несколько построек. В одном из домиков Армин и Розана и расположились.

Осенняя погода вступала в свои владения взамен теплому лету, разбрасывая с деревьев красно-желтые листья, подхватывая их ветром с земли и яростно перекидывая, а затем прибивая крупными холодными каплями дождя. Серые тучки заволокли небо, уныло покачиваясь над безмолвным городком. Холод просачивался в разбитые окна домика и постукивал сломанной дверью, словно надоедливый дятел. Огонь в камине касался кожи лишь слабым едва уловимым теплом, тело дрожало от озноба и голода. Малышка все время ревела, и успокоить ее не удавалось.

Армин соорудил для дочки кроватку из остатков разрушенной мебели, место для Розаны, где она могла бы отдохнуть и для Тима. Мальчик не разговаривал с ними, обернулся волком и большую часть времени озарялся на них дикими синими глазами.

— Откуда ты его знаешь? — поинтересовалась Розана осведомленности Армина об имени волчонка.

Армин напрягся, будто его намеренно осуждали, и плачь дочки отошел на задний план.

— Его мать — Дорин — приходила к нам однажды… Знала, что все так произойдет. Предупреждала.

Армин вздохнул, зажмурившись от нахлынувших воспоминаний.

— Я не мог этого сделать, — шепнул он, словно ведя разговор с внутренними демонами, — не мог.

Розана придвинулась ближе и обняла его.

— Они хотели убить меня, — сказала она то, что боялся произнести вслух Армин. Он уткнулся в ее макушку и крепко обнял.

— Я убил ее, — будто маленький обиженный мальчик, шепнул король Андарии. — Я лишил его стаи.

— Не правда, — Розана схватила его лицо и заставила посмотреть на нее. — Ты пытался спасти всех. Ты верил в лучшее. В этом нет твоей вины. Феи в этой войне не виноваты.

Армин опустил голову, а Розана вновь обняла его.

Малышка перестала плакать. Розана и Армин посмотрели на дочку. К ней медленно подполз волчонок и положил морду на животик, свернувшись вдоль нее калачиком и накрывая теплой шерстью словно одеялом.

— Конечно, вы замерзли, — Армин соскочил на ноги и, собрав деревяшки, подбросил в разведенный камин, но комнату прогреть не удавалось.

Малышка была укутана в тоненькое одеяльце. И хоть Армин и соорудил толстый матрасик из соломы и найденных тканей, Розана боялась, что ей все равно холодно. Но взять на руки дочку не осмелилась. Она пригрелась на теплой шкурке волчонка и сладко посапывала во сне. Тим тоже задремал. Тревожить детей, уставших от перемещений, не хотелось.

Розана поставила к огню кастрюльку с водой, пока Армин бродил по округе в поисках съестного. Голова кружилась от усталости. Казалось, с момента, когда она покинула Менлис прошла вечность и ни разу еще Розана не сомкнула глаз.

Армин вернулся с ягодами и овощами с грядок, что уцелели после сражений. Он настоял на том, чтобы Розана съела хоть что-то.

— Тим, — сказал Армин. Волчонок приоткрыл глаз и посмотрел на фею. — Поешь, ты голодный.

Волчонок посмотрел на овощи сухим взглядом, не любил, но голод все же поборол пищевые вкусы и заставил мальчика выбраться из кроватки малышки и взять еду, что принес Армин. Он обернулся в человека и жевал овощи, измазавшись в соке томатов. Потом, с аппетитом, будто палку колбасы, он принялся грызть морковку.

Розана с грустью улыбнулась, глядя на маленького мальчика, которому было не более трех лет. Он совсем недавно научился бегать и говорить, был таким же маленьким и беспомощным, как ее дочка, крепко уснувшая от тепла его тела. На него было тяжело смотреть, Розана удушливо втягивала холодный воздух при виде одинокого волчонка — он стал таким волею ее судьбы, она обладала волшебством, способным разрушить эту связь, но так и не научилась им пользоваться.

С таким же сожалением на мальчика смотрел и Армин. Розана и предположить не могла насколько сильнó влияние ее крови на оборотней, насколько огромные и горячие сердца у фей, насколько трудно живется каждой расе. Столько разных стран пострадало ради слепой мечты ее и Динасия вернуть Юлавии целостность.

Розана сдержала слезы, вздрогнув от проснувшегося ночного ветра.

— Я нашел еще, — протянул ей одеяло Армин. — Отдохни.

Розана прилегла рядом с дочкой, заслоняя ее от холодного ветра и укрывая, прилегшего рядом Тима.

— Ты не сказал, как ее будут звать, — засыпая, прошептала она Армину.

Проснулась Розана от тихих хождений феи возле окна. Армин о чем-то сосредоточено думал.

— Ты вообще спал? — спросила она, разрушив грезы феи.

— Наверное, нам не стоит задерживаться здесь, — посмотрев на хмурое небо, сказал Армин, — иначе собаки найдут.

Розана вздохнула. Они обречены на вечное скитание. Она взяла дочку на руки и подошла к Армину. Голубые глазки девочки при виде отца засияли, словно в яркий солнечный день, и от ее улыбки сделалось легко, будто ничего не мешало жить той жизнью, о которой они мечтали.

— Милая моя. — Армин чмокнул малышку в лоб. Он взял Тима за руку, но не успел открыть портал. Перед ними появилась воронка, за которой уже показались фигуры.

Армин медленно ступил вперед, вынув меч и приготовившись защищаться.

— Наэль, — выдохнул он, когда из портала показались феи Андарии. Улыбнувшись, он убрал меч и расслабил плечи. — Я знал, что ты нас найдешь.

Глава 18

Калин открывал порталы настолько часто, насколько мог. Кайла помогала феям, указывая на пути спасения. Смотреть вниз, с балкончиков полуразрушенных домиков фей, она не могла — земля, сиявшая золотыми красками волшебства и яркими радужными цветами, теперь покрылась лужами крови, на ней лежали беззащитные покусанные собаками феи и получившие свою дозу яда волки. Кайла лишь оглядывалась по сторонам, натыкаясь на кричащих и ревущих фей, в панике разбегающихся, выискивая спасение. Она направила в портал последнюю девочку-фею, и он закрылся, разлетевшись на маленькие угасающие блестки. Калин еще неумело создавал порталы, удержать их открытыми надолго не получалось, приходилось все время открывать новые, как только старый пропадал.

На соседнем дереве столпилась небольшая группка фей, прижимающихся к стене домика.

— Давай руку! — сказал Калин, приготовившись прыгать.

— Мы не допрыгнем, не сможем, — запротестовала Кайла, вырывая свою ладонь из хватки брата. Она жутко боялась высоты, даже те три метра, на котором находились балкончики от земли, казались возвышенными словно скала.

— Держись! — отозвался Калин, дернув ее за собой.

Кайла разогналась, задержала дыхание и прыгнула следом за братом. Земля казалась так близко, но так далеко. Сердце едва стучало. Кайла не могла издать ни звука, ни пошевелиться. Она увидела лишь деревянный пол и плюхнулась под ногами фей.

Оказавшись на твердой поверхности, она вновь ожила, вернулись звуки, крики и гам бегающих вокруг собак. Калин соскочил с пола и