Кто-то что-то посреди дороги поставил? Это где-то рядом с магазином и берёзами. Я опустил голову и посмотрел во что же стукнулся. Там стоял мальчик с зелёными волосами и грязью на лице…

Даниил Крестцов.

Домик Виктора и Михаила.

После сигнала на обед.

— Кхе, кхе, боже… Я живой? — Сказал я вслух, только что проснувшись.

Тело только начало просыпаться. Зрение стабилизировалось, но глаза немного жгло. В ушах пропадал писклявый шум, а пальцы чувствовали мягкую кровать. Я смог поднять правую руку. Дрожащими движениями приблизил ко лбу и снял холодный компресс. Вернее, обычную мокрую тряпку. Она стала слегка теплее. В голове начали проноситься воспоминания. Я пытался вспомнить, что же случилось.

— Столовка. Завтрак. Домик. Эльвира. Ягоды. Часы. Крыса. А потом как в тумане… — Говорил я сам с собой полушёпотом, рассматривая руку, которую отлежал.

Почему я заснул? И где Эльвира… Наверно мне стало плохо, скорее всего, из-за запаха. А Эля просто решила мне помочь и не ждать, когда мне станет легче. Возможно, она ушла к вожатому Кириллу, как мы и хотели… Значит ей удалось открыть дверь.

Тело пришло в себя, и я совладал со всеми мышцами. Суставы и костяшки захрустели в унисон. Медленно встав с кровати, я направился на выход из этого жуткого дома. Хромая от слабости и сонности, вышел на улицу. Боже, наконец-то свежий воздух…

Задорная песенка, зовущая детишек на обед, только что закончилась. Есть мне не особо-то и хотелось, да и после увиденного вряд ли получится засунуть в рот обычную ложку… Даже вспоминать не хочется.

Я шёл по тропинке, словно зомби, только что выбравшийся из могилы. Со стороны это именно так и выглядит. Не думал, что буду спать в чужом домике, да ещё и при таких обстоятельствах. До сих пор не понимаю, отчего я так себя чувствовал… Если описать ощущения, то это очень похоже на действие транквилизатора. Но кому это надо? И откуда у них могут быть транквилизаторы? И почему я тогда не почувствовал? Единственный, кто был рядом со мной в последнее время — это Эльвира… Неужели… Нет, меня просто уничтожил запах гниющей крысы. Я проходил по нашей улице, смотря в пустые окна. На небе ходили тучи, медленно и расслабленно. В лицо дул ветер, пытаясь меня освежить. Передо мной появился мой оранжевый домик, в котором я не был с самого утра. Хотелось просто залечь в свою кровать и укутаться тёплым одеялом. Открыв привычно скрипящую дверь, я добрался. Внутри всё так же, как обычно. Правда, Лёши не было. Внезапно в голову ударили воспоминания… Силуэт… Чёлка, закрывающая глаз… Я закрыл лицо ладонями и надавил, чтобы хоть как-то прийти в себя. Ноги дошли до кровати, но тело, уже собираясь прыгать, остановилось. На тумбочке лежала какая-то записка. Может Лёша оставил? Я поднял маленький квадратный листок и начал читать.

"Привет, Горацио. Мой дорогой друг, хочу пригласить тебя на чай. Не беспокойся насчёт своей дамы, она будет с нами, и не только она. Мы будем пить горячий чай и играть в игры. Приходи во время обеда на Сан-Агнес. Хочу лишь пожелать тебе удачи. Твой дорогой Гамлет."

Я сжал бумагу в руках, ощущая злобу всех богов Олимпа вместе взятых. Похоже, знаю кто автор… И это точно не Алексей. Присев на кровать и протерев глаза, я внезапно испугался, что аж моё сердце вздрогнуло. Под "своей дамой" подразумевалась Алина? Ева? Эля?..

Глава 19. Шекспировские игры

Мои ноги резко подкосились, а сердце по велению обстоятельств забилось ещё сильнее. Я не понимал, что означало это письмо. Кто его автор, какая дама имелась в виду, что вообще им нужно?! Это игры Лёши? Вполне в его мере придумывать разнообразные прозвища и имена. Но зачем ему это? Тем более, тот второй силуэт был похож на него… Я не знал, что и думать, как поступить в этой ситуации. Отсидеться дома, восприняв записку как неудачный розыгрыш? Если автор обращается ко мне, как к Горацио, то и мёртвая мышь в домике Виктора предназначалась специально для меня. Но почему именно я? Что я им такого сделал?! Впрочем, и они пока мне ничего не сделали… Не считая внезапно пришедшего сна. Я бесился с того, что не мог принять решение. Время шло, обед только начинался. Из улицы доносились весёлые голоса проходящих мимо домика. К чёрту всё, если этот Гамлет хочет меня видеть, то я к нему приду. Жди своего Горацио, мудак. Я злобно выбрался на улицу, буквально выбив дверь. Ступени жалобно заскрипели, а листва на деревьях зашуршала от ветра. Я спрыгнул с крыльца, для начала направившись к домику Алины. Былая сонливость полностью выветрилась из-за свежей доли адреналина. Перепрыгнув все ступеньки разом, я оказался перед дверью. Разумеется, первым делом постучался, а затем, не услышав ответной реакции, схватился за ручку. Резко её дёрнул и чуть не оторвал. Закрыто. Значит там никого нет, но где все? Предположительно, Ева могла пойти в столовку, а Алина… Тоже могла пойти в столовку. Но закрываться зачем? Я пнул эту бедную дверь и перепрыгнул через перила, приземлившись на шёлковую траву. Вначале встав в позицию низкого старта, я побежал лёгким бегом в сторону коттеджа.

Кроссовки проскользили, но вскоре поймали трение, и я, словно настоящий спортсмен, начал бег на длинную дистанцию. Не знаю, нужно торопиться или нет, до конца обеда минут 15. Нет смысла спешить, но и опаздывать как-то некрасиво. Я пробежал мимо коттеджа, попутно оглянув его наружности и одиноко стоящую незнакомую девочку, почему-то с украдкой смотрящую на меня, при этом мило улыбаясь. Мне почему-то сразу стало тепло на душе, даже прилив недавней злости немного спал. Улыбнувшись в ответ незнакомке с соломенной шляпой, я продолжил путь. Обегая окрестности спорт площадки и теннисного корта, мне встретилась группа мальчишек, в которую я чуть с грохотом не врезался. Один из них злобно сматерился, но меня не остановишь. Даже не обратив внимания на этих оболтусов, я направился к полянке, где недавно строился Сан-Ангес. Небо заволокло серыми тучами, казалось, что вот-вот и оттуда польются горькие слёзы. Дождю будет плевать, в нужное время он начался или нет. Если он начался — значит так надо, и нужно просто смириться и принять факт. Вода олицетворяет бесконечное движение и начало всех начал, а огонь… А огонь — это конец и разрушение. Вот его я и увидел, когда добрался через короткий пролесок на край обрыва. На уголке