– При чем тут следы? Я вам говорил истинную правду – Родионов не был женат. Ни раньше, ни теперь. И уже вряд ли будет.

– А между тем, вы сами рассказывали – он говорил, как чудесно они проводят вечера со своей Аллочкой!

– И что? Я не понимаю… вам не понравился вечер с Родионовым?

Аллочка без сил опустилась на стул. Внизу ее ждала машина, а она тут пыхтела, злилась и не могла узнать самого главного – кого же все-таки любил несчастный красавец Родионов?

– А что он вам еще рассказывал? – уже без проблесков надежды спросила Аллочка.

– Ну, что любит.

– Кого?

– Аллочку.

– А фамилию не называл?

– Не называл. И ее отчества – тоже. И группу крови я не уточнил. И анализы, можете себе представить, она мне не сдавала! – нервно выкрикнул Георгий Львович и мило оскалился: – А когда мы с вами продолжим эксперимент? Вы знаете, Аллочка, у меня рождается чудная идея!

– У вас? Рождается? Тогда это не ко мне, а в роддом, в родильное отделение, – буркнула Аллочка и вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Дома Неверовы уселись перед телевизором, но шутки юмористов их почему-то не веселили, песни не радовали, а любимые артисты не восторгали – было видно, что все четверо только пялятся в экран, а на самом деле их мысли заняты совсем другим.

– И что? – первой не выдержала Аллочка. – Так и будем молчать, да? А на меня, между прочим, уже совершалось покушение. Меня удавочкой хотели придушить!

– А знаешь, тетушка, я иногда преступников понимаю, вот если разобраться…

– Фома, не юродствуй, – грозно окликнула его Гутя. – Аллочка права. Мы тревожим людей, бередим самое сокровенное, собираем информацию, а потом не знаем, куда с этой информацией сунуться.

– А потому что ума не хватает! У вас, – пояснила Аллочка. – Вот я, например, тут намедни анализировала… У меня уже все сложилось, ну, просто буквально все! Я, если уж совсем откровенно, могу хоть завтра в милицию заявление нести.

– Ага, добровольное признание, да? – снова фыркнул Фома.

– Ой, ну весь такой умный, – скривилась Алла Власовна. – А ты сначала послушай! Значит, у нас так получается: жил себе Фомка, работал в клинике. И вдруг у него стали погибать пациентки! Отчего? Что случилось? А черт его знает! Мрут. И никто этот процесс остановить не может. А в это время я встречаюсь с прекрасным принцем, и он в меня влюбляется!

– Сразу уточняю, – влезла Гутя. – Он влюбляется не в тебя, а в образ своей бывшей жены, на которую ты похожа. Отсюда и все его подарки, и трепетное отношение…

– …и возможное наследство, – добавила Аллочка.

– Ну совсем стыда нет! Аллочка! – устыдила сестру Гутя, но та продолжала:

– И вот, значит, этот принц – Максим, везде меня водит, все мне показывает и заранее планирует свою гибель… Вопрос! А почему это он не стал жить-поживать счастливо со мной, если уж я так похожа на его покойницу-жену? Я была бы не против.

– Поэтому и не стал, – Варька поправила волосы и мельком взглянула на супруга. – Ты же, Аллочка, только внешне похожа, а не есть – та самая жена. Может быть, она была умна до неприличия, начитана, остроумна? Ну, куда тебе до той его жены!

– Да! – кивнул Фома, заглядываясь на рыжие волосы супруги. – А он чем лучше тебя узнавал, тем отчетливее понимал – нет, ну никак не тянет! Ну ведь дуб дубом – наглотался всякой дряни и помер.

– Между прочим, мы еще точно не знаем, наглотался или нет, – поправила его Аллочка, – потому что у нас одни лишь предположения. Так что, может быть, он и мечтал со мной жизнь свою соединить. Но судьба-злодейка шарахнула его инфарктом. Я же вам правду говорю, он меня любил без памяти!

– Любил тебя, а сам бережно хранил фотографии трех несчастных женщин, которые отчего-то скончались? Причем, не по своей доброй воле, – напомнила Гутя.

– А вот как и зачем попали к Родионову эти фотографии, нам еще предстоит выяснить! – кивнула Аллочка. – А пока что нам известно, что все эти дамочки были на приеме у Николайского.

– Который являлся близким другом Родионова, – подсказала Варька.

– Причем, настолько близкого, что он даже перешел в другое отделение, чтобы помочь ей с пересадкой органов! – произнес Фома и вдруг замер. – А может быть… Может быть, все эти женщины… погодите, а если так? Николайский приглашает женщин, органы которых подходят по всем показателям, сочиняет басню, что им нужна пересадка, а сам готовит жену друга к операции? Потому что у тех дам здоровые нужные органы.

– А потом они каким-то образом все это узнают и сбегают, – догадалась Гутя. – И угрожают пойти в милицию! Ну и, конечно, он, как порядочный человек, от свидетелей избавляется! Хорошая мысль.

– Исключительная! – мотнула головой Аллочка. – Если бы не одно НО: жена-то у Родионова умерла лет десять тому назад! Нам же Арина сказала – Родионов все это время, после ее смерти, жил один. И с чего бы Николайскому вдруг именно теперь пришла блажь ее лечить?

– М-да, не срослось, а версия была красивая – дружба, любовь, самопожертвование, – Фома закатил глаза. – Не хотите эту идею принимать, теперь сами придумывайте.

Аллочка загрустила – у нее уже что-то в голове наклевывалось, но влез Фома со своей идеей.

– Нам надо встретиться с родными погибших женщин, – решительно заявила она.

– Точно! – воскликнула Гутя. – И тогда Фоме придется бросить клинику, Варьке – офис, а я заброшу своих женихов. И только Аллочка будет в шоколаде, потому что все весело будут играть в детективов.

– Да от твоих женихов и так никакого толку, – обиделась сестра. – А встретиться надо. Потому что нам все уже известно, осталось только найти преступника.

– Только начать и кончить, – поддакнул ей Фома. – А потом выяснится, что у тех женщин еще кто-то когда-то скончался, потребуется еще и среди их родных преступника поискать, и в конце концов окажется, что все померли сами от несварения желудка.

– Да! – вдруг осенило Аллочку. – Мы не выяснили самое главное – возможно, тех трех женщин, включая Трофимову, что-нибудь связывало?

– Например, один и тот же убийца, – кивнула Варька.

Она хотела сказать что-то такое же умное, но зазвонил телефон. Варя подошла, а все домочадцы замерли – теперь каждый звонок мог оказаться очень важным.

Однако тревога оказалась ложной. Варька поговорила, поохала, похихикала в трубку, подошла к Фоме и торжественно сообщила:

– Фомочка! Наша Люся Журавлева наконец-то собралась замуж, нашла реального жениха. И в этот вторник она нас приглашает – знакомиться.

– Чур, я надену твою белую вязанную кофту! – тут же откликнулась Аллочка.

– Чур, ты вообще не идешь! – урезонила ее Гутя. – Не лезь к молодым, пусть сходят в гости. Варя, а где они познакомилась? Она обращалась в службу знакомств?