Возле медотсека оказалось довольно многолюдно. Несмотря на то что эти нелепые «снежинки» Снегирёвой объявили о закрытии медотсека на ближайшие сутки ради подготовки спасательной экспедиции, народа в подуровне стало даже больше, чем обычно. Сотрудники Центра что-то выясняли у практиканток-медичек, видимо, как он сам, решали проблемы сдвинувшегося графика лечения. Жительницы второго уровня, пользуясь случаем, пытались разузнать свежие новости. Кто-то справлялся о здоровье участников экспедиции, кто-то уточнял сроки возобновления приема населения, многие обсуждали между собой различную информацию.

Общественность отреагировала на появление Антона исключительно дружелюбно, его засыпали вопросами о состоянии руки и самыми позитивными пожеланиями. Внутрь медотсека он зашел без проблем, но дальше приемного покоя продвинуться не удалось. Практикантки виновато объяснили, что доктор Снегирёва не покидает операционную вот уже третий час, остальные медработники задействованы ею на проведении физиопроцедур и прочих медицинских манипуляциях. Все расписано поминутно на ближайшие тридцать шесть часов, и помочь ему они ничем не могут.

Расстроенный Антон уже собирался возвращаться в свой суррогатный номер, заполненный столь же суррогатной атмосферой семейного комфорта, как вдруг в медотсек явился Порфирьев.

– Олег! – Овечкин устремился к амбалу, замечая, как одна из практиканток торопливо скрывается за дверью диагностического кабинета. Наверняка спешит предупредить Снегирёву. Это очень удачное стечение обстоятельств, она может выйти сюда сама! – Как самочувствие? Как все прошло? Хамиль сказал, роботов там не оказалось, это очень хорошо! Как считаешь, где они сейчас находятся? Они могут вернуться в Росрезерв?

– Да хрен их знает, они мне не докладывают, – устало ответил асоциальный брутал. – Доберемся до Росрезерва – там и узнаем. Главное, вездеход удалось спасти. Хам тебе сказал, что ты с нами не едешь?

– Да, я уже в курсе! – подтвердил Антон. – Видел пост администрации в сети: в целях безопасности к спасательной операции будут привлечены только военные! Это правильное решение, у гражданских специалистов нет навыка использования экзокорсетов, в этой экспедиции для них фактически нет работы…

– Лечи руку, – перебил его капитан-мизантроп, усаживаясь на свободное кресло. – Как только вытащим из Росрезерва ФСБ-шников, работы в экспедициях всем хватит. Биофермы на последнем издыхании, придется носиться на склады за продовольствием без перерывов и выходных. Мозг со своими что-то наизобретал в плане автопилотирования, так что пока нас не будет, зайди к ним и разберись подробно. Тебе предстоит со всем этим возиться, если сломается посреди пустоши.

– Капитан Порфирьев! – из дверей диагностического кабинета появилась Снегирёва. – Прошу вас немедленно пройти в операционную! Вы опять опаздываете на лечение!

Асоциальный брутал закатил глаза, потом уставился на Снегирёву взглядом маньяка, которого терзает ломка по убийствам, и издевательски-плаксиво протянул:

– Хочу на ручки!

– Я вас не подниму! – Не сдавалась блондинка. – Иначе давно бы отнесла в биорегенератор! Вас надо лечить год! В вашем состоянии каждая минута дорога!

– Это я уже слышал, – совершенно безразличным тоном ответил капитан-мизантроп. – Топай в свою операционную! Сейчас договорю и приду. Минуту потерпишь!

– Я могу терпеть сколько угодно! – Снегирёва подошла к нему вплотную и чуть ли не уперлась в сидящего капитана. – Но ваше здоровье терпеть не может! Вы требуете от меня выпустить вас на поверхность как можно скорее, и сами же все затягиваете!

– Ты, бумеранг хренов, ты почему такая вредная? – Порфирьев поднялся, сдвигая Снегирёву, словно бульдозер сугроб. – Что изменится за минуту?!

– У вас кости излучают! – воскликнула блондинка. – За минуту из-за этого погибнет несколько тысяч клеток спинного мозга! Не путайте вредность с рекомендациями лечащего врача! – Она обернулась к Овечкину: – Инженер Овечкин! Настоятельно прошу вас продолжить ваш разговор после того, как капитан Порфирьев покинет биорегенератор!

– Мы уже закончили, – сообщил Антон. – Олег, я согласен с Ингеборгой Игоревной..

– Я тоже! – иронически заявил амбал, направляясь в сторону диагностического кабинета. – Главное, отстаньте! У меня и без вас голова болит.

– Почему вы не сказали, что у вас снова начались головные боли?! – Снегирёва устремилась следом, не успевая за удаляющимся Порфирьевым.

– Ты не спрашивала! – отрезал тот, исчезая за дверью.

– Ингеборга Игоревна! Подождите! – Антон спешно догнал Снегирёву. – Уделите мне полминуты! Это очень важно! Давиду очень плохо, он еле стоит на ногах!

– У него температура? Кровотечение? – Снегирёва обеспокоенно обернулась. – Воспаление слизистой глаз? Почему вы не обратились на пост охраны?! Ваш ребенок уже давно был бы здесь! Когда это началось?

– К счастью, ничего подобного не произошло, – Антон покосился на затихших людей, прислушивающихся к их разговору, и понизил голос: – Внешне Давид здоров, никаких явных симптомов у него нет, но… Он выглядит очень слабым! Почти не двигается, постоянно спит и быстро устает, даже когда ничего не делает! Он стал очень вялым! Ты не могла бы осмотреть его еще раз? Вне очереди?

– Я запишу его на прием, как только экспедиция покинет бункер, – пообещала Снегирёва. – Сразу после того, как пройдут детоксикацию сотрудники ангара, обеспечивающие выезд, я им займусь. Скажи Диларе, чтобы проверяла сеть, информация о записи на прием появится там за час.

– Но это произойдет только через полтора дня, – начал было Антон, – может, ты примешь их вместо меня во время моего следующего…

– Раньше свободного времени нет! – не дослушала его Снегирёва. – Все расписано под больных и возвращающихся с поверхности. Я и так поставлю Дилару с Давидом вне очереди и вперед тебя, тебе на прием назначено через трое суток. Все, мне нужно идти, график смещается!

Снегирёва, не прощаясь, скрылась за дверью диагностического кабинета, и индикатор на дверном замке изменился на положение «заперто». Антон отнесся к этому философски. Большего от Снежной Королевы никто и не ожидал. Записала на прием – уже хорошо! Потому что по плану Давиду пришлось бы ждать еще дней двадцать. Зато теперь токсичность Дилары хоть немного снизится. Овечкин попрощался с общественностью и покинул медотсек. И тут же увидел Дилару, стоящую недалеко от входа в окружении женщин. Кто-то из них указал на него жене, и она поспешила навстречу.

– Дорогой, мне сказали, что ты здесь! – сообщила она, исподволь изучая его реакцию на взгляды окружающих девушек. – Тебе удалось договориться с доктором Снегирёвой насчет Давида?

– Да! – важно заявил Антон. – Она примет вас через час или два после отправления спасательной экспедиции. Соответствующая запись появится в сети заранее! Ты оставила Давида одного? Как он себя чувствует?

– Он устал и лег спать, – Дилара взяла его под больную руку, незаметно сжимая локоть как можно сильнее, и они двинулись по центральному коридору, сопровождаемые умиляющимися женскими взглядами. – Но нам лучше не уходить из дома надолго! – Она понизила голос до шепота: – Это ты постоянно оставляешь его одного! А он всегда ждет твоего возвращения!