Не произнося ни слова, он сердечно улыбнулся Джоан. Подавив смешок, девушка отставила сундук и поспешно вышла из комнаты.

Хейден не сказал ни слова и Алексии, но та сразу поняла, зачем он пришел. Хейден принес с собой чувственность, не покидавшую их во время путешествия, его голубые глаза потемнели от желания.

– Очень красивый дом, – заметила Алексия, когда они вошли в спальню.

– Я рад, что он тебе понравился.

Алексия снова подошла к окну.

– Наверное, летом сад выглядит восхитительно.

Руки Хейдена легли на ее талию.

– Отдам распоряжения садовнику, чтобы он кое-что изменил и посадил новые цветы. Думаю, розы. И большую клумбу фиалок.

– У тебя есть собственное состояние, и оно отнюдь не маленькое, не так ли? Похоже, увлекшись переговорами, я совсем забыла спросить об этом. Я бы догадалась, стоило лишь присмотреться повнимательнее. К тому ожерелью, например…

Губы Хейдена коснулись шеи жены, и она замолчала на полуслове, судорожно втянув в себя воздух. Жар поцелуя, шелковистое прикосновение волос к подбородку, источавшее силу тело мужчины, находившееся так близко, – все это снова ввергло Алексию в состояние крайнего восхищения, предшествовавшего изумительному облегчению.

– Ожерелье принадлежало моей матери. Мое состояние действительно не такое уж маленькое, и я рад, что ты забыла спросить меня об этом.

– А тебя не беспокоит тот факт, что я могу не справиться с управлением поместьем таких размеров?

Хейден нежно провел рукой по спине Алексии, и она ощутила, как крючки на ее платье начали расстегиваться под его пальцами.

– Уверен, ты можешь справиться с чем угодно, если захочешь. Кроме меня, конечно. С твоей стороны было бы ошибкой пытаться сделать это. Если бы я хотел жениться на женщине, похожей на мою тетушку, я выбирал бы из сотен своих знакомых и уже давно женился бы.

Хейден отошел от Алексии, и та, обернувшись, увидела, что он снимает себя одежду. Он бросил ее на кресло, потом сел и принялся расшнуровывать ботинки: Алексия подошла к другому креслу и тоже стала раздеваться.

Ожидание наслаждения дразнило ее, но при свете дня девушка чувствовала себя очень неловко. Она ждала, что муж придет к ней ночью, под покровом темноты, почти невидимый. Сейчас же это походило на своего рода ритуал и казалось ей слишком прозаичным.

Алексия надеялась, что сегодня они оба сделают вид, будто между ними существует нечто большее, чем супружеские обязанности и стремление к плотским утехам. Все было бы гораздо проще, раздень ее Хейден прямо там, у окна, пока они целовались.

Внезапно в душе Алексии вспыхнуло негодование. Она дернула чулок, который в это время снимала, и он порвался.

– Мы пошлем твою служанку за новыми чулками в близлежащий город, – успокоил ее Хейден.

Алексия оглянулась на мужа. Он почему-то не спешил раздеться. Устроился в кресле в брюках и рубашке, водрузив локоть на подлокотник. Подперев подбородок большим и согнутым указательным пальцами, он, казалось, о чем-то размышлял.

Хейден наблюдал за тем, как Алексия раздевается. Девушка опустила глаза и посмотрела на свою обнаженную ногу, стоявшую на кресле. Нижняя сорочка приподнялась на бедрах, едва прикрывая интимные части тела. Хейден наверняка мог разглядеть сквозь тонкую ткань темневшие соски и покрывающие лоно волосы.

Собственное поведение показалось Алексии поистине скандальным. Губы Хейдена медленно расплылись в улыбке, когда он осознан, в каком невыгодном положении оказалась его жена. Эта улыбка делала его еще красивее.

Ощутив, что ее лицо залила краска стыда, Алексия отложила в сторону разорванный чулок. Опустила ногу на пол и поставила на кресло другую. Внезапно процесс раздевания показался ей не таким уж обыденным и прозаичным. Он таил в себе силу обольщения. Их ждала постель, и не только. Они оба знали об этом. Казалось, тишина звенела от того, что должно было произойти.

Алексия спустила второй чулок. К тому моменту, как ее рука коснулась стопы, она вдруг поняла нечто очень важное. Это было словно озарение, словно истина, до поры неведомая ей.

Сидевший перед Алексией мужчина хотел именно этого и еще немного. Он сам сказал ей об этом, когда делал предложение. Хорошая жена та, которая прежде всего податлива и чувственна в постели. Если Алексия будет удовлетворять Хейдена, ее ждет прекрасная жизнь. Если нет – она станет помехой на его пути.

Алексия наклонилась, чтобы снять с ноги чулок. С ужасом осознав, что сорочка задралась еще выше, обнажив ягодицы, девушка бросила взгляд в сторону Хейдена.

Выражение его лица стало напряженным и сосредоточенным. Алексия опустила ногу и уже открыто взглянула на мужа:

– Я не знала, что мужьям нравится понаблюдать за женами в такие моменты. Никто мне об этом не говорил.

– Вообще-то подобная практика не слишком распространена.

– Значит, мужья могут смотреть в отличие от жен?

– Что-то вроде этого.

– Похоже, у нас будет по-другому.

– У нас будет так, как ты пожелаешь, Алексия. Мы можем задернуть шторы, если хочешь. Можешь спрятаться от меня в гардеробной и закутаться в халат. Можешь быть робкой и стеснительной.

Хейден разрешит ей это, но он предпочел бы отнюдь не скромную жену. Сегодня он повел себя так намеренно. Ведь их связывала лишь страсть, и ничего больше. Только поэтому Алексия была здесь.

– Я не стану прятаться, Хейден. И не буду робкой и стеснительной. Я готовилась к тому, чтобы стать твоей любовницей, а ты сделал меня своей женой. Будет несправедливо, если тебе придется пожертвовать своим удовольствием для того, чтобы все выглядело благопристойно.

– Я не собирался жертвовать слишком многим, даже если бы тебе захотелось быть поначалу робкой. У меня впереди целая жизнь, чтобы обучить тебя премудростям любви.

Намерения Хейдена были предельно ясны.

– Ты говоришь так, словно хочешь увидеть в моем лице и любовницу, и жену одновременно. Этакая жена-куртизанка.

Слова Алексии были вознаграждены чарующей улыбкой.

– Я бы не рассматривал это под таким углом. Но предложение соблазнительное.

Огонь в глазах Хейдена говорил о том, что он всерьез рассматривает подобную перспективу. Уверенность Алексии мигом улетучилась. Она произнесла эти слова, не подумав.

– Ты сказал, что мы обсудим детали. Полагаю, твое обещание все еще в силе, – добавила Алексия.

– Конечно. Например, прямо сейчас я хочу, чтобы ты сняла сорочку. Но ты можешь отказаться.

Если она снимет сорочку, то останется в чем мать родила. При дневном свете!

– Такой смелой женщине, как ты, ничего не стоит исполнить мою просьбу, – сказал Хейден. – Это сущий пустяк для женщины, которая отказалась прятаться и скромничать. А уж жена-куртизанка и вовсе не упустила бы возможности продемонстрировать свою красоту.