Их внимание было устремлено на другой проект NASA, ставший центральной частью официальной программы администрации Буша – на «Концепцию освоения космоса»[199]. Она называлась «Созвездие»[200] и представляла собой великий план Белого дома возвратить людей к 2020 году на Луну и в итоге отправить их на Марс. И там на кону стояло отнюдь не несколько сотен миллионов: создание двух новых ракет Ares I и Ares V, лунного посадочного аппарата и многоцелевого корабля Orion по сути являлось призом в десятки миллиардов долларов на много лет. В сравнении с ними программа COTS представляла собой лишь крошки. Боковая линия, которую смог отстоять Гриффин. А большой текущей программой, сосредоточившей на себе внимание крупных подрядчиков, было «Созвездие».

«Они сами себя наказали, потому что были невежественны и самодовольны, – говорил позднее Маск. – Знаете, Boeing просто не вставал с постели менее чем за миллиард».

(Компания Boeing не оставила этот выпад без ответа: «Программа „Аполлон“ и другие программы, которые вдохновляют всех энтузиастов космоса, не были бы возможны без „Боинга“. На рубеже XXI века, еще до вступения Маска в космический бизнес, Boeing строил вместе с NASA Международную космическую станцию, где с тех пор держит астронавтов непрерывно и безопасно свыше 17 лет». И далее: «В то время как другие говорят о стремлениях и надеждах, мы делаем реальные вещи в космосе и мы выполним свои обязательства в части движения Америки к Марсу. Вот для чего мы встаем с постели».)

Вспоминая об этом сейчас[201], Гриффин удивляется, как традиционные подрядчики «не разглядели слов на стене – о будущих коммерческих космических предприятиях». Он отмечает, что все имели достаточную «массу мышц», все были «подготовленными спортсменами в поле» и могли бы «подрезать даже лучшую предпринимательскую фирму», если бы решили посоревноваться за контракт COTS. Если бы они хотели, приз достался бы им без вопросов.

Гриффин видит в этом урок, прекрасно подходящий для изучения в школе бизнеса. Заказчик в лице NASA дал понять: он движется в новом направлении. Однако его традиционные подрядчики проигнорировали сигнал, или не приняли его всерьез, или же не были достаточно легки на подъем, чтобы пойти в указанную сторону. И появилась щель. Маленькая щель, по сути лишь трещина шириной в пару миллионов долларов, которую не составляло труда проигнорировать, маршируя по позолоченной миллиардной дорожке.

«Предпринимательские фирмы могут существовать лишь в том случае, когда большие старые подрядчики создали для них нишу, – говорит Гриффин. – Если бы я возглавлял Boeing, Lockheed или Northrop, я бы этого не сделал. Я не позволил бы молодому сопернику проникнуть в мое пространство».

Двумя годами позже, однако, вторгшиеся новобранцы напоролись на подводные камни. Повстанческое движение, которое должен был утихомирить COTS, теряло силу из-за неудачной попытки старта SpaceX и последующих отсрочек, подливших горючего в топку сомнений, а также из-за недостатка средств, заставившего Rocketplane Kistler выйти из игры. Миллионов, выделенных NASA этой компании в качестве финансового вливания в рамках программы COTS, оказалось недостаточно – она не удержалась на плаву. Теперь космическому агентству приходилось искать другую фирму, готовую принять участие в программе, а меж тем критики задавались вопросом: сто́ят ли молодые и неопытные предприятия времени и инвестиций NASA?

После аварии 2006 года SpaceX потребовался год, чтобы подготовиться к следующему старту. На этот раз, 20 марта 2007 года, компания сработала намного лучше. Ракета поднялась на 290 километров, далеко за границу космоса. Ее вторая ступень отделилась, и бортовая камера показала, как первая падает в океан внизу. В зале управления сотрудники SpaceX смогли увидеть кривизну Земли и черноту космоса.

«Я буду смотреть это видео чертовски долго! – сказал Маск. – Поздравляю, парни»[202].

Но еще до того, как вторая ступень могла проложить путь на орбиту, ракета начала неконтролируемо кувыркаться, и в итоге тоже упала на Землю.

«День вышел весьма нервный[203], – заметил Маск. – Ракетный бизнес определенно не относится к тем, в которых нагрузки малы, это точно».

Все же он нашел утешение в том, что ракета все-таки поднялась в космос. «Я не назвал бы себя разочарованным, – добавил он. – На самом деле я вполне счастлив».

Как он отметил позднее, это был испытательный полет, весь смысл которого состоял в том, чтобы посмотреть на работу системы и устранить любые обнаруженные проблемы.

3 августа 2008 года, в третьей попытке, они также почти достигли орбиты. При разделении первая и вторая ступени столкнулись, и результатом стала еще одна неудача.

На публике Маск оставался непоколебим. «SpaceX не собьется с шага в движении вперед, – сказал он. – Наше финансовое положение очень хорошее. У нас есть сила воли. У нас есть финансовая база. Наконец, у нас есть опыт»[204].

Он добавил: «А что касается меня, то я никогда не сдамся. Понимаете – никогда»[205].

Невзирая на эти оптимистические обещания, в действительности дела SpaceX шли плохо. Кончались те 100 миллионов, которые Маск вложил в фирму из собственных денег. Правда, он заручился 20-миллионной инвестицией фонда Founders Fund, венчурной фирмой из Кремниевой долины, которую основал Питер Тиль. Тот знал Маска со времен совместной работы над PayPal.

Президент SpaceX Гвинн Шотвелл вспоминала: «Вызов состоял в том, чтобы удержать компанию в финансовом отношении, пока мы боремся [с техникой]. В этом в основном и состоял мой вклад. Я не занималась техникой в таком объеме, как хотела бы, но убеждала заказчиков инвестировать в SpaceX и принять риски, связанные с покупкой у нас пусковых услуг. Я старалась сохранить жизнь компании, гарантировать людям зарплату, пока мы боремся и пока не пробьемся. Я знала: мы должны пробиться. Я знала: с технической точки зрения мы должны добиться успеха. Проблема состояла в том, сможем ли мы проскочить по финансам и получить стабильное положение»[206].