Сердце Джейсона заколотилось. В нетерпении он подался вперед:

– Как ты думаешь, тебе удастся узнать, кто это?

– Рано или поздно я это узнаю. Я сказала старшей кухарке, что у меня есть несколько свободных дней до начала моей новой работы, а ей как раз нужна помощь. Так что через несколько дней…

Джейсон нахмурился:

– Через несколько дней ты уже будешь в Лондоне. Я не могу болтаться здесь долго и не намерен оставлять тебя одну.

Она твердо сказала:

– Не будь смешным. Это тот случай, которого мы ждали. Я не собираюсь уходить отсюда, пока мы не найдем человека, который поможет нам.

– Я же сказал, ты уедешь отсюда вместе со мной.

Она уперла руки в бедра:

– Я останусь здесь, пока не выясню, кто из здешних людей был свидетелем убийства твоего отца.

– Ты уезжаешь со мной.

– Я остаюсь.

Он стиснул зубы. Эта женщина была сущим наказанием. И самым соблазнительным существом, которое встречалось ему в жизни.

– Если бы ты действительно была моей женой, я бы тебя поколотил.

Она вскинула бровь и медленно улыбнулась:

– Не уверена.

Уголок его рта задергался.

– Ах, ты в этом не уверена? Если не ошибаюсь, ты уже однажды сделала ошибочное заключение.

Она нежно порозовела, но ничего не сказала. Раздраженные нотки в его голосе исчезли.

– Ты не знаешь меня, Велвет.

Несколько мгновений она внимательно смотрела на него, изучая его лицо.

– Ты не прав, Джейсон. Это ты не знаешь себя. Я знаю, что ты добрый и благородный человек. Человек твердых принципов. Ты нежен и порядочен…

– Ты правда так думаешь, Велвет? Что я человек принципов? Что я нежен и порядочен?

– Да.

– Если ты и вправду так думаешь, то сейчас самое время узнать, как ты ошибаешься. Позволь мне рассказать тебе, о чем я в этот момент думаю.

Она облизнула губы, взволнованная и заинтригованная.

– А думаю я о том, что никогда не видел столь соблазнительной женщины, как ты теперь. Думаю, что должен бы сорвать с твоих волос этот чепчик и утонуть в твоих волосах. Что хочу целовать тебя, хочу насытиться твоими нежными и чувственными губами. – Глаза его горели страстью. – А потом я взял бы тебя – прямо здесь, в конюшне. Уложил бы тебя на это седло и набросился, как последний негодяй. Именно об этом я и думаю. Разве так может думать благородный и нежный человек, каким ты представляешь меня?

Сердце Велвет билось так, что она едва смогла говорить. Кровь стучала у нее в висках, горло пересохло и горело.

– Мы могли бы делать это так… как это делают лошади?

– Боже, да ведь ты меня даже не слушаешь! Ты же леди, черт побери! И уж не можешь хотеть, чтобы я взял тебя прямо здесь!

– Ты такое уже проделывал со мной, не так ли?

– Конечно, но…

– Здесь никого нет. И если бы я была твоей любовницей, а не женой, разве ты не взял бы меня здесь именно так?

Горящий взгляд голубых глаз просверлил ее насквозь.

– Да. Я взял бы тебя сейчас… здесь… взял бы тебя так, как хотел делать это каждый день с того мгновения, как увидел тебя.

Велвет взяла его руки и положила себе на грудь.

– Ты всегда говоришь, что я тебе не жена. Однажды я стала твоей любовницей. Пожалуйста, Джейсон… Я хочу снова стать твоей любовницей.

Он покачал головой, но не убрал руки, его пальцы ласкали ее грудь, наслаждаясь ее твердостью и полнотой.

– Я только человек, – хрипло произнес он. – Видит Бог, я хотел стать лучше, чем есть, но, кажется, мне это снова не удалось.

Он рывком прижал Велвет к себе и прильнул к ее губам. Сорвал с ее головы чепчик, и волосы рассыпались по ее плечам. Горячая волна захлестнула Велвет.

Прильнув к нему, она отвечала на его поцелуи, на ласки его языка, разжигавшие в ней огонь. Вдруг он отстранился от нее. Дернув завязки блузки, распахнул ее и обнажил грудь. Потеребив сосок, взял его губами, нежно покусывая.

– О Боже, как я хочу тебя!

– Джейсон…

Предвкушение радости захлестнуло ее. Она забыла, где находится, ощущая только горячие волны наслаждения.

– Джейсон…

– Любимая!

Она застонала от последних, невыносимо сладких мгновений, и Джейсон издал горловой звук.

Он вышел из нее, орошая семенем устланный соломой пол. Тяжело дыша, прижал ее к себе.

Губы его коснулись ее затылка, края уха. На несколько минут они застыли в объятиях друг друга.

Его рука снова коснулась ее груди, но в этом прикосновении не было чувственности, а только нежная ласка.

– Мы должны идти, любовь моя.

Велвет плотнее прильнула к нему.

– Это было невероятно, Джейсон. Я не представляла, что человек может испытать такое наслаждение. Если бы я не хотела быть твоей женой, то вполне удовлетворилась бы этим.

Она пожалела, что сказала это. Он отстранился от нее, запахнул блузку на ее груди и застегнул бриджи.

– С моей стороны было эгоистично пойти на такое, – пробурчал он. – Но я не жалею об этом.

– Не жалею об этом и я. И уже жду, когда же это случится еще раз.

Он обернулся к ней, еще больше помрачнев:

– Нет, черт побери! Если мы будем продолжать в том же духе, то все кончится ребенком. Что ты будешь делать, если у тебя будет ребенок от меня?

Велвет замигала, стараясь избавиться от навернувшихся на глаза слез.

– Я бы любила его, Джейсон. И хотела бы родить ребенка от тебя. – Руки ее дрожали, когда она прижала их к его груди. – Я могла бы любить тебя, Джейсон… если бы ты мне позволил.

Его лицо стало бледным, он схватил ее за плечи и встряхнул:

– Как ты не понимаешь: я не хочу, чтобы ты любила меня! И не хочу, чтобы у тебя был ребенок от меня. К тебе я испытываю страсть – и ничего больше. Ты прекрасная, желанная женщина, и я хочу тебя. Но больше между нами ничего нет. И не будет!

Боль пронзила Велвет. Она понимала, что он говорит серьезно, хотя знает, что его слова ранят ее. Повернувшись, он направился к выходу и у двери остановился. Спросил, не поворачиваясь:

– Где ты будешь ночевать?

Она глубоко вздохнула, стараясь справиться со стоящим в горле комом.

– Я… мне показали место в комнатке на чердаке.

– Там удобно?