Войдя в номер, Пейтон огляделась по сторонам. Помещение выглядело невзрачно. Две кровати с покрывалами из полиэстера, стол, диван, два потертых кожаных кресла и платяной шкаф составляли всю его обстановку. Впрочем, в дешевой гостинице рассчитывать на значительные удобства не приходилось.

Попытки тотчас же овладеть Пейтон Сэнди не сделал, тем самым не дав ей осуществить свой мстительный план. Оставалось пойти поужинать.

— Я хочу есть, — сказала она. — Давай куда-нибудь сходим.

Наступил вечер, и на зданиях вспыхнули неоновые огни. Одни горели ровным, казалось, призрачным светом, другие вспыхивали и гасли, третьи бежали, стремясь обогнать друг друга. Ярче других сияло и переливалось огнями здание казино, притягивая прохожих соблазнительными приманками: РОЗЫГРЫШ ЗОЛОТОГО СЛИТКА, ТАИНСТВЕННЫЙ ДЖЕКПОТ, ТАНЦОВЩИЦЫ ТОП-ЛЕСС. И тут же, чтобы заявить о себе лишний раз, обнаженные по пояс неоновые красотки дружно вскидывали длинные ноги, облаченные в туфельки.

У входа стоял высокий мужчина, изображавший Элвиса Пресли.

— Сфотографируйтесь вместе с Элвисом! — орал он во всю мочь. — Не упустите потрясающую возможность!

Сфотографироваться с Элвисом Пресли Пейтон не захотела, но против заманчивых огней казино устоять не смогла.

— Зайдем, — предложила она, — хотя бы посмотрим.

Их встретили бренчание, лязг и переливчатый звон игровых автоматов. Казалось, в заполненный светом зал слетелась огромная стая птиц. Пейтон пришла в возбуждение.

— Сэнди, дай мне несколько никелей,[33]— попросила она. — Я хочу поиграть.

— Пустое дело, — ответил он. — Мигом все проиграешь. Лучше сыграть в «очко». Однажды в Рино,[34]играя в «двадцать одно», я выиграл целую кучу денег и не только окупил все расходы, но и сделал подарок своей невесте, ставшей моей третьей женой, — купил ей белую лошадь.

— Но я никогда не играла. Хочу сразиться с одноруким бандитом, ведь это недорого.

Сэнди пожал плечами и, достав из бумажника доллар, подошел к сидевшей за столиком аппетитной девице, одетой в короткое платье с глубоким вырезом на груди; ее волосы украшала застежка в виде золотой змейки. Получив у нее двадцать никелей, Сэнди вернулся к Пейтон и протянул ей монеты.

— А что если я действительно выиграю! — радостно предположила она. — Я слышала, одному человеку удивительно повезло. Он выгреб из автомата шестьдесят тысяч долларов. Мне бы так.

Рядом, замигав разноцветными огоньками, неожиданно заверещал автомат, и на поддон посыпались никели. Стоявшая возле женщина собрала монеты в пластмассовую коробку и стала снова их скармливать, казалось, переевшему существу.

Двадцать никелей Пейтон автомат сожрал за минуту.

— Пошли в ресторан, — вздохнув, сказал Сэнди. — Здесь всего за два девяносто девять подают отличный бифштекс.

К разочарованию Сэнди, съесть жареную говядину за два девяносто девять можно было лишь в определенное время: с половины четвертого до половины шестого. Вечером такой же бифштекс стоил в четыре раза дороже. Пришлось довольствоваться гамбургерами и картофелем фри. Впрочем, мягкая булочка с мясом, луком и острым кетчупом показалась голодной Пейтон удивительно вкусной. Отдала она должное и картофелю.

Сэкономив на злополучных бифштексах, Сэнди заказал и спиртное: «Кровавую Мэри» — Пейтон, а себе — большую рюмку бурбона.[35]Коктейль подействовал возбуждающе. Пейтон почувствовала эротическое влечение. Мстительный план забылся. Скорее бы вернуться в гостиницу и заняться любовью.

— Хочешь, я покажу, куда меня ударила лошадь? — спросил, улыбнувшись, Сэнди.

— Нет, — ответила Пейтон.

Отказ его не смутил. Сэнди потянулся под стол и ущипнул Пейтон за ляжку.

— Вот сюда, — сказал он. — Хорошо, что лошадь ударила не тебя. Твои ноги предназначены для другого.

Пейтон задрожала от вожделения. Ее трусики увлажнились.

— Вернемся в гостиницу, — глухо проговорила она. В гостиничном лифте было не протолкнуться, и все же.

Пейтон заметила остановившийся на ней восторженный, пылкий взгляд высокого негра. Широкая сияющая улыбка, обнажившая чуть выступавшие вперед ослепительно белые зубы, позволила Пейтон его узнать. Это был Юсеф Джонс, известный комедийный киноактер.

Она не ошиблась. Когда дверь отворилась и негр вышел, за ним последовал какой-то толстяк, и Пейтон услышала, как он торопливо проговорил:

— Ведь вы Юсеф Джонс? Прошу вас, дайте автограф. Это не для меня, для моей сестры.

Едва придя в номер, Сэнди заказал по телефону спиртное.

— Не мешает промочить на ночь горло, — пояснил он.

Пейтон было не до спиртного. Она изнемогала от вожделения. Сэнди инициативы не проявлял, и ей пришлось решиться на первый шаг — ждать она не могла.

Пейтон подошла к Сэнди и прильнула к нему. Поцеловав ее в губы, он расстегнул ей пуговицы на платье и нашел рукой ее грудь. Дождалась! Пейтон сняла с себя трусики. Сэнди задрал ей платье и уложил поперек кровати, подсунув ей под ягодицы подушку, на которой царственно выпятился черный холмик лобка.

И тут раздался стук в дверь.

— О черт! — недовольно воскликнул Сэнди. — Не могли подождать, а когда надо, их не дождешься. А что мне делать с этим приятелем? — Он потряс возбужденным пенисом, успевшим выскочить из своего заточения.

— Я открою, — сказала Пейтон, одернув платье. Сэнди кивнул и поспешил в ванную.

Пейтон впустила официантку, но этим дело не ограничилось — пришлось и самой раскошелиться на чаевые, ибо из ванной послышался шум воды: видно, Сэнди решил помыться.

Когда официантка ушла, Пейтон взяла со стола коктейль и устроилась на диване, пригладив сзади подол, чтобы не испачкать обивку. Откинувшись на спинку, пригубила бокал.

Сэнди вышел из ванной в одних трусах.

— Так, на чем мы с вами остановились? — с расстановкой произнес он, приняв нарочито задумчивый вид. — Ах, да, вспомнил! Извините, что заставил вас ждать. Если вы ляжете на диван и, раздвинув, подымете ноги, я продолжу гинекологическое обследование.

— Доктор, будьте поласковей, — пробормотала она.

В следующий раз, когда они снова предавались любви, после того как Сэнди, отдышавшись, улегся рядом, Пейтон с неудовольствием ощутила, что у нее во влагалище остался презерватив. Она всполошилась: до месячных две недели — недолго и забеременеть. Удрученная этой мыслью, она с брезгливостью на лице вытащила из вульвы липкий теплый мешочек, оттянутый книзу светло-желтым эякулятом.