Не теряйте голову! Жизнь наверняка захочет вас… ещё по ней погладить! Вики не стала скандалить, плакать и метаться. А сказала просто и искренне, через паузы:

– Нет, дядя Аль, я не воровка… Я пришла к тебе за помощью… потому что больше мне прийти не к кому. И хочу доверить тебе одну страшную тайну. Но только без полиции…

Лили сидел на своём стульчике, за прилавком магазинчика, и читал газету. Царапина на плече, оставленная пулей Громилы – была смазана йодом и замотана бинтом. Чтобы не нервировать покупателей, Лили сначала перемотал царапину, а потом уже натянул рубашку.

Голова не кружилась, руки не дрожали, мозги излучали ясность. Лили сказал сам себе, что утром в его магазинчике был инцидент – кратковременный случай, без последствий. А не проблема – объёмная ситуация, оставляющая в твоей жизни следы! Иногда значимые, иногда не очень. Следов здесь нет, есть инцидент![39]

Звякнул дверной колокольчик, хлопнула открываемая и закрываемая дверь. На пороге возник покупатель – мужчина лет сорока семи, в синем пиджаке на белую рубашку. Без галстука. Клиент крупным шагом прошел к кассе и начал с всегдашней ухмылкой смотреть на Лили. Коммерсант положил газету на прилавок, поднялся со стула и любезно, «по-лакейски», улыбнулся.

– Чем могу служить, господин?

– Мне ты ничем не можешь служить, Лили! – пафосно воскликнул мистер Фэйс, наставляя на торговца указательный палец. – А вот я тебе могу!

Пафос смотрится смешно, дешево или глупо, если он произносится не Гамлетом! Мистер Фэйс не тот человек, который может вызвать над собой улыбку. Для глупца слишком высокий лоб. А вот дешевый развод вполне о себе сейчас напомнил…

– Эй, господин! Если вы коммивояжер, то тут вы не нужны. Купить всё, что нужно – я могу на полках, в радиусе полусотни футов от себя.

– Да, Лили, всё верно… кроме одного! Ты не можешь купить себе свою семью!..

– Кретин! Семью не покупают, а её вынашивают в душе и создают на небесах!

Мистер Фэйс не обиделся, а опустил палец, упер руки в прилавок и подмигнул. И сказал, не спуская насмешливых глаз с купца.

– Ты в Америке три года, Лили, только в «Green Card»[40] тебе отказывают. И поэтому твоя семья – жена и милая дочка, как жили в Индонезии, так и живут. Но ты надеешься, Лили, что когда-нибудь… вы заживёте все вместе. И эта надежда не позволила тебе сегодня вызвать полицию, когда тебя ограбили и ранили…

Зачем светить в полицейских сводках имя, непривычное для американского уха? Всегда найдется коп, что обижен на «узкоглазых» чуть больше обычного!

– И ты даже не закрыл магазин, поскольку рана пустяковая, а одному тебе тоскливо в этих стенах под названием «съёмная квартира»! – мистер Фэйс сказал всё, что сказать хотел. И замолчал. С младенческой улыбкой на устах.

Лили машинально сжал кулаки и хотел послать гостя к чёрту! Вдруг мистер Фэйс поплыл перед глазами… Голова и нервная система – сообща издеваются над организмом! Индонезиец схватился нежданно задрожавшей рукою за прилавок. Даже пустяковая рана может вызвать обострение при общении с кукловодом… Приказчик на секунду задержал дыхание, потом медленно и неглубоко вдохнул и выдохнул. Носом. Стопроцентный способ справиться с головокружением!

– Пошёл к чёрту, парень!

– Да, Лили, извини… – согласно кивнул мистер Фэйс. – Не буду мешать твоему бизнесу, ведь семья в Америке потребует средств… гораздо больших!..

Театрал повернулся спиной и пошел прочь. По отношению к Лили такое допустимо. Не за тем мистер Фэйс сюда пришёл, чтобы опасаться за свою спину. А от растерянного взгляда с оттенком гнева – не случается даже хандроз…

Звякнул дверной колокольчик, прозвучал дверной хлопок. Мистер Фэйс ушел.

Индонезиец нервно подхватил с прилавка свою газету и недоуменно сощурился. На прилавке, под газетой, лежал документ. Подарок мистера Фэйса. «Green Card». Выписанная Госдепартаментом США на имя Лили Пак Диосена.

Убранство гостиной веяло безвкусицей, в отличие от холла! Там был нанят специалист с художественным образованием, а здесь дизайнером выступил сам хозяин дома, попытавшись соединить в интерьере свою любовь к музыке и буржуазный шик. Получилось типа как скрестили осла и трепетную лань, то есть ни хрена не получилось. Даже копы, что ни черта в дизайнах не понимают, с удивлением покосились на два диванчика в форме женских сисек. Спрашивать, почему именно сиськи, не стали, а Альфонсо не стал отвечать, что это не сиськи, а бганга из Сомали – музыкальный инструмент местных нигеров. Диванные подушки в виде вполне обычных американских тромбонов. Диванчики стояли друг против друга, между ними – столик с искусственными смычками от скрипок и виолончелей, в мраморной вазе. Ни хрена так себе букетик! Альфонсо пригласил присесть копов на диванчик, а сам опустился на другой диван – напротив. Здесь уже «мяла булки» юная монахиня, нога закинута за ногу, подол рясы задран так, что видна красивая круглая коленка. Внешний вид нарочито развязен, в зрачках – нахальство!

– Итак… Значит, вы и есть мистер Альфонсо Капоне? – получив согласный кивок, Дик сместил внимание на девушку: – А вы?..

– Я – Святая Руфь! Монахиня, – прозвучал манерный ответ. Альфонсо нахмурился – по ходу племяшка успела нюхнуть…

– А документы есть у святой Руфи? Или, типа, если святая, то нужно верить на слово? – Пиглет настороженно повел полицейским носом. Парочкины переглядки ему не полюбились. А Вики… ей просто надоело думать. Истерзанный мозг с радостью погрузился в спячку, а шлюшка стала резвиться, наплевав на все логики и бздежи!

– Только не говорите, что вы забыли документы в другой рясе, мэм, – съёрничал на полном серьёзе Дик.

– Да ладно вам, ребята! В моей постели перебывало столько копов, что все ваши штучки я знаю наизусть… Моя одежда – это мой маскарад, а это мой клиент!.. – Вики ласково погладила меломана по плечу. – Парни пришли к тебе, Альфонсо. Так ответь на их вопросы, и пусть убираются. А мы займёмся делом… – шаловливая ручка ангелочка сползла на бедро соседа… Альфонсо резко вскочил и пересел на другой край дивана.

– Он правда родственник Аля Капоне из Чикаго?[41] – с иронией шепнул Дик.

– Да, – усмехнулся и Сэмми.