Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что она имеет в виду.

Он опустил руки и отступил от нее на шаг, как будто его ударили.

– Силы небесные! – ошеломленно воскликнул он, не веря своим ушам.

У нее зарделись щеки.

– Я не могу поехать к Сент-Лайону, будучи девственницей. – Это было очень хорошее оправдание. Нет, это было больше чем оправдание. Это была правда, вернее, часть правды, потому что вся правда заключалась в том, что она хотела, чтобы именно он был тем человеком, который познакомит ее с волшебным миром отношений между мужчиной и женщиной.

Он отвернулся, скользя взглядом по потолку, стенам – глядя куда угодно, только не на нее.

– И ты решила предоставить мне честь лишить тебя девственности?

– А кому же еще? – тихо спросила она. – Кого еще я могу попросить об этом? К кому мне обратиться? К незнакомцу?

– Нет! – воскликнул он с каким-то ужасным звуком, отдаленно напоминающим смех, и покачал головой. – Ты не должна обращаться к незнакомцу. – Он изо всех сил стукнул кулаком по стене, так что растрескалась штукатурка. – Нет!

– Дэнд!

Он стоял, приложив обе ладони к стене и опустив голову. Мокрая ткань рубашки натянулась на его спине, обрисовывая каждую напряженную мышцу.

– Минутку, дорогая моя, – хрипло произнес он. – Минутку.

– Извини, Дэнд, – сказала она, понимая, что ему будет трудно принять решение. Ведь то, о чем она просила, противоречило кодексу чести, в соответствии с которым жил настоящий джентльмен. Но не могла же она сказать ему правду о том, что любит его и хочет его с такой страстью, которая подчиняется не доводам разума, а велению сердца.

Однако надо действовать осмотрительно. Он ни за что не позволит ей отправиться к Сент-Лайону, если заподозрит, что она его любит. Причем не будет иметь значения, отвечает ли он или не отвечает на ее чувства, – правда, у нее не было никаких причин считать, что он на ее чувства отвечает. Он позволил ей поехать к Сент-Лайону потому лишь, что считал, будто она, как и он, лишена сантиментов, будто она, как и он, держит под контролем свои нежные чувства. Почему бы ему думать по-другому? До последнего времени она и сама так считала. Но сейчас, глядя на его широкую напряженную спину, на его длинные руки, опирающиеся на стену, она почувствовала прилив желания.

– Прошу тебя, Дэнд. Просто мне было бы так гораздо... удобнее, потому что... я тебе доверяю, – сказала она, вместо того чтобы сказать «я люблю тебя».

– Ты мне доверяешь? – ошеломленно переспросил он. Выругавшись, он оттолкнулся от стены и выпрямился. – Ты мне доверяешь.

– Да. И еще я очень высоко ценю тебя, а это для меня очень важно в этом... деле.

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Лицо его находилось в тени. Он выглядел старше своих лет, казался опасным и непредсказуемым. От волнения и тревоги по ее телу пробежала дрожь.

– Высокая похвала, ничего не скажешь. И наверняка заслуженная. Потому что кто, если не Дэнд Росс, сможет лишить леди девственности, а избавив ее от этого небольшого неудобства, отправить ее в постель к другому мужчине? – Взгляд его потемнел. – Ты права. Более подходящей кандидатуры не придумаешь.

– Дэнд! – Она схватила его за руку и прижалась к ней щекой. – Никто из нас не стал бы разыгрывать спектакль по этому сценарию, но у нас не было выбора. Я это знаю. —

Она прижалась губами к его ладони. Он поднял голову. Глаза его полузакрылись, ноздри раздувались при дыхании. – Ты мне небезразличен. Я... почувствовала тебя. И ты должен знать, что, несмотря на все мои протесты, твои поцелуи очень нравятся мне, – сказала она. Но разве можно было такими холодными словами объяснить охвативший ее трепет желания?

– Боже милосердный, Лотти, – прошептал он. – Как я смогу поступить правильно, когда ты говоришь мне такие вещи?

– Это и есть правильный поступок, – настойчиво внушала она. – Это то, чего я хочу. Ты заставил меня хотеть этого. Я лежу по ночам без сна и вспоминаю каждое ощущение, которое вызвали во мне твое прикосновение, твой взгляд, твой поцелуй. И я знаю, что, несмотря на весь этот маскарад и притворство, эти ощущения не являются подделкой. По крайней мере с моей стороны. – «Потому что я люблю тебя». – И с твоей стороны тоже. Я знаю это, потому что знаю тебя.

– Вот как? – прошептал он.

– Да. Поэтому, пожалуйста, займись...

Не дав ей возможности договорить, он грубо привлек ее к себе и отыскал губами ее губы. Она сразу же обвила руками его шею.

Он был мокрый и холодный и немедленно промочил насквозь ее тонкое шелковое платье. Руки у него тряслись, все тело дрожало, и оба они рухнули на колени на покрытый ковром пол. Она прижалась к нему, сгорая от желания, чувствуя, как он покрывает поцелуями ее глаза, виски, спускается к ее шее. Его руки, зарывшись в густые кудряшки, не позволяли ей увернуться от поцелуев, как будто он боялся, что не успеет полностью насладиться ею.

– Нет. Я не могу, – невнятно бормотал он, прижимаясь губами к нежной белой плоти над вырезом платья. – Помилосердствуй, Лотти! Подумай, о чем просишь меня! – Он поднял голову, удерживая ее за плечи и явно пытаясь взять себя в руки. – Надо же! – тяжело дыша и глядя на нее горящими глазами, сказал он в бесплодной попытке найти смешную сторону в создавшейся ситуации. – Ты когда-то спросила, удалось ли тебе сделать из меня своего раба. Ну что ж, можешь быть довольна тем, что поставила меня на колени. Но не требуй от меня большего. Я не могу это сделать. И не проси.

Она пристально посмотрела на него снизу вверх. Губы ее горели от его поцелуев, тело охватило томление. Она умерла бы, если бы он бросил ее в таком состоянии. Надо немедленно найти какой-то способ заставить его преодолеть свое чувство чести, забыть о своем понимании того, что является правильным, а что – нет, и об обязательстве, которое он взял на себя в память о ее отце.

– Значит, мне нужно отказаться от нашего плана? Или найти другого мужчину, который поможет мне? Я это сделаю. Клянусь. Однажды ты сказал мне, что сделаешь что угодно, пойдешь на любой риск ради достижения нашей цели. Поверь, я такая же решительная, как ты. И сейчас, когда мы так близки к достижению цели, я не сдамся.

– Возможно, из этого вообще ничего не получится! – воскликнул он. – Ты можешь потерять все, даже право пережить первую близость с мужчиной, которого любишь, и не получить взамен ничего. Это тебе понятно? У этого плана с самого начала был ничтожно малый шанс на успех.

– Я должна воспользоваться этим шансом, – сказала она. – Мы должны воспользоваться. Потому что другого шанса у нас нет.

– Нет.

Она высвободилась из его рук, с трудом поднялась на ноги, и он уж подумал, что она сейчас уйдет и оставит его приходить в себя после всех потрясений. Но нет. Она направилась по коридору к столику и выхватила из букета, стоявшего в вазе, желтую розу. Словно разгоряченный боем солдат, она вернулась туда, где оставила его стоящим на коленях. Глаза ее сверкали. Роза дрожала в руке. – Нет!