оказался…

Так. Погодите.

Давайте по порядку.

* * *

Гарри поднялся с пола, на котором сидел в позе лотоса и созерцал составленную схему нового умертвия. Затем он покосился на раскрытый трактат, в котором была принципиальная схема, и снова посмотрел на свою поделку.

— Нет, хрень какая-то выходит, — буркнул он. — Надо пробовать. Если да, то да. Пляшем дальше. Если нет, то надо просто сдать зачёт и вдигать в перед.

Парень огляделся, почесал голову и буркнул под нос:

— Ну и бардак.

Пройдя на кухню, он покосился на гору немытой посуды и плотно набитый пакет с упаковками из-под заказанной из ближайшей кафешки еды.

— М-м-мда. Горничную завести что ли…

Парень сгрёб оставшиеся тарелки, составил в пирамиду на раковине, а затем взял телефон, затерявшийся под брошюрой с рекламой.

— Так… мне нужен материал, — пробормотал он и открыл контакты.

Пролистнув их до буквы «В», он задумчиво уставился на номер Васильева. Затем вздохнул, и пролистнул до буквы «С» и выбрал контакт с именем «Сидоров — мед».

— А почему бы и да?

После непродолжительных гудков, трубку подняли, и Гарри услышал уже знакомый голос:

— Слушаю.

— Это тот некромант. Помнишь?

— Такого хрен забудешь, — хмыкнул в ответ старый знакомый.

— Слушай, как у тебя… с материалом?

— Никак. Уволили. Сдал сменщик, сука.

— Жаль, — вздохнул парень. — А сейчас где работаешь?

— В кафе котлеты жарю.

— Слушай, а там…

— Нет. Хватит. Я как с тобой пересекаюсь, так у меня проблемы.

Гарри недовольно сморщился и покосился на гору посуды и бардак, что он устроил в квартире.

— Слушай, а ты слугой не думал стать?

— Чё? Зачем?

— Ну, родовой слуга, престиж, зарплата… — пожал плечами молодой некромант и заглянул в пустую коробку, в которой когда-то были жареные пельмешки с кисло-сладким соусом.

— И чего делать? Задницу тебе вытирать? Или полы драить?

— Нет, спасибо, — хмыкнул Гарри. — Задницу я и сам вытереть могу. Мне нужен человек, чтобы решал некоторые бытовые проблемы.

— Это какие? Ты прямо скажи.

— Ну, вот смотри. Я сейчас на кухне. Гора посуды, срач. Выхожу в коридор… срач, записи мои валяются. В туалете… как ни странно — чисто. А вот в ванной половина дохлой псины, кровищей все замазано и кишки с легкими в раковине. В родительской спальне — чисто. В моей комнате… Так, костяного голема я зря не увёз… Раздолбанный в хлам стол, ну, и бумажки валяются. В зале… да. В зале срач… Кстати, а как потолок отмывают?

— Швабру с ручкой специальной возьми, — хмыкнул Сидоров.

— Ну вот. А мне послезавтра сдавать квартиру. Скажи, ты можешь решить эту проблему? Я не говорю тебе мыть самому. Просто сделай так, чтобы сдать квартиру без проблем, а то я чутка заработался.

— Хер ли там решать? Двадцать рублей, пакет черный побольше и пару студенток из общаги все вымоют и приберут.

— Вот этим примерно и занимаются слуги рода, — пожал плечами Гарри.

— Чё по деньгам?

— Хрен знает, — честно признался Гарри. — Я никогда не нанимал. Вроде как, контракт такой есть с испытательным сроком.

Голос замолчал в трубке секунд на двадцать.

— Ну? — не выдержал Гарри.

— Сто рублей в месяц. Первый месяц с авансом в полтинник, — ответил Сидоров.

— Идёт. Записывай: Ямская набережная, двадцать семь. Шестнадцатый этаж. Квартира пятьдесят девятая. Едь сюда, тут подпишем бумажку и оценишь… фронт работ. Да, и найди какой-нибудь костюм. Пиджак и брюки. Пофиг какой. Просто, чтобы официально выглядел.

— Понял. Еду.

В трубке раздались гудки, а Гарри почесал голову и кивнул.

— Целеустремленный парень, — вздохнул он и тут же посмотрел на зазвонивший телефон. — Боря?

Взяв трубку, он открыл было рот, чтобы поздороваться, как его перебил голос Бориса:

— Ты помнишь про свадьбу или уже совсем одичал со своими мертвяками?

— Да как я мог? — возмутился Гарри. — Шестнадцатого июня, в соборе Ярослава Мудрого.

— Прошу, без наших шуточек. Это мой и Катин личный день. Хорошо?

— Без проблем. Я всё помню. Приличный пиджак, приличный вид…

— Слушай… Катя очень просила, чтобы ты подстриг свою лохматую шевелюру.

— Чем ей моя шевелюра не понравилась? Слишком густая? Завидует?

— Пожалуйста, Гарри.

— Ладно. Понял.

— Хорошо. Тогда послезавтра в Ярославском соборе в полдень. Ждём.

В трубке раздались гудки, а Гарри выпучил глаза.

— Как, твою мать, послезавтра?

Он метнулся в зал, безумно оглянулся, а затем додумался посмотреть на телефон.

— Четырнадцатое! Твою мать, четырнадцатое! Подарок… подарка, чтоб тебя, нет!

Молодой некромант метнулся в свою комнату, уставился на костяного голема и буркнул:

— Слишком большой…

Он выскочил из комнаты и метнулся к записям, что готовил к турниру. Первым под руку попался схематичный набросок носорога, правда, вместо острого костяного нароста на морде у него был гипертрофированный мужской половой орган, а надпись внизу гласила:

Таран-мобиль «Сказочный единорог».

— Блин, тоже…

За ним была жаба со знакомыми символами проклятий на животе.

Жаба «Я квакну — вы все обосрётесь!»

— Гадить в церкви — такое себе…

Тут ему под руку попалась старая схема с изображением задницы, из-под которой торчало множество пальцев.

Жук «Пальцежоп».

— Нет, это уже бред, — буркнул он, но тут снова раздался звонок на телефон.

— Да, Борь?

— Гарри, мне без разницы с кем ты придёшь, но всё же хотелось бы, чтобы ты назвал фамилию, чтобы не получилось казуса.

— В смысле, с кем приду? — выпучил глаза Гарри.

— Парами, Гарри. На свадьбу ходят парами. Ты забыл?

Гарри хлопнул выпученными глазами и приоткрыл рот.

— Гарри. Я все понимаю, но заведи хотя бы слугу.

— Так я… Я уже и завёл, — прокашлялся парень. — Почти…

— Короче, делай что хочешь, хоть эскортницу бери, но найди пару. Не подведи.

Гарри закончил вызов, осел на пол и хлопнул глазами.

— Твою мать…

* * *

Сидоров открыл дверь в их с матерью комнату и услышал тихий хрип.

— Стёпа…

— Сейчас, мам, — произнёс парень и поставил пакеты на пол небольшой пятнадцатиметровой комнатушки.

Парень разулся и зашёл внутрь. Подойдя к двухъярусной кровати, на первом ярусе которого лежала худая истощенная женщина с пластиковой трубкой, торчащей из трахеи, он поднёс чашку с соломинкой и приподнял женщину.

Та сделала пару глотков и едва слышно просипела:

— Спасибо… как ты?

— Нормально. Пошабашил немного, — кивнул парень и оглядел женщину. — Подгузник менять надо?

Та отрицательно помотала головой и, прислонив руку к трубке и перекрыв выход воздуха, спросила хриплым басовитым голосом:

— Сессию… закрыл?

— Закрыл, мам. Практику зачли. Всё. Я на четвертом курсе, — улыбнулся Сидоров и погладил по лицу мать, которая тоже расплылась в улыбке. — Трояков нет. С сентября будет стипендия. Не ахти, но всяко