качает головой Паша и почтенно целует ее руку. – Я, кстати, Паша.

– А я Матвей, – вклинивается младший брат. – Ваше Высочество, мы рады приветствовать вас.

– То-то же, – фыркает Нюся и отворачивается.

Смеемся все вместе, а девочка отвешивает царский поклон.

Настойчивый стук в окно мгновенно прекращает веселье. Оборачиваюсь и вижу мать. Машет рукой, чтобы заходили в дом. Перевожу взгляд на Вику. Стоит бледная, а губы мелко дрожат. Но перед смертью не надышишься. Вместе пойдем.

– Ну что, принцесса, – обращаюсь к дочке. – Пойдем знакомиться с бабушкой?

– Ула. Пойдем! – Она хватает Вику за руку и тянет к дому.

– Сейчас будет мясо, – шепчет Матвей Павлу, но так, чтобы все слышали.

– О да, надо было попкорн взять, – отвечает тот.

– У кого-то зубы лишние, как я погляжу? – словно между делом замечаю.

– Умолкаем…

Приколисты, блин. Нам вот совсем не до смеха.

– Ничего не изменилось, – шепчет мне Вика и качает головой, пряча улыбку. Это точно, мои братья стали старше, но совсем не изменились.

Сейчас и правда будет непросто. Но самое страшное то, что мне надо быть спокойным и сдержанным, чтобы контролировать ситуацию. Я понятия не имею, как поведет себя мама и обязан защитить свою семью при любых раскладах. Вообще, конечно, она женщина дипломатичная. И никогда не переходит на оскорбления, даже голос старается не повышать. Но это совсем ничего не значит. Ее ядовитые, завуалированные слова могут жалить больнее, чем открытые оскорбления. Но я все еще надеюсь на мирное урегулирование конфликта.

Набираю в легкие побольше воздуха и уверенно распахиваю входную дверь, пропуская братьев вперед. За ними входят Вика и Нюся. Я последний, но обхожу их, пряча за своей спиной.

– Приехали наконец-то? – Мама выходит из кухни с полотенцем в руках.

Внутренне напрягаюсь, готовясь к худшему, но не опускаю глаза и смело встречаю ее внимательный взгляд.

– Бабушка! Давай знакомиться! – Нюся путает все карты. Неожиданно вырывает руку и бежит вперед.

Вика дергается за ней, но я успеваю вовремя остановить ее. Все в ступоре замирают. Вокруг воцаряется звенящая тишина. Никто не смеет даже пошевелиться. Нервно сглатываю и стараюсь адекватно оценивать ситуацию.

– Бабушка, ну пливет, – требовательно канючит Нюся и тянет ее за руку.

– Бабушка? – Мама непонимающе смотрит на нее и поднимает на меня растерянный взгляд.

Вау. Такого эффекта я не ожидал. Видимо, ее убило наповал… Подтверждающе киваю и невольно усмехаюсь. Время пришло платить по счетам.

– Ну что же ты не знакомишься с внучкой? – хмыкаю и складываю руки на груди.

– Иван, это не смешно. – Голос матери звенит в полнейшей тишине.

– Разве похоже, что я шучу? – приподнимаю одну бровь. – Знакомься вот, моя жена Виктория… – вывожу ее вперед и вижу, как у матери вытягивается лицо. Еще один сюрприз.

– Добрый вечер, – невнятно мямлит Вика, но не предпринимает попыток завязать разговор. Вот и правильно. Сейчас это только наши разборки.

– Не может быть. – Мама хватается руками за голову и качает ей из стороны в сторону.

– Что-то не так? – сухо интересуюсь и выхожу вперед, чтобы лучше ее видеть. – Ты же хотела, чтобы я приехал. Вот я здесь, вместе со своей семьей. Женой и дочкой. Или ты не рада?

– Конечно рада, но… – выдыхает она, но продолжения так и не следует. Понятия не имею, о чем она сейчас думает и что чувствует, но мне почему-то ее совсем не жалко.

– Но? – выжидательно смотрю на нее. – Если мы доставляем неудобства, то вполне можем вернуться к себе домой.

– Не говори глупости, – берет себя в руки и выдавливает из себя фальшивую улыбку. – Это и твой дом тоже.

– Рад, что ты это помнишь.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно хмурится.

– Позже поговорим…

Видимо, такой расклад ее устраивает, и она переключает внимание на внучку. Вообще все дальнейшее плохо складывается в реальную картинку. Мама присаживается на корточки и помогает Нюсе снять куртку и варежки.

– Как тебя зовут, девочка?

– Нюся, – довольно отвечает та, стягивает шапку и отдает ей.

– Какое красивое имя.

– Как у плинцессы.

Мама улыбается, и мне кажется, искренне. Неужели? Тугая пружина, что все это время не давала спокойно дышать, разжимается. Облегченно выдыхаю, надеясь на то, что самое страшное мы пережили без потерь.

– А где ты букву «р» потеряла?

– Не знаю, она меня не слушается, – доверчиво делится Нюся и театрально пожимает плечами. Ей очень нравится быть в центре внимания.

– Родители… – с укором тянет мама и кидает на нас недовольный взгляд.

– Мы к логопеду записались, – виновато вставляет Вика и начинает нервно кусать губы.

– Что ж не к хирургу сразу? – Мама закатывает глаза к потолку. – Ладно, с этим я сама разберусь.

– Мама, – строго напоминаю о своем присутствии и кидаю в нее недовольный взгляд. Все это лишь наше сугубо семейное дело. Не больше и не меньше.

Она неопределенно хмыкает и резко выпрямляется.

– Проходите уже, хватит ютиться в прихожей.

Братья словно срываются, начинают галдеть и смеяться. Быстро скидывают верхнюю одежду и обувь, подхватывают Вику и Нюсю и скрываются в гостиной. Мы остаемся наедине.

– Пойду сумки возьму, – разворачиваюсь и выхожу из дома.

Мама накидывает куртку и следует за мной.

– И что все это значит? – опирается плечом на кузов машины, наблюдая за моими действиями.

Достаю только самое необходимое. Опускаю сумки на снег, захлопываю багажник и ставлю машину на сигнализацию. В голове крутится несколько вариантов развития событий, но выбираю самый короткий и честный.

– Я все знаю, мам… – говорю коротко и смотрю в глаза, пытаясь отыскать там хоть толику сожаления за мои искалеченную жизнь.

– Что все? – Она напрягается, но не сдает позиции.

Вряд ли я чего-то добьюсь. Похоже, что Вика была права. Но раз уж взялся, надо довести дело до конца.

– Знаешь, – глубоко вздыхаю и выдыхаю, подбирая слова, – даже не зная правды, я всегда интуитивно винил тебя в уходе Вики. И был прав.

Мама нервно ведет плечами и отводит глаза в сторону.

– Сейчас я готов тебя простить. У меня только один вопрос. Зачем? Зачем ты уничтожила меня?