в его объятиях. Оба верхних угла кресла были слегка склонены к полу и напоминали оскаленные клыки, только капающей слюны не хватало для завершения этой картинки.

— Дядька Валера, вы же знаете, что я петь не умею, да и не пью водку, может Вы себе позовете другую жерт…напарника для хорошего вечера? — пока я усаживалась в слишком широкое и глубокое кресло, Горыныч кинул мне в руки пару маленьких подушек для спины, заботится, блин. Так же он достал из двустворчатого холодильника литровую запотевшую бутылку водки и двухлитровую пачку сока. Водрузив их на стол, прихватил из шкафчика рюмку и граненый стакан, пару тарелок и вилок, сервировал стол. Положил посередине стола деревянную доску, а сверху поставил только снятую с плиты сковородку с жаренной на сале картошкой. Держа одной рукой бутылку за горлышко, он свернул ей крышку и налил водку в рюмку, после чего содержимое рюмки вылил в граненый стакан. Повторив сие действие еще два раза, он долил до ризки стакана сок и поставил передо мной мой коктель. Себе опять наполнил рюмку, наколол на вилку пару ломтиков картошки, сурово глянул на меня из под густых бровей, чтобы не вздумала противится:

— Ну, за встречу! — звякнув своей рюмкой об мой стакан, он выпил, я тоже отхлебнула и начала срочным образом закидывать себе в рот картошку, я сегодня почти не ела, пить водку на голодный желудок не очень здравая идея. Спасите меняяяяя…

— Чеееерныыыййй воооорон, что ж тыыы вьеееешся наааад моооеееееююю головоооой… Тыыыы добыычиии… — Стакан опять закончился, что-то неладное творится с этим стаканом. Я только сделаю глоток — а он уже опять пустой.

Горыныч, вот душа-человек, мы с ним сидим за столом, пошла уже вторая бутылка водки, у него ни в одном глазу, а я выпила всего ничего, а язык заплетается. Но мне так хорошо и уютно, так классно ни о чем не думать и не переживать. Знать, что есть только здесь и сейчас, и не важно, что было вчера и будет завтра. И зачем я хотела, чтобы меня спасли? Да я здесь готова просидеть до утра… так, стоп! МаРи должна уже приехать, Жорка меня ждет, Уна…

— Гор… дядя Валера, а ты знаком с Ириной? — Ловим на живца. Мой похититель — человек холостой, бывшей женой и детьми не обремененный, правда, он старик уже, ему больше сорока, но так и МаРи уже не девочка, ей в этом году будет сорок два.

— А, Ирка, знаю ее, конечно. Она же тетка тебе? Или еще какая родня, только не видел ее давно у тебя, — вот гад такой, у него руки действуют независимо от головы. Он успевает себе в рюмку водку лить, мне сок в стакан добавлять, да еще и из холодильника банку с солеными огурцами и помидорами доставать.

— Так Ирина как раз сегодня приехала ко мне в гости, уже, наверное, на кухне ужин готовит, может, отпустите меня? Она переживать будет, потеряла меня, наверное, телефон-то мой дома остался, даже предупредить ее не могу, — давим на жалость, вдруг прокатит, и этот бугай отпустит меня.

— М-да, нехорошо получается… Ты у меня в гостях побывала, а я у тебя — нет, да еще и закуска к концу подошла. Решено, идем к тебе! Куда идем мы с Пятачком? На мясокомбинат! — Опять я была подхвачена за подмышки и перемещена из кресла на плечо. Я уже начинаю привыкать к такому способу перемещения. К хорошему слишком быстро привыкаешь. Придется нанимать Дядю Валеру в личные носильщики…

— Ну-ка, Мелисса, держи, неудобно идти в гости с пустыми руками, — он всучил мне еще одну бутылку и пакет с вынутыми из банки огурцами. Вот когда он успел их оттуда достать и запихнуть в пакет? Я-то у него на плече болтаюсь и все равно ничего не заметила.

Мы вышли с кухни и неожиданно двинулись в сторону комнаты… Так, это Горыныч, я ему верю, он мне ничего не сделает! Тем более, мои руки водку греют, а для него это сейчас важнее, чем то, что я девушка… Наверное…

— Мама-а-а-а! — Я почти перелетела через плечо на разложенный диван. Там валялась одинокая подушка и скомканное одеяло. Сосед, стоя напротив меня, начал стаскивать с себя тельняшку. Я так просто не сдамся! Я буду защищаться!

— Эй! Ты чего?! А ну смирно! Отдай! — Горыныч поймал запущенный в него пакет с огурцами и так прижал мою руку с приготовленной к броску бутылкой, что мне стало больно. — Медленно, очень медленно отпусти бутылку! Совсем очумела?! Я хочу майку другую надеть, эта не парадная! Ну!

Я от стресса сжала пальцы на горлышке мертвой хваткой и никак не могла ее отпустить. Видя это, он постепенно, палец за пальцем, начал разжимать мою руку. Делал он это с ювелирной деликатностью, хотя в его лапе могло поместиться сразу два моих кулака. Забрав злосчастную бутылку, Горыныч отошел к шкафу, а я отползла к спинке дивана и прикрылась подушкой, хоть какая-то преграда. Чтобы себя успокоить я начала дышать через нос и так же выдыхать. Это немного помогло, сердце уже не стучало, как бешеное.

Пока я приводила нервы в порядок, не обращала внимания на окружающую обстановку, но, немного успокоившись, я разглядела неожиданную для себя вещь. В самом дальнем от меня углу стоял игровой кокон. Он был необычного цвета: верхняя половина была голубая, а нижняя — зеленая. И на крышке была видна часть летящего самолета. А, что так можно было? Рисовать на коконе? Я тоже так хочу!

— Так, а ну иди сюда, Пятачок ты мой недоубитый, будем из тебя фарш делать. Хе-хе… — Горыныч, и правда, сменил тельняшку на зеленого цвета майку-алкоголичку. Уже привычно закинув меня на то же плечо, этот медведь пошел в сторону коридора. Больше бутылку он мне не доверил, сам нес ее под мышкой.

Одной рукой он все еще придерживал меня на плече, другой нес коляску, так мы и добрались до моей двери, которая, кстати, была открыта:

— Да… Придворова Мелисса Владимировна… Да, пропала… Да, она инвалид-колясочник. Нет, телефон дома, вещи не пропали… — Это МаРи, стоя к нам спиной, уже вызывала полицию на мои поиски! Вовремя мы пришли.

Дядя Валера пригнул голову и перешагнул порог моей квартиры.

— МаРи, вот я! Все хорошо! Я просто зашла на… х-м… чай к нашему соседу… — Я, свешиваясь с плеча дяди Валеры, помахала МаРи рукой с пакетом. Горыныч тут же ловко скинул меня в мое кресло и встал за его спинку. Вот