Жак постаралась подавить в себе это неуместное в данной ситуации чувство сострадания и сменила тему:

– А что твой отец? Он так и остался на острове?

– Да.

Дэймон произнес это с такой печалью, что Жаклин снова удивилась. Хорошо, что хотя бы в его глазах погас огонек ненависти. Она не привыкла к тому, чтобы он демонстрировал какие-то эмоции, кроме раздражающего ее постоянно хорошего настроения, а тут вдруг и ненависть, и печаль!

– Расскажи мне о нем!

– Мы были очень близки, и отец старался поддержать меня после того, как мать нас оставила. Он любил выпить, иногда слишком, но после ее исчезновения полностью прекратил прикладываться к бутылке. Отец придумывал всякие развлечения, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, хотя чаще всего это отвлекало его самого. Мы любили маму. Если бы не он, я бы вырос полным злобы и ненависти.

– Похоже, твой отец прекрасный человек.

– Это так.

Все же это не объясняло, почему Дэймон так опечалился, когда она упомянула о нем. Наверное, он скучает по отцу, но почему бы так и не сказать?

– У тебя есть родственники в Англии?

– Да.

И Дэймон снова вздохнул! Черт возьми!

– Значит, они все от тебя отказались? – предположила Жаклин. – Впрочем, неудивительно, учитывая твое ремесло.

Он закатил глаза.

– Оба предположения неверны. Похищение прекрасных женщин – это не ремесло, Жак.

– О да, наверное, это то, что у вас называется небольшой шалостью, – фыркнула она. – Кажется, так ты выразился на балу? Что ты только единожды нарушил закон и это была небольшая шалость, от которой никто не пострадал?

– Ты – просто средство для достижения цели, великой цели, вот почему ты здесь.

– Это так ты называешь убийство моего отца? – яростно выкрикнула девушка. Ее веселое настроение смыло в одно мгновение.

– Не только я желаю ему смерти, – резко ответил капитан. – Хорошо ли ты знаешь прошлое своего отца?

Жаклин сжалась, размышляя, что он имеет в виду. Он не может знать о том, что ее отец был благородным пиратом. Никто, за исключением близких родственников, об этом не знает.

– Я уже говорила тебе, что когда-то отец был одним из самых знаменитых лондонских повес и ему пришлось драться на бесчисленных дуэлях, – увильнула она от ответа.

– Ну, а как насчет его таинственной десятилетней отлучки? Уж не потому ли он уехал, что от него отказались родственники?

– Ты не должен верить всем лондонским слухам, – издевательски бросила девушка.

– Да уж, в тот вечер на балу я слышал немало разговоров о нем.

– Неужели ты веришь всему, что говорят в свете?

– Кое-что из этих слухов ты сама подтвердила. Но скажи мне, ты думаешь, я могу навредить твоему отцу, если я страстно желаю тебя?

Жак почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, и у нее перехватило дыхание.

Она прочла это в его глазах, в его прекрасных, таких чувственных глазах… Он не должен так поступать с ней! Не должен заставлять ее желать, чтобы они перестали быть врагами! Как он смеет возбуждать в ней страсть подобными провокационными заявлениями?

Дэймон внимательно следил за реакцией Жак. Наверное, не стоило выражаться так откровенно, зато он наконец-то смог заставить ее потерять душевное равновесие. Когда речь шла об эмоциях, Жак можно было читать как раскрытую книгу. Она могла менять тон или притворяться в мелочах, но когда дело доходило до настоящих чувств, вроде ненависти к нему, то Жаклин ничего не скрывала. На какое-то мгновение она вдруг раскрылась, и они оба погрузились в страсть, но она тут же отгородилась ненавистью. Эта вспышка чувств была преждевременной. Если бы Жак поддалась страсти раньше, чем разыгрались все роли, у нее было бы еще больше причин его ненавидеть. А Дэймон так и не придумал еще, как преодолеть тот факт, что именно ему придется сопровождать ее отца в тюрьму.

Жак ему этого не простит. Какая разница, что ее отец был пиратом, которому до сих пор удавалось избежать правосудия? Она расценит это как предательство с полным на то основанием. Однако Дэймон не предполагал, что Жак тоже испытает такую же страсть, что и она будет желать, чтобы они встретились при совсем иных обстоятельствах. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше он терялся. В любом случае Дэймон не собирался пользоваться ее слабостью до того, как откроется вся правда. Если он так поступит, то сам себя не простит.

Когда Жак отошла и встала позади него, опершись о перила мостика, Дэймон облегченно вздохнул. На таком расстоянии продолжать беседу было бы затруднительно, а уйти со шканцев незаметно, не пройдя мимо него, девушка не могла. По крайней мере, она еще не воспользовалась его откровенным признанием. А ведь чары Жаклин Мэлори могли его погубить.

Проблема привлечения на свою сторону Жак и ее брата становилась все более актуальной. Корабль находился уже недалеко от Карибов, где Дэймону предстояли переговоры с их отцом. С людьми Лакросса нужно было покончить еще до того, как он встретится с Джеймсом Мэлори. К этому можно было бы привлечь брата Жак, но для этого придется сообщить ему кое-какие элементы настоящего плана. Хотя, конечно, не все. Интересно, знают ли брат и сестра, что их отец был когда-то знаменитым пиратом?

Какой же шок Дэймон пережил, встретив капитана Хоука в Лондоне четыре года назад! Тогда они с Мортимером отмечали конец учебного года. Джеймс Мэлори почти не изменился, он был все такой же огромный и устрашающий, только одет был как аристократ. Тот самый капитан, что увел из семьи его мать. У него на глазах.

Тогда Дэймону было всего семь лет. Несмотря на то что дул пассат, день был жаркий и солнечный. Мать почему-то сильно нервничала. Она оделась для поездки в город, приготовила большой саквояж, но Дэймону сказала, что они просто пойдут погулять.

Он любил гулять с ней. Любил запах ее духов и модные платья. Она была такой красивой! Мама учила его читать, ездить верхом, плавать. Отец хотел вырастить их него плантатора, но она всегда напоминала Дэймону, что он – аристократ, джентльмен, а джентльмен никогда не пашет землю, для этого есть крестьяне. Отец, напротив, почти все время проводил в полях с рабочими, ему нравилось быть на природе и заниматься полевыми работами, следить, как зреет урожай. Мать никогда не осуждала Дэймона за то, что тот помогал отцу в работе, она понимала, что для мальчика его возраста это развлечение. И все же больше всего он любил прогуливаться с ней по длинной дороге, ведущей к усадьбе, иногда ездить в город или к морю. Но никогда прежде они не бродили в посадках сахарного тростника, отделявших их имение от имения соседа, – по крайней мере, в то время, когда тростник уже подрастал или сосед был дома.

Родители говорили Дэймону, что капитан Хоук такой же плантатор, как они, но ему он казался настоящим пиратом.