Торжественная речь закончилась только минут через десять, к нашему невидимому, но крайне искреннему облегчению. Потому как довольно трудно стоять и слушать настолько мрачные пожелания, что не в каждом фильме ужасов воплощаются. Под конец я уже с трудом воспринимал слова крабберы как единое целое. До моего затухающего сознания доходили лишь отдельные жуткие обрывки типа: «да покроются тела ваши сотней боевых шрамов», «да будут ваши лица настолько страшны, чтобы собственные дети визжали от ужаса», «пусть кровати собраны будут из хребтов кровавых, но чтобы не было времени полежать на них и отдохнуть». Как бы то ни было, краббер закончил чествования, после чего деловито перешел к сути, не дав нам и словечка вставить:

— По сравнению с делами вашими, дары наши скромны, но примите их в знак нашей кровожадной радости! Все дары захвачены нами в боях, омыты кровью врагов, очищены от оной снятой с врагов кожей и освящены воинским танцем!

«Все, мне ща дурно станет! Я не хочу подарок намоченный в крови!» — опять Доку неймется.

На этот раз я ничего отвечать не стал, но думаю, по моим насупленным бровям и взгляду исподлобья лекарь понял, что лучше взять, что дают, и не возмущаться.

— Дары! — громогласно рявкнул старик краббер, величаво взмахивая позолоченной клешней.

И внесли дары в студию. То бишь на берег морской — правда, не донесли до него метра три. И вообще все крабберы не выходили на сушу, стоя по колено и по грудь в соленой воде. Тоже, наверное, часть традиции. И поэтому вперед шагнул я, за мной потянулись остальные, все еще оглушенные жуткими пожеланиями. Навстречу нам шагнуло несколько широкоплечих огромных воинов, каждый держал в руках — вернее в руке и клешне — по большущей и странно вытянутой кроваво — красной ракушке. С легким щелчком крышки всех ракушек раскрылись одновременно. И каждый из нас уставился на содержимое столь экзотического футляра, что располагался прямо перед ним — ибо ракушек было столько же, сколько и нас, участвовавших во всей этой эпопее с поиском павшего бога.

Глядя на содержимое «своей» раковины, я понял сразу несколько вещей.

Первое — я богат. Потому что вся нижняя створка раковины была заполнена дикой мешаниной из разноцветного и невероятно крупного жемчуга, там же поблескивали рубины, сапфиры и золотые монеты всех форм и расцветок. Оценить даже на взгляд примерную сумму было невозможно — я видел лишь верхний слой. Но в любом случае, тут не требовался талант оценщика, чтобы понять насколько большие деньги лежат предо мной. И богат не только я — достаточно было услышать тихо матерящегося Бома, оханья Дока и восторженный невнятный шепот волшебницы Кэлен. Теперь мы все были богаты.

Второе — крабберы подарили не только деньги и драгоценные камни. Поверх драгоценностей и золота в моей «подарочной» раковине лежало еще два предмета.

— Как и было обещано, каждый из вас получил дары достойные старших вождей — проскрежетал старик краббер, дважды щелкая позолоченной клешней. Видимо это был знак, потому что раковину впихнули мне в руки и нависающий надо мной варвар отступил назад, четко развернулся через плечо и зашагал в море, погружаясь с каждым шагом. Так же поступили и остальные, сплоченной группой уходя на глубину. Неподвижным остался лишь их предводитель, еще не закончивший речь:

— Каждый старший вождь участвовавший в военном набеге получает десятую часть от всего завоеванного — добавил старый краббер — Все дары вождям вручаются при четырех трезубцах, четырех пронзенных кровавых рыбах и четырех храмовых жрецах несущих трезубцы. Мы выполнили свое обещание, мягкотелые друзья. Выполнили сполна, так же как и вы. А теперь прощайте! Надеюсь, вскоре мы встретимся на поле боя плечо к плечу, либо же лицом к лицу, скрестив наши мечи и копья в жажде убийства! Прощайте!

Опомнившись, я коротко кивнул и столь же коротко ответил:

— Дары приняты нами с благодарностью! Все обещания выполнены! Прощай, великий воин глубин!

Я не знал титула краббера, поэтому озвучил беспроигрышный вариант — они все воины, тут уж не ошибешься. А если добавить «великий», вообще кошерно получается. Поклониться или другим каким жестом выразить свою благодарность я не могу — большущая кроваво — красная раковина сковывала движения.

Через пару минут крабберы бесследно исчезли, словно растворившись в морской воде. Последними из виду исчезли медленно погрузившиеся трезубцы. И под тихий плеск ласково — теплой воды мы надолго застыли в неподвижности. Со стороны зрелище наверняка могло удивить каждого. Стоят себе несколько игроков по колено в воде и держат в руках здоровенные красные ракушки, завороженно смотря на их содержимое. Первым опомнился опять я — видимо опыт сказывается. Либо я просто привык к подобным событиям. Поэтому относительно четко, хотя немного хрипло, смог выговорить:

— Обалдеть!

— Да охренеть просто! — поддержал меня Бом — Это же деньжища! И подарки еще как в тему! Очень в тему! Блин! Блин! Босс, ты просто… был бы ты девушкой, я бы тебя расцеловал в засос!

— Расцеловал в засос? Хм.

— Сокровища! Сокровища! — радостно пищала Кэлен.

Крей. Крей улыбался! Молча стоял и сиял широчайшей улыбкой во все свои гномьи зубы!

Док. у лекаря не выдержали ноги, и он плюхнулся в воду, не отрывая взгляда от дикой суммы доставшейся ему в мгновение ока. Губы нашего штатного доктора едва — едва зашевелились и он тихонько пробормотал:

— Наконец‑то счастье и в меня плюнуло.

Мда.

Орбит.

— Орбит! — злобно завопил я, глядя как лысый эльф собирается запулить здоровенным рубином в воду.

— Бли — и-инчики! — протянул эльф — Игра! Спори — и-им, пять раз отскочи — и-ит от воды? Я бросаю руби — и-ин, а ты изумру — у-уд!

— Нефиг драгоценными камнями в блинчики играть! — взорвался я — Положи камень в ракушку, ракушку отнеси в личную комнату и не трогай! Деньги всегда пригодятся!

— Пригодя — я-ятся? — лысый эльф надолго задумался, видимо, пытался понять, для чего могут пригодиться драгоценные камни, если ими нельзя играть в блинчики.

Кира Беда. тоже улыбалась, явно радуясь столь богатой добыче. Но не столь бурно как остальные. Это понятно — думаю, она не раз бывала на клановом складе или в помещении казны, так что видела и куда более крупные суммы. Покосившись на Беду, я вернулся к изучению своего «щедрого дара достойного старшего вождя».

Двумя предметами лежащими поверх злата были серебряный меч без ножен и массивный перстень испещренный загадочными знаками. Первым делом я вгляделся в оружие и без особого восторга прочел его данные. Ничего интересного для персонажа магического класса. Одноручный меч «Рубака паладина Клота» обладал весьма неплохим физическим уроном, который увеличивался вдвое, если противником являлась нежить. Был способен рубить и уничтожать даже призрачных созданий, что объяснялось зачарованным серебряным клинком. Меч становился доступным с девяностого уровня и требовал сто сорок силы и шестьдесят ловкости для минимального порога к использованию. Из «плюшек» — опять плюсы к силе и соответственно к физическому урону, плюс, в темноте клинок ярко светился разгоняя тьму. В общем — не по моей руке вещица, да и ни к чему мне оружие ближнего боя. И посему я решительно захлопнул створки ракушки, предварительно не забыв взять еще не изученный перстень выполненный из красного золота.