— Пожалуйста, — с улыбкой пожал плечами Роман и хлопнул в ладоши.

С лестницы проворно, с негромким писком, сбежали два алиона, а вслед за ними быстро спустилась Джилл. Девочка была бледной, напуганной, но внешне совершенно здоровой.

— Она в порядке, — любезно заверил меня Роман. — Немного поревела. Но Джилл умная девочка, даже не пыталась сбежать. Она может идти.

— Пусть твои горгульи ее не трогают!

— Корр и Тантос не интересуются маленькими девочками. — Колдун флегматично прислонился к колонне. — Я бы, на твоем месте, беспокоился, найдет ли она дорогу. Но уж тут, извини, леди Хейл придется задействовать все таланты своего могущественного рода.

— Беги домой, — сказала я Джилл, не обращая внимания на Романа. — Поняла?

— Я без тебя не пойду! — Голосок у нее дрожал, но глаза яростно блестели.

— Пойдешь, хотя бы за тем, чтобы сказать, где я. Никто не знает, куда мы с тобой делись. Нужно сказать, где искать.

Тут я немного лукавила. Вряд ли Енот отправит хоть кого-то за мной. Сейчас Роман владеет сотнями алионов, и, пока они здесь хозяева, у нас нет шансов.

— Джилл, давай! — чуть прикрикнула я на нее.

Несмело, постоянно на меня оглядываясь, Джилл побрела к выходу. Двери любезно выпустили девочку и тут же закрылись. Я перевела взгляд туда, где стоял Роман, и вздрогнула, потому что мужчина оказался ближе, чем я ожидала. Намного ближе. Непозволительно близко.

— Ну, вот мы и остались одни, — усмехнулся он.

Пальцами провел по моей щеке и ухватил за подбородок.

— Я могу быть очень ласковым с девушками, Алена. Ласковее Джера. Ты можешь получить от меня куда больше, чем от него…

Дрожь отвращения прошлась по телу, я скривилась и высвободилась из стального захвата.

— Нет? — с деланным разочарованием вздохнул Роман. — Ну, на нет и суда нет.

Его рука сомкнулась у меня на запястье.

— Тогда придется пройти со мной, дорогуша. Я помог тебе, отпустил девчонку. Ты сделаешь кое-что для меня.

* * *

Алионы. Десятки… сотни маленьких белесых существ. На полу, на стенах, под потолком, на потолке. Смотрят воспаленными глазами, следят за каждым моим вдохом, за мимолетным движением. И Роман среди них, уверенный и немного безумный. Немного безумный — мне показалось, я тоже схожу с ума, глядя, как он открывает Книгу.

— Подойди, — велел мужчина.

Я сделала несколько неуверенных шагов, и алионы тоже приблизились. Они дрожали от нетерпения и едва сдерживали свои мерзкие вопли.

— Быстрее, Алена. Подойди сюда.

Я ожидала увидеть в Книге что-то необычное, но, увы, страницы были пустые.

— Это будет быстро. — Глаза Романа лихорадочно блеснули. — Очень быстро. Ты не поймешь, что случилось. Просто раз — и все, и конец. Ты и сама видишь, что этот мир не должен жить. Ты сама знаешь, что он прогнил насквозь, он отвратителен. Как думаешь, странница, создатели этого мира задумывали его таким? О нет… они видели его совершенно другим. Ты писательница, да? Ты знаешь, ты знаешь, что невозможно переделать написанную книгу, когда она захватила тебя полностью, когда каждая строчка в ней на своем месте. Ты знаешь, что книга ужасна, ты знаешь, что она бездарна, но не можешь с этим ничего сделать! И знаешь, какой выход? Ты знаешь, ты ведь писательница. Давай, Алена, скажи…

Я не собиралась вступать с ним в диалог, но не выдержала. И слова сами собой вырвались, прозвучали и повисли в воцарившейся тишине.

— Написать новую.

— Да, — безумно улыбнулся Роман. — Стереть все до последней строчки и написать новый мир. Такой, о котором ты всегда мечтала. Лучшую свою книгу. Пожалуйста, Алена…

— Я не понимаю, что должна сделать. Извини. Это не «ворд», чтобы я нажала кнопку и стерла документ. Я не знаю… не знаю, как тебе помочь.

Роман сделал жест рукой, и алионы вернулись на стены, продолжая оттуда наблюдать за мной. Мужчина отошел чуть в сторону, словно рассматривал меня и изучал.

— Каждый странник путешествует с каким-то предметом. Он помогает открывать двери в другие миры, ищет те, где нужна помощь. Ты ведь пришла сюда с карандашом, Алена. Используй его. Перепиши Книгу так, как я скажу.

Я похолодела, вспомнив совет Хлои не брать с собой карандаш. Выходит, в чем-то она все же помогла. Вот только неизвестно, что Роман сделает, узнав об этом.

— У меня нет карандаша, — призналась я. — Он остался в школе. Я не умею им пользоваться и не ношу с собой, прости.

Роман замер. За считаные секунды его лицо приобрело жесткое выражение. Не осталось и следа от лихорадочного безумия, меня буквально обдало холодом. Он был зол. Нет, не так, он был в совершенном бешенстве, он готов был убить меня на месте. И лишь осознание, что ничего не получится без карандаша, заставило его сдержаться.

— Что ж, я принесу тебе твой карандаш, — ухмыльнулся он. — А пока отдохни. Следуй за мной, Алена, я покажу тебе твои апартаменты.

Издевательский смешок вряд ли мог служить намеком на гостеприимство.

* * *

Камера есть камера, с тяжелой железной дверью, голыми стенами, напоминающими стены пещеры, слабым освещением и сыростью. Я молча позволила себя увести и запереть. Долго осматривалась в небольшой каморке, где из мебели была лишь неудобная голая лавка размером с боковую полку в плацкартном вагоне. На этой же лавке лежала нехитрая еда: половина буханки хлеба и кувшин с водой. Необходимый минимум, чтобы я не умерла с голоду, пока Роман достает карандаш.

Энергии было много, выплеснуть было некуда, поэтому я ходила взад-вперед по камере. Роману будет не так-то просто достать карандаш, он ведь в самом сердце хорошо охраняемой школы. Если только он не использует Джилл… добралась ли она до города? Хочется верить, что да.

Без меня у него ничего не получится, переписать Книгу оказалось не так-то просто. Что ж, это хоть какая-то информация, Роман не всемогущ. Нужно как-то попытаться использовать свои преимущества, сделать что-то, что повернет ситуацию в нашу пользу.

Я безуспешно подергала дверь, но тут же от этой идеи отказалась: несколько алионов с обратной стороны с верещанием подскочили в решетчатому окну. Они тянули когтистые лапы, и меня передернуло от отвращения. Отверстие было слишком маленьким для них, но надо не забыть держаться подальше.

Свет мигал, становился все слабее и слабее. Когда силы кончились, я съела хлеб и легла на лавку, намереваясь хоть немного поспать. От усталости и недосыпа мне казалось, что в глаза насыпали песка. Странное состояние, с одной стороны, вроде и хочется спать, с другой — сон не идет. Напряжение настолько сильное, что нет-нет через эмоциональную броню пробиваются слезы. Реветь в голос я не решалась, но несколько раз была к этому близка. Потом все же провалилась в рваный тревожный сон.