайся, пока я тебе не скажу.

Литий начал говорить, и сведения, которые он мне сообщил, оказались весьма интересными, хотя и запоздалыми. Оказалось, что юный поэт вот уже три месяца наливается “Жидкостью счастья”. Начал он это после того, как его столь же возвышенный духом приятель спросил, не хочет ли он испытать нечто новенькое, позволяющее поднять творческую активность на небывалый уровень.

Начав принимать “диво”, Литий не сочинил ни строчки. От наркотика у него почти совсем съехала крыша.

- Вначале я чувствовал себя грандиозно, - сказал он. - Потом мне это перестало нравиться, но остановиться я уже не мог.

Он сказал, что не больше десятка молодых эльфов употребляли “диво” и святую воду Хесуни, но я был удивлен тем, как это могло остаться незамеченным. Литий пояснил, что им не приходилось ходить к Древу Хесуни, так как сбытчик приносил им уже готовый раствор в лес на глухую поляну. Продавал он зелье очень дешево, действуя по классической схеме всех наркоторговцев. Очень скоро цены должны были взлететь до небес.

- Кто привозил “диво” на остров?

Литий этого не знал, и по части деталей его рассказ был довольно туманным. Парень заявил, что не знает даже того эльфа, который торговал наркотиком на лесной полянке.

- Ты смог бы его узнать при встрече? - поинтересовался я.

- Он носил плащ с глубоким капюшоном и всегда оставался в тени. Я ни разу не видел его лица. Все держалось в большом секрете.

- Возможно, это начиналось в секрете, - сказал я. - Но все тайное очень скоро становится явным. По пути сюда я споткнулся о девицу - лучшего жонглера Авулы. Она так нахлебалась этой, по твоему выражению, “Жидкостью счастья”, что осталась валяться на людной тропе. Каким образом к наркотику пристрастилась Элит? Через Гуласа?

Литий этого не знал, но при этом высказал предположение, что моя клиентка начала баловаться зельем раньше, чем он сам.

- Элит постоянно крутилась вокруг Древа Хесуни, так как была без ума от Гуласа. Они стали любовниками ещё до того, как умер его отец, и когда он ещё не был Верховным жрецом. Гулас не хотел занимать этот пост, но выбора у него не было. Одним словом, пожениться они теперь не могли, но думаю, что любовная связь продолжалась. До меня доходили слухи об этом. Лазасу это очень не нравилось.

- Лазасу? Его брату? Но почему?

- Да потому что он тоже влюблен в Элит. Лазас от ревности сходил с ума. Разве вы этого не знали?

Макри ждала меня у дверей камеры.

- Узнал что-нибудь? - спросила она.

- Да. Но ничего такого, что бы мне понравилось.

Когда мы подходили к задним воротам дворца, появилась леди Йестар. Отпустив свой эскорт, она ласково приветствовала нас в своей обычной манере хорошо воспитанной дамы и спросила, надеюсь ли я на оправдание Элит. Я ответил, что надеюсь.

- Нет, вы уже на это не надеетесь, - сказала леди Йестар, посмотрев мне в глаза. - А как проходят занятия моей дочери? - поинтересовалась она у Макри.

- Очень хорошо, - ответила та.

- Я обратила внимание на то, что Исуас возвращается во дворец очень уставшей и с покрасневшими глазами.