— Пауля и Гарилики? — уточнил я.

— Ульки и Гарри, — ворчливо перевела мне Ира, не так поняв мой вопрос. Я отмахнулся.

— Я понял, — ответил ей. — Просто, насколько я помню, Улька у нас с Томом сидит.

— Мы поменялись, — пробасил рыцарь смущенно и покосился на Гарри, которая сидела возле кошачьего домика и гладила по брюшку растянувшегося на ковре черного котенка, в то время как серый, точнее, серая, забралась на грудь Машке (тот делал вид, что дремлет), и ласково урчала, как я подозревал, потому что уж больно блаженной была у темного эльфа улыбка.

— И кто был инициатором?

— Том сел ко мне, — подал голос Фа, но его тон навел меня на невеселые мысли.

Судя по всему, Фа остался весьма недоволен таким самоуправством рыжего, и что-то мне подсказывало, что виной тому была сама Гарри. Я помню, как она вздрагивала, когда Улька пытался сесть позади нее, поменявшись местами с Томом. Ладно, вот распрощаюсь с так называемым коллегой и пропесочу деток на всякий случай, чтобы, если что, не запугивали малышку. К слову, она была самой неприметной из моих девочек. Рыженькая, миниатюрная. В отличие от эльфиек, которые все поголовно обряжались в длинные платья, Гарри носила короткое, не стесняясь показывать ножки, темно-синее, с обтягивающей юбкой и верхом с рукавами летучей мыши, начинающими сужаться от локтей к запястьям. На ногах у нее были полусапожки, чем-то напоминающие те «топтуши», в которых у нас этим летом бродили все девчонки города. Тряпочные, на тонкой подошве. Смотрелась девушка очень мило. С короткой стрижкой, обнажающей шейку, и медными прямыми волосами. Собственно, если выбирать из девочек-колокольчиков, то Гарри была именно в моем вкусе, который я им озвучил еще при первом знакомстве. Неужели это случилось меньше недели назад?

— Ну я рад, что удалось вам помочь, — широко улыбнувшись, объявил Фрондю.

Тот кивнул и встал со стула.

— Признаться, — сказал он мне, когда я провожал его по направлению к двери, — на собраниях Ученого совета всегда старался воздерживаться, когда ректор предлагал очередное нововведение, направленное на сближение темных и светлых, но сейчас вы, молодой человек, наглядно доказали, что такие тандемы могут приносить результаты, которые нам раньше и не снились.

— То есть можно рассчитывать, что в следующий раз вы не станете воздерживаться, — я внаглую решил ковать железо, пока горячо.

— Безусловно, — с важным видом воздев палец к потолку, ответствовал сатир. И, попрощавшись, ускакал по коридору в одном ему известном направлении. Смотреть на то, как он передвигается, было смешно, но я не позволил себе улыбнуться. Если этот дядька входит в Ученый совет, значит, очень непрост, хоть и выглядит забавным. Хорошо, если удастся заручиться его поддержкой для Карла, которого я очень уважал, хоть и знаком с ним был, если вдуматься, всего ничего.

Я вернулся в класс. Встретили меня молчанием. Но было видно, как ребята, кто открыто, кто прячась, улыбаются. Конечно, приятно, когда тебя так откровенно нахваливают.

Командоры стояли у стены. Ближе к двери в лаборантскую. Причем на этот раз рядом, а не порознь, как раньше. Барсик прислонился к стене всей спиной, повернув в мою сторону голову, а Мурка застыл чуть подальше, за ним, опершись на вытянутую руку.

Первым делом я обратился именно к ним:

— Ну, что скажете?

— Если ты таким образом весь Совет на сторону ректора перетянешь, цены тебе не будет, — объявил светлый командор таким тоном, что, казалось бы, приятные слова ну никак нельзя было расценить как комплимент. Я усмехнулся. В этом весь Барсик.

— Ладно. Посмотрим, как дело пойдет, — сказал и выразительно посмотрел на них обоих.

— Выгоняешь? — подал голос Мурка.

— Мне с классом побеседовать нужно.

— И чем раньше, тем лучше, — бросил Барсик.

— А что? — тут же окрысился я, разобрав в его тоне какой-то совсем неуместный скепсис. Конечно, я подозревал, что он со своими километровыми ушами слышал, о чем я с Павликом трепался, прежде чем Мурка к нам пришел.

— Ничего, — пожал плечами светлый и отлепился от стены. — Тебя ведь сегодня вечером друзья ждут… — Обронил он и отправился на выход.

— Какие друзья? — вдруг раздался почти возмущенный голос Иры.

— Обычные, я думаю. — Светлый даже снизошел до ответа. — С которыми в их мире, — он кивнул на меня, — принято отрываться.

Видел бы кто, какими заинтересованными стали лица «колокольчиков», не удивился бы, почему я так напрягся от этих слов.

— Барсик, ты зараза, — объявил я. — И это твоя благодарность?

— Нет. Это моя маленькая месть, а благодарность будет потом, — неожиданно широко усмехнувшись, объявил светлый и скрылся за дверью класса. Темный, проходя мимо меня, похлопал по плечу и тоже вышел. Оставили меня, понимаешь, на съедение волкам. И Ира эта еще так бурно реагирует. Что ей неймется, не пойму?

— Ладно, — сказал я и встал возле учительского стола. — Гарри, подойди-ка, — позвал тихо, и девушка, оставив черного котенка на попечение Машке, приблизилась. Я осторожно обнял ее за плечи и окинул взглядом весь класс. Мне были видны все, кроме все того же Машки, но в том, что и он внимательно изучает меня из своего угла, я не сомневался. — Я уже говорил вам сегодня, что у Фа и Гарри есть великие тайны, — напомнил, помедлив. Гарри под моей рукой ощутимо напряглась. — Так вот, мы с вами не будем к ним приставать и требовать, чтобы они нам их открыли, если у обоих все еще нет ни к кому из нас доверия, так?

— Так, — нестройно, после заминки, поддержал меня класс.

— Но мне бы хотелось кое-что разъяснить для самих Фа и Гарри, в первую очередь для Гарри — с Фа мы, кажется, уже пришли в этом вопросе к консенсусу, — посмотрел на пустынника, сидящего за предпоследней партой, тот решительно кивнул. Я перевел взгляд на Пауля за ним. Рыцарь смотрел то на меня, то на Гарри, то на мою руку, обнимающую девушку. Сейчас открою ему глаза, сразу перестанет ревновать. — Так вот, — подбирая слова, начал я. — Причина, по которой Гарри все это время тебя, Улька, избегала, это страх. Она тебя боится.

Повисла пауза.

— Но ведь это неправда! — воскликнул рыцарь и попытался на ноги вскочить, но его силком усадил обратно Том. Вот рыжий, похоже, сразу просек, что я не ошибся.

Гарри рядом со мной отвела глаза. Смутилась. И косвенно подтвердила мою догадку.

— Но тогда она и нас должна бояться не меньше, — подал голос Том, озвучивая общую мысль.

— Но больше остальных ее напрягает Улька. Видимо, ему в случае чего будет куда проще раскрыть ее тайну.

— Я понял, — пробурчал рыцарь, не поднимая головы, конечно, теперь ему стало куда понятнее, почему девушка так упрямо игнорировала все его, пусть неуклюжие, но попытки ухаживания. — Я больше не буду…

Я перебил его.

— Не надо «не буду». Просто пообещай, что если когда-нибудь тебе откроется эта самая страшная тайна из ее биографии, прежде чем меч обнажать и рубить нашу девочку в капусту, ты придешь ко мне и спросишь разрешения. Договорились?