– Какой-какой! Джон-Зверь. Давай кончай с подружкой и спускайся, чё-то он сегодня озабоченный какой-то, – сказала хозяйка и оборвала коннект.

«Какая подружка?! Марта видела?!»

В общем-то не столько удивлённый, сколько удручённый словами, донесёнными интеркомом, Луч замер в центре комнатушки. Словно подушкой по башке его внезапно стукнуло. И Марта видела его сон? Чё за на фиг творится?.. Неужто воплощение не слов, но мыслей свершилось?

Зеркало, вмонтированное в панель рядом с дверью, во всей красе показало сталкеру отражение…

Несколько красных полос по телу. Четыре почти параллельные царапины вдоль рёбер справа, четыре царапины на груди и пятнышки синяков на обоих предплечьях.

Следы, оставленные ноготками.

Сны не царапают…

Материализация. Похоже, его наконец-то распознали и выделили.

Удручило то, что это произошло внутри Бара. Якобы надёжно защищённого, по иллюзорному мнению его постоянных обитателей.

– Бьегом давай! Пьять секондс! Я стрельять!

Окрик блокпостового хлестнул созерцающего тьму журналиста, как плетью по спине. Он очнулся, сорвался с места и побежал. Ведь через обещанные секунды отнюдь не шило уколет в мягкое место.

Почему-то репортёр подумал, что вояка именно туда прицелится. Сказалась, видимо, травма детства – сторож на лесопилке, старой закалки дед, выстрелил улепётывающему Колюне солью в задницу Ох, и намучился он потом, сидя за партой в школе. Пришлось тогда симулировать и на батарее градусник нагревать для мамы, чтобы не пускала на занятия.

Из бетонных плит дороги, ведущей в глубь Зоны от этого блокпоста, ни одна не сохранилась в целости. От самой дороги не осталось ничего, кроме намёков. Земля с растаявшим снегом образовали слой жирной грязи, из него кое-где проступали уцелевшие кусочки дорожного покрытия, усиливая атмосферу постатомного мира… Что вынуждало усомниться в случившейся здесь атомной бомбардировке – так это шевеление живых сосен на обочинах. В темноте не было видно цвета деревьев, но пахло замечательно. Настоящим хвойным лесом!

Ник целился на огни постоянного сталкерского посёлка, о котором упоминала проводница. Он уже почти поверил, что убежит вовремя, как за спиной раздалась автоматная очередь. Интербригадный сержант не соврал. То не была пустая угроза, обещанное время истекло, и пули подняли фонтанчики грязи в полуметре слева от репортёра. Журналист кубарем нырнул в кусты, разросшиеся под соснами. Ветки расцарапали кисти рук и лицо. Грязь, обильно покрывающая их, забила глаза. Повторная очередь вынудила Ника отлипнуть от толстого ствола какого-то нехвойного дерева, пригнуться и бежать дальше. Несколько пуль пробили навылет тот самый ствол, увлекая за собой древесную труху. Они беглецу напомнили подзабытую аксиому, что никакое дерево не является по-настоящему надёжным укрытием.

Котомин бежал и молился, чтобы скучающий ночной дозорный больше не стрелял в его сторону наугад. Остро не хотелось сложить буйну головушку в самом начале движения в Черноту, помереть от шальной пули какого-то лягушатника или макаронника.

Пальцы судорожно вцепились в АЕК-94, и только спустя минуту журналист понял, что не снял автомат с предохранителя. Руки никак не могли привыкнуть к тому, что отныне – основной рабочий инструмент не «самсон», а «калаш». К тому же мозг Ника-горожанина машинально давал команду мышцам ставить оружие на предохранитель во избежание несчастного случая. От этой «цивильной» привычки необходимо экстренно избавляться.

Да и что изменится, стрельни он в ответ… можно подумать, это улучшит ситуацию! Наоборот. В ответ «заговорят» многоствольные роторные пулемёты. Окошки блокпоста, прорезанные со стороны Зоны, светились, и он мельком заметил в них характерные стволы… Вот тогда репортёру полный абзац. Однозначный.

Огни посёлка приближались. Там, по словам проводницы бывшей, путнику обеспечена относительная безопасность. Рублики в наличии имеются, а значит – бей посуду, за всё будет заплачено! Там и провожатого сыскать можно, и добыть информацию…

– Стой или умри!

Угроза раздалась из темноты, на этот раз со стороны посёлка. Источник звука не просматривался ни в малейшей степени. Ник выбрал первый вариант, само собой.

– Пушку за спину убрал! Быренько!

Рявкал тот же голос. Стоящий на месте Котомин поспешил исполнить и эту команду, затем в порядке личной инициативы поднял руки вверх.

– Новенький, что ль? Первоходок?

Из тона голоса исчезла угроза. Теперь он звучал скорее пренебрежительно.

– Так точно!

Ник, сам себя не узнавая, ответил чётко, по-солдатски. И руки опускать не спешил. От ближайшего поселкового островка света его отделяли несколько десятков метров. И только боги знают, что может произойти на каждом из этих метров. Если Творцы существуют реально и, хоть иногда вспоминая о чёрном пятне на собственном творении, заглядывают сюда… Это весьма сомнительно. В смысле, что существуют.

– Ну, проходь… только пушку в лапы не бери.

Котомин опустил руки и потопал на свет фонаря, подвешенного к стволу тополя. Из угадывающихся в темноте зарослей выскользнула тень и последовала за ним.

Когда тёмный силуэт сопровождающего оказался на свету, Ник увидел персонажа из фантастического сериала «Галактические хроники». Неуловимого цвета бронекомплект постоянно менял окрас, автоматически подстраиваясь под меняющийся оттенок фона. Скафандр «хамелеон», поверхность сработана по той же технологии, что и хемикожа. На лице маска с разными «примочками», чёрные кругляшки стеклянных зрачков тихонечко жужжат.

Оптика была военная. Наверняка режим ночного зрения в ней – из самых обычных. Ноги, руки, грудь, живот – обвешаны элементами пассивной брони. В руках тяжёлый лучевик незнакомой модификации, не российского производства. С виду этот боец сильно похож был на инопланетного завоевателя из космического блокбастера.

– Слушай сюда, новичок, – произнёс часовой, – правила тут простые. Со стволом наперевес могут рулить только оранжевые повязки и мёртвые. Неприятности не создавай и в чужие потасовки не встревай. Тут круглые сутки покупают и продают, торговая территория. А также меняются, трахаются, чинят всякую херню, модернизируют… воруют, разводят и тэдэ, и тэпэ. Короче, не стреляй тут и будешь жить – возможно. Остальное нам по барабану.

Выдав предупредительную тираду, милитаризированный «гуманоид» развернулся и мгновенно растворился во тьме за кругом света.

Ник постоял минутку, прищуренно глядя ему вслед. Ну что ж, приветственную речь Зоны можно считать произнесённой.

Репортёр повернулся к посёлку и обозрел открывшуюся картину. В свете фонарей, укреплённых на стволах деревьев, оставленных специально для этого, открылась колоритная ночная панорама…

Наверное, только строительные технологии отличают одно старательское поселение от другого. Суть неизменна – во все времена и у всех народов. Здесь люди не живут. Только обитают. Перед тем, как уйти на поиск хабара. И после того, как добудут его.