Увеличение численности советских войск на Дальнем Востоке в 1934 г. внимательно отслеживалось японским генштабом. Общее численное превосходство ОКДВА над силами Квантунской армии внушало тревогу не только японскому военному руководству. Парламентарии, высокопоставленные правительственные чиновники и обозреватели крупнейших японских газет следили за тем, что делалось на советской территории по ту сторону Амура и Уссури. Влиятельные японские газеты и журналы, к мнению которых прислушивались промышленники, дипломаты и правительственные чиновники, публиковали обзорные статьи о положении на Дальнем Востоке, о мероприятиях советского правительства по усилению своих вооружённых сил в этом районе, об угрозе, которую может представлять для японских островов советский воздушный кулак на аэродромах около Владивостока. Конечно, подобные статьи не перепечатывались центральными московскими газетами. Те, кто дозировал международную информацию, считали, что публикации иностранных газет о наших военных усилиях на Дальнем Востоке могут расхолаживать советских людей и разрушать тот образ агрессора, тигра или акулы, который показывает клыки или зубы и готов в любой момент броситься на мирных советских граждан. Карикатуры, фельетоны, едкие стихи о японских самураях, лезущих из-за Амура на советскую землю, — всё это, особенно во второй половине 1930-х, не сходило со страниц «Правды» и «Известий». Всё это было, и из истории также как и из песни слова не выкинешь.

Публикации в японской прессе и крупнейших газетах других стран были более сдержанными, эмоций там было гораздо меньше, а цифр и фактов — гораздо больше. Поэтому и не появлялись переводы этих статей на страницах наших центральных газет, а оседали в тассовских бюллетенях иностранной информации. Эти бюллетени не для печати тиражом около сотни экземпляров предназначались только для избранной партийной элиты. Остальным смертным — передовицы из центральных газет. Если об усилении РККА на Дальнем Востоке писала почти вся мировая пресса, приводя достаточно точные для того времени цифры и факты, то можно было бы что-то сообщить и советскому читателю. Но в Кремле решили иначе, и на любую правдивую информацию в этом регионе был наложен жёсткий запрет.

В сообщении ТАСС из Лондона от 17 января 1935 г. отмечается, что «Дейли телеграф» опубликовал статью капитана Кеннеди, посвящённую вопросу о возможностях советско-японской войны. Указывая, что такая война «гораздо более вероятна, нежели война между Японией и США, или японского вторжения в Китай и Австралию», Кеннеди утверждает, что советско-японская война не является чем-то неизбежным. Япония, по всей вероятности, не рискнёт затеять вооружённый конфликт до завершения программы укрепления её армии, рассчитанную на ближайшие 18 месяцев. Автор указывал, что хотя в Японии имеется течение, представители которого высказывались за безотлагательное объявление войны СССР, не следует сомневаться, что ответственные власти стремятся избежать войны по крайней мере до тех пор, пока Япония не будет готова (79). Английский обозреватель верно предсказал время готовности и начала новой агрессии Японии на азиатском континенте — лето 1937 г. Вот только ошибся направлением агрессии — не на Север, а на Запад против Китая. 19 января в Москву поступило сообщение из Парижа. Парижская «Франс Милитер» опубликовала передовую, посвящённую советско-японским отношениям. Одним из препятствий, мешающим урегулированию этих отношений, газета считала «наличие весьма мощной Красной Армии в Приморье и в связи с этим военные приготовления, которые Москва продолжает здесь проводить». «Хотя Япония и убеждена в качественном превосходстве своей армии, она опасается, что количественное и техническое превосходство может стать весьма опасным для японской армии в Маньчжурии». «Положение дальневосточной Красной Армии, — продолжает газета, — с различных точек зрения является трудным, и в особенности с огромными расстояниями, отделяющими её от центральной России. Это является козырем для Японии. С другой стороны, нельзя упускать из виду, что всякая война в Маньчжурии — это для Японии борьба не на жизнь, а на смерть. Однако Япония сама не в состоянии нанести решающее поражение Советскому Союзу в связи с огромными расстояниями, отделяющими Владивосток от европейской части Советского Союза. Война, которая для Японии будет означать войну за существование, с точки зрения Москвы будет представлять собой колониальную борьбу на отдалённых территориях, войну, которая даже в случае поражения не будет иметь решающего значения для Советского Союза. Все эти трудности хорошо известны государственным деятелям и генштабу Японии, которые исходят из разумных рассуждений и которым небезызвестны результаты, достигнутые благодаря выполнению пятилетнего плана» (80).

В начале 1935 г. между Советским Союзом и Японией велись переговоры о создании демилитаризованной зоны вдоль советско-маньчжурской границы по Амуру и Уссури и о взаимном отводе войск от границы. Переговоры оказались безрезультатными и причину этого можно найти в сообщении из Токио от 28 января. Токийский корреспондент ТАСС сообщал в Москву, что «японские военные власти в Маньчжурии, пишет чанчуньский корреспондент газеты „Ници-Ници“, не ожидают больших результатов от переговоров об образовании демилитаризованной зоны. Дело заключается в том, что, как говорят военные власти, СССР возвёл мощные оборонительные линии на границе. В районах между Пограничной и Владивостоком и на Амуре за последние два года сооружено около 1200 фортов, на передовых пунктах и близ границ содержится около 170 тысяч бойцов и мощная авиация. Во всяком случае, заявляют военные власти, советское правительство не может принять японское предложение создать демилитаризованную зону, эвакуировать войска и разрушить укрепления» (81).

Внимательно следила за событиями и китайская пресса. Журнал «Чайна Уикли Ревью» в декабрьском номере за 1934 г. поместил статью своего редактора, вернувшегося в Шанхай из поездки в СССР, о советских вооружениях на Дальнем Востоке. Силы Красной Армии на Дальнем Востоке, говорится в статье, по имеющимся данным насчитывают от 12 до 15 дивизий, из которых 4 или 5 дивизий расположены в районе Владивосток — Хабаровск. В каждой дивизии насчитывается около 10 тысяч человек, готовых к действиям в любой момент. В каждом корпусе имеется полк тяжёлой артиллерии. Таким образом, общее количество Дальневосточной армии, считая 10 тысяч кавалерии, вероятно, превышает 200 тысяч человек. Армия имеет 500 орудий, около 400 танков, 4–5 тысяч пулемётов и около 500 самолётов. Кроме армии, пишет далее журнал, имеется одна дивизия пограничной охраны ОГПУ. Вдоль границы в специальных базах сосредоточены большие запасы горючего, главным образом в районе Хабаровска, где находится одна из важнейших авиационных баз.

В следующем номере этого журнала была помещена статья японского автора Иосимура, который писал: «В конце 1932 г СССР начал улучшать свои военные укрепления на Дальнем Востоке. В двухлетний период русские пехотные части были увеличены с 6 до 12 дивизий, и число самолётов — со 100 до 600, из которых 20 % составляют тяжёлые бомбовозы, способные произвести налёт на Токио. Более того, сообщают, что во Владивостокском порту имеется 20 подлодок». Со своей стороны журнал добавляет, что СССР стремится избежать ошибки Русско-японской войны, когда снабжение производилось по одноколейной железной дороге. Этот недостаток исправляется, и как можно быстрее путём сооружения второй колеи транссибирской магистрали. Когда японцы начали строить новую линию через Хинганские горы до Сахаляна, русские удвоили свою работу по сооружению второй колеи между Читой и Благовещенском.