пыхчу над очередным.

Я уже в муке с ног до головы.

— Пару сотен слепим — научитесь.

— Пару сотен? Это шутка такая? — округляю глаза.

— Парни тоже пельмени хотят, — кивает на бойцов, которые закончили собирать ёлку и развешивают теперь гирлянды. — Так что не расслабляйте булки, Оленька.

— Блин, лучше бы я макароны попросила, — падаю на стул.

Тарас впервые за всё время неожиданно для всех смеётся. Даже охрана выглянула на это посмотреть. Таращатся удивлённо.

Он действительно такой сухарь?

Как-то же у него сложились отношения с доктором Варламовой. По моим наблюдениям я поняла, что они раньше встречались. Неужели ни капли любви не давал женщине? Может поэтому и сбежала…

Пока мы приготовили две сотни пельменей, желание их есть, у меня пропало. Появилось только одно — лечь и не шевелиться. Прикинуться ветошью, чтоб не тревожили.

Но я запихнула в себя с десяток под строгим взглядом Шипа. Проверять его угрозу, что он будет меня насильно кормить, не хочется. По глазам вижу — не шутит.

— Можно я спать пойду? — устало смотрю на него и парней.

— Нужно.

Тарас.

Проверяю Ольгу. Спит тихонько, обнимая одеяло руками и ногами.

Слабая ещё. Но то, что стойко боролась за жизнь, радует. Не каждый сможет.

Из-за волос сильно расстроилась.

Вырастут, куда они денутся.

Сажусь на диван и закрываю глаза, откинувшись на спинку.

Заебался…

В отпуск хочу.

Включаю телевизор на детский канал. Аниме крутят. Терпеть не могу. Мультфильмы люблю, на которых вырос. А не вот это всё непонятное и чужое.

Вспоминаю просьбу Ольги. Набираю Дэна.

— По делу или как?

— С просьбой, — тру глаза. — Можешь разузнать, как там Глеб Морозов поживает? Я Ольге пообещал информацию в качестве новогоднего подарка.

— Бля, Тасс! Ну, ты серьёзно? Накануне Нового года я буду поднимать людей, чтобы они за ним проследили? — возмущается.

— Пусть Леброн вскроет его телефон, скачает, что там за это время набралось. В общих чертах. Кого-нибудь из наружки пошли, пусть пару часиков за ним погуляет, с десяток снимков сделает. Я отчёт не прошу.

— Бухтеть будет…

— Скажи, я попросил.

— Ладно.

— По Аксёнову что-нибудь есть?

— Да. Пару часов назад получили выписку по счёту фонда, который собирал деньги на лечение его сына. Сбор закрыт. Анонимный меценат перевёл всю сумму.

— Вот жук хитрожопый! Там же миллионы. Кто перевёл не отследить, я правильно понимаю?

— Правильно. Перевод из банка на Кипре. Больше мы ничего не смогли найти. Сам знаешь, что они не предоставляют никакой информации. Там и через подставное лицо легко открыть счёт. Брать его надо.

— Не сейчас, пусть расслабится.

— А если слиняет?

— Он невыездной. И полностью уверен, что никаких улик на него нет, поэтому будет преспокойно жить дальше.

— Но улик же и правда нет… Колоть придётся.

— Придётся, но не сейчас. Пока его не трогаем. Наблюдаем.

— Ясно. Ты начальник, тебе виднее, — вздыхает Дэн.

— Брать я его лично поеду.

— А как же Коваль?

— Будем действовать по схеме.

— Опять? — вскрикивает.

— Снова.

— Тасс, ты гонишь?

— Нет.

— Да, блядь…

Глава 43

— Вы на мою пятую точку пялитесь? — злобно смотрю сверху на Тараса.

— Чего? — задумчиво поднимает глаза, словно не понимая о чём я.

— Вы здесь страховать стоите или на мою попу поглазеть? — повторяю вопрос.

— Знаете что⁈ Никто на вас не смотрит! — отпускает стремянку.

Взвизгиваю, она качается. Рухну вместе с ёлкой, макушку которой я сейчас украшала звездой.

Снова хватает руками, чтобы я не грохнулась. С осторожностью сажусь на верхнюю ступеньку, держась за поручни.

— У вас проблемы?

— С чего вы взяли?

— Простите, но я случайно подслушала ваш разговор с кем-то. Вы говорили с ним о знакомом, подписавшим контракт на службу в армии. Это важный для вас человек?

— Дурак он, а не человек, — отвернувшись в сторону.

Подробности Шип не расскажет. Знаю. Но в общих чертах…

— Разве армия это плохо? Глеб говорит, что она делает из соплежуев мужчин. И ему нравилось служить. Это и понятно. Он в семье военных вырос. Отец подполковник, дед генерал.

— Правильно он говорит. Но поступку этого человека я не могу дать объяснений, — присаживается на подлокотник кресла. — Он не просто в армию идёт, а в конкретное место просится. А там сейчас жарко. И не только потому, что пустыня кругом. Обстановка там накалённая…

— Вы про то, что в новостях показывают?

— Да.

— Ужас…

Ближний Восток. Там война идёт… Не знаю что в голове его знакомого, но он сумасшедший. Или отчаянный. Или отчаявшийся…

Поворачиваюсь к Тарасу спиной, чтобы спуститься. Нога промазывает мимо ступеньки, и я лечу вниз.

Шип успевает меня подхватить, и мы оба садимся на подлокотник. Я сверху. И ещё с силой, похоже, ему кое-что придавливаю.

— Слезьте, — сдерживает дыхание от боли.

— Извините, — подскакиваю. — Может лёд? — жалею, увидев, что загнулся.

— Нет, — выдыхает, поднимая на меня глаза.

Ну что ты за коряга такая, а? Больно же.

— Водички?

Смотрит ошарашено, из-за чего на лбу четко вырисовываются линии морщин.

— Поняла.

Водочки бы ещё предложила, для обезболивания.

Он уходит в ванную.

А мне стыдно. Прячу лицо руками.

Надеюсь, он не подумал, что я это специально? Просто высоты боюсь. В детстве с крыши свалилась. Благо, что ногами за лестницу зацепилась и повисла, а так бы шею точно сломала. С тех пор боязнь высоты.

Тарас выходит из ванной, к шее прижимает мокрое полотенце. Лицо красное.

— Не туда прикладываете.

— Я тебе сейчас им приложу к той точке, которую ты так оберегала от посягательства моих глаз пятнадцать минут назад, — грубо.

— Я же пошутила…

— А я нет! Запомни, мужчины в некоторых местах довольно хрупкие. И бить туда нужно при крайней необходимости.

— Я не специально, — надуваю обидчиво губы.

Можно подумать, я не знаю про вашу анатомию.

Глеб говорил, что в случае чего — бей по яйцам и тикай. Пока отпустит, ты далеко будешь.

Но я же случайно!

— Ладно… — вздыхает. — Бывает…

Вот! Понял всё-таки.

— Хотите, я обед приготовлю? — всё же чувствую себя немного виноватой.

Пусть отдохнёт немного.

Строгий взгляд из-под бровей.

— И ужин праздничный. Я селёдку под шубой умею готовить и оливье. Любите?

— Люблю, — без эмоций.

— Ну, простите… Я не хотела сделать вам больно…

— Вы прощены. И с вас шуба.

* * *

— А вам не кажется, что для двоих здесь слишком много еды? — ставлю очередной салат на праздничный стол.

— Ещё два дня впереди.

— Как шаблонно.

— Жизненно. Все так делают, кто не хочет в праздники у плиты торчать. В кино и передачи залипают. Помните, что в новогоднюю ночь главное украшение стола?

— Цветы. Кости! — пародирую.

— Телевизор, — лёгкая