«Всё, что с нами случится, мы сделаем с собой сами». Не так ли, господа братья по разуму?

Твари!

Из разбитой витрины деловито выносили дорогую электротехнику. Кто-то гораздо более сообразительный штурмовал продовольственные магазины.

Изредка можно было увидеть разбитую и брошенную машину. То тут, то там занимался огонь, и Виктория стискивала зубы, понимая, что пожарной бригады ждать бесполезно.

Люди сходили с ума. Избранная, как удары кнута, ощущала впившиеся в ментальное поле планеты липкие нити насильной коррекции. Разум обитателей Земли изменяли без их ведома... Не все оказывались способны это вынести. Толстая женщина с длинными растрёпанными волосами стояла на коленях и выла, ногтями царапая собственное лицо. Старичок прошёл мимо, глупо и счастливо хихикая. Сзади раздался резкий, тут же оборвавшийся крик — кто-то прыгнул с крыши.

Виктория не оборачивалась. Её ладонь покоилась на спине шедшего рядом невидимого зверя.

Самое страшное... Трижды она видела, как люди растворялись в воздухе. Только что молодой парень деловито затягивал полный консервных банок огромный рюкзак... и в следующее мгновение исчез, а рассыпанные банки покатились по асфальту. Избранная вновь уставилась на носки своих кроссовок. Сжала пальцы на тёплой и жёсткой волчьей шерсти. Они почти пришли.

Бесшумной тенью пронеслась над головой летающая тарелка.

В канале Грибоедова ощетинившаяся бесполезными пистолетами кучка бритоголовых молодчиков пыталась завести прогулочные катера, на которых обычно катали туристов. Двое свалились в воду, оглашая окрестности речью, которой постыдились бы и прежние «друзья» Вики-наркоманки. Наконец достали весла. На глазок измерив средний коэффициент IQ у данной совокупности индивидов, Избранная равнодушно отвернулась. Скатертью дорожка.

Уже в подъезде она в темноте наступила на что-то живое, гибкое, ответившее на обиду громогласным раздирающим:

— Мяя-яяауууууувв!

И одновременно ментальной плёткой по напряжённому сознанию:

«Двуногое чучело!»

Избранная застыла, уставившись на два полыхающих зеленью глаза. Затем, устав удивляться и ужасаться, кивнула, отправив извиняющийся эмпатический импульс. И стала подниматься. Когда дверь защищённой от магического сканирования квартиры (вообще-то, это был скорее офис некой мифической фирмы) закрылась за её спиной, девушка наконец разжала пальцы, судорожно стиснутые на волчьей холке, метнулась в туалет и долго, болезненно избавлялась от вчерашнего ужина.

Никогда в жизни ей так отчаянно не хотелось выкурить сигарету с марихуаной.

Седой приказал своим людям выломать дверь уборной, свернувшуюся на каменном полу девушку на руках вынесли наружу. До утра она пролежала на неудобном проваленном диване, в бреду, не реагируя на окружающее. Ясновидящие и целители из команды седого бросили один взгляд на ауру девушки и отказались к ней приближаться. А когда обладавший кое-каким опытом в полевой медицине парень из группы охраны попытался приподнять ей веко, ему на мгновение показалось, что голубая радужка глаза полыхнула гнилостным оранжевым цветом.

...Сидел на земле, скрестив ноги и заложив руки за голову, всей позой говоря: «Я не хочу драться». Напротив него в таких же позах сидели пятеро курдж, и их золотистые глаза и светлые волосы резко выделялись на смуглых лицах. Издали могло показаться, что несколько подростков окружили что-то тихо объясняющего взрослого.

Дети. Угу, как же.

Курдж — существа по сравнению с людьми хрупкие, даже миниатюрные, но их тела были приспособлены для силы тяжести, почти вдвое превосходящей гравитацию Данаи, так что хрупкость эта была ох как обманчива.

— Что важного хотел ты сказать нам, полукровка? — По меркам курдж вопрос был задан в довольно грубой форме.

— Лишь то, что людям золотой звезды не следует идти в Мир Песка. — Обороты певучей речи срывались с языка с заученной лёгкостью. Пусть поломают голову, почему живущий в «варварском» мире полукровка имеет аристократический выговор мудреца цитадели Тжанг. — Пока отряды проходят малым числом, для разведки и добычи, это не затрагивает зеркальной глади спокойствия и гармонии. Но если равновесие будет нарушено, придёт пора золотого огня, и души и в посмертъе будут стенать, спасаясь от ужаса памяти.

На этот раз молчание повисло надолго. Шутки с акцентами и выговором можно ещё как-то списать, но вот намёк на то, что «равновесие» может быть в ближайшем будущем «нарушено»...

Старший из курдж медленно опустил руки на колени, и Леек не без облегчения последовал его примеру.

Теперь всем стало ясно, что разговор предстоит долгий. Но первый вопрос застал Посланника врасплох:

— Кто были твои родители, о дитя двойной крови?

* * *

Город был тусклым. Напряжённым. Сжавшимся в тугой комок в ожидании удара. И абсолютно несчастным.

Точно таким же, как и все оккупированные города, в которых доводилось бывать Посланнику.

Олег шёл по улицам затаившего дыхание Санкт-Петербурга, стараясь ничем не отличаться от других сгорбившихся жителей, старательно жавшихся к стенам, подальше от открытого пространства.

В бледно-оранжевом небе беззвучно и угрожающе проплыла летучая тарелка. Ничего удивительного, что у населения вдруг начался массовый приступ агорафобии. У кого бы не начался? Были, конечно, и такие, кто пытался подниматься на крыши с плакатами и кричать о братстве всех разумных во Вселенной. Но абсолютное презрение, с которым захватчики не замечали копошения аборигенов, проняло даже этих блаженных.

Наверное, будь у них выбор, люди предпочли бы вообще не показываться на улицах, но за неделю были съедены запасённые дома продукты. А скоро исчезнут и те, что ещё оставались в магазинах. Некоторые продовольственные склады Олег и его импровизированное «временное правительство» успели взять под контроль, так что повальный голод пока не грозит, но ведь это мёртвому припарки. В мегаполисе не выжить без технологии. И без поддержки извне. Такую простую истину понимали даже люди, почти утратившие способность соображать из-за происходящих внутри них метаморфоз. С первого дня из города устремился поток беженцев. Довольно, впрочем, жидкий. Уходить приходилось на своих двоих, а избалованные благами цивилизации неженки ещё не осознали того факта, что пригородные электрички и пятисотые «мерседесы» в ближайшем будущем вряд ли смогут кого-нибудь куда-нибудь отвезти. Однако некоторая часть жителей успешно рассредоточилась по садово-дачным участкам или родственникам в окрестных деревнях.

Впрочем... Улицы некогда чванливого города казались пустыми отнюдь не из-за массового бегства жителей в сельскую местность. И даже не потому, что огромное число людей растворилось в воздухе, не оставив после себя никакого следа. О нет. Олег цинично скривил губы. Надо отдать захватчикам должное, карту «вы всё сотворили с собой сами» они разыграли с артистической небрежностью. В ту первую, наполненную лихорадочным бредом ночь люди резали друг друга очень даже сами. И в нелепых несчастных случаях погибали исключительно по собственной вине. А уж как самостоятельно они совершали самоубийства! Как сходили с ума, впадали в кому, умирали непонятно от чего без помощи извне. Ну, почти... без помощи.