Сначала он снял с себя куртку, набросив ее девушке на ноги, чтобы скрыть ее срам. Сумерки хоть сгустились, но с близкого расстояния можно было увидеть, что трусики у нее черного цвета… А может, и не трусики это вовсе…

Затем Вадим обильно смочил ватный тампон перекисью водорода, промыл им ступню в районе кровоточащего прокола, после чего уже начисто обработал рану, наложил повязку.

– Сапоги зачем сняла? – спросил он.

– Каблук сломала.

Вадим кивнул, принимая эту версию, выдернул у нее из-под мышки сапоги, осмотрел их. Действительно, на одном каблук держался на соплях. Недолго думая, он довел до такого же состояния и второй сапог.

– Это для равновесия, – сказал он, бросив через плечо только что оторванный каблук. – Надевай.

Ника кивнула, натянула один сапог, затем второй. Поднялась, обмоталась курткой Вадима, будто юбкой закрыв ею ноги ниже колен. Села, жалко прижав локотки к бокам, взглядом преданной собаки впилась в своего спасителя.

– Мы сейчас тебя к дороге выведем. А ты уж там сама.

– Как сама? Я не хочу сама! – отчаянно мотнула она головой. – Они меня найдут. Они меня убьют!

– Кто они? Сутенеры?

– Нуда.

– За что?

– Зато, что надоело…

– Что надоело?

– Ну, все надоело, – опустив глаза, мотнула она головой.

– Проституцией заниматься?

– Да… Сколько ж можно! – Она театрально закинула голову, подушечками ладоней обжав свои виски. – Все стоят, как коровы, а я пашу, пашу… Подъезжают и сразу на меня пальцем тычут! Кон цу мир!

– Ком цу мир, – поправил ее Валентин.

Пожалуй, делать этого не стоило, ведь логический смысл, по большому счету, не изменился.

– Или просто миру мир…

Вадим раздраженно махнул на него рукой. Дескать, не мешай. Он зачарованно и вместе с тем с отторжением смотрел на Нику. Это был взгляд мужчины, которому не нравилась собственная симпатия к грязной проститутке.

– Да неважно… – И сама Ника отмахнулась от него. – Затаскали они меня, продыху никакого. Не жизнь, а конвейер. С ног падаю, как устаю, а эти все деньги отбирают… Тысячу долларов заработала, тысячу рублей получила. Две тысячи долларов – две тысячи рублей получила, такая вот арифметика. А бывало, что и две тысячи зарабатывала. И никого не волнует, чего это мне стоит!..

Вадим удрученно кивнул. Он догадывался, чего ей это стоило. И совсем ему не смешно.

– А сегодня меня зло взяло. Только из машины выхожу, а Роба меня уже в другую толкает. Работай, говорит. Я к машине пошла, а потом как побегу!.. Смотрю, вы идете… Только я не верила, что вы поможете… В этом мире каждый за себя, – тяжко заключила она, с упреком глянув на Вадима.

– Но ведь помогли же.

– Да помогли… Ты сильный, – с нежностью посмотрела на него девушка. – И хороший… Только я тебе не нужна такая гадкая. И я это понимаю…

Казалось, она вот-вот расплачется от жалости себе.

– Дело не в том. Просто я не могу взять тебя с собой.

– Нуда, жена, дети.

– Нет у меня жены и детей тоже.

– Любимая девушка, да?

– А это уже не твое дело! – достаточно жестко осадил ее Вадим.

– Извини… – повинно склонила голову Ника. – Просто я хочу стать твоей девушкой… Нет, ты не думай, мне твоя любовь не нужна. И спать со мной не надо. Я хочу, чтобы ты меня защищал. Мне страшно, потому что меня могут убить…

– Откуда ты такая трусливая?

– Из Киева.

– Из Украины, значит.

– Да нет, не из Украины, – заулыбалась она. – Это в Подмосковье, поселок Киевский, я его Киевом называю, ну, для прикола… А вообще у нас с Украины девчонок много. Из Белоруссии есть. Из Прибалтики… И русских тоже хватает.

– А как же работа? Если ты моей девушкой будешь, я тебе работать с украинками не дам. И с белорусками тоже.

– Э-э… Да я и не хочу! – просияла Ника.

– Ехала бы ты домой, – покачал головой Валентин.

– А что дома? Мать не просыхает, отец в тюрьме. И брат там же… Я вообще по жизни никому не нужна! Кто утешит, тому и рада…

– Понимаешь, в чем дело, – с искренним сожалением посмотрел на нее Вадим. – Не могу я взять тебя с собой.

– Да ты не бойся, я тебя не выдам!

Валентин встрепенулся, услышав это. И Вадим посмотрел на нее квадратными глазами:

– Не выдашь?! Меня?!

– Ну да, ты же в розыске, тебя ищут, – растерянно кивнула девушка.

– Кто ищет?

– Ну, милиция… Я телевизор не смотрю, некогда, но газеты читаю. И статью про тебя видела… Ну, про всех, кого вместе с тобой посадили. Вы все сбежали… Этого не знаю, – сказала она, взглядом показав на Валентина. – А тебя узнала… Ну, не сразу… Похож ты на того, из газеты, а потом я видела, как ты от пули отскочил… Ты же спецназ, ты в Чечне воевал, да?

Вадим озадаченно чесал затылок, глядя на Нику. Казалось, от изумления он потерял дар речи.

– И что там в газете писали? – спросил Валентин.

Не он впутался в историю с проституткой, не ему решать, как с ней поступать дальше.

– Ну, что из мест не столь отдаленных сбежали… – оробело смотрела на него девушка. – Что все профессионалы, потому и смогли сбежать… Инкассаторов ограбили. Ну, после того уже, как вместе собрались… Это, дескать, подтверждает, что суд был справедливым… Вы же меня не убьете?

– А ты что, мирный чеченский снайпер? – саркастически хмыкнул Вадим.

– Нет.

– Тогда живи. Значит, инкассаторов мы ограбили…

– Это правда?

– А тебе не все равно?

– Все равно.

– Видал, Валек, мы, оказывается, большие знаменитости, если нас на улице узнают.

– Плохо.

Валентина радовало, что про него в газете не писали. Не достоин он внимания прессы, потому как заурядный беглый зэк. Только радость эта была жалкой, никчемной.

– Что с ней делать будем?

– Не убивайте! Не надо! – взмолилась Ника, в панике схватив Вадима за руку.

– Давай без истерик, – поморщился он.

– Я тебя не выдам, честное слово! Я сама ментов ненавижу! Знал бы ты, как они меня насиловали! Отец у меня сидит, брат! Им тоже не медом намазано…

– Паспорт у тебя есть?

– Есть!.. То есть нет. У Робы паспорт. Он его сразу забрал…

– Плохо. Без паспорта ты нам не нужна.

– А зачем вам мой паспорт?… А-а, я понимаю, квартиру снять, все такое… Но ведь можно и без паспорта!