Волк чего-то заскулил ещё отчаяние.

— Лёля, — сурово позвал меня вновь Халк.

— Да чего?! Я вообще ничего не делаю!.. А вы!.. Вы!..

Ух! А ж прямо зла на них не хватает! Столько времени меня обманывали! Ведь это сколько же недоразумений можно было избежать, если бы он сразу со мной потелепатил?! Нет, взялся пугать! Зубами на меня клацал! А ты, морда зелёная, ещё ударил! Я всё помню! Всё! Как пить дать, отомщу. И за курей тоже.

Нет, мне всё ещё не нравится такой способ, но если он был, то нужно хотя бы использовать по делу. А не как вы…

Ну, чего ты рукой морду прикрыл? Мне всё это тоже не по душе, но я же не демонстрирую всё, что о вас думаю? А если не по вкусу всё это слушать, то нечего ко мне в голову лезть! А если залез, то дай высказаться! И вообще, в лицо собеседнику надо смотреть! Чего вы в пол пялитесь?

На всякий, случай тоже поглядела, но ничего не нашла, даже согнувшись — ничего. Пол как пол. Может, у них там кто невидимый ползает? Мошки или эльфята с домовятами. Мало ли какая ещё нечисть тут водится. Ничего не видать. Но отойду, на всякий, случай подальше.

Чего? Опять чего-то не так? Ну, вы подозрительно смотрели туда, вот я и отошла, а то ещё наступлю на что-нибудь…

Да, чёго ты молчишь-то? Начал, так говори! От тебя теперь всё равно, видно, не избавиться.

Нахмурившись, я уставилась на форкоша, а он, поняв ситуацию, посмотрел на меня, но контакт взглядов длился вряд ли больше секунды.

Не могу! Ну, не могу я вот так вот добровольно допустить кого-то к своим мыслям. Читай так! Не хочу на тебя смотреть. Я же понимаю, чего ты сейчас там рыть будешь! И не надейся, я с Халком даже не целовалась ещё! Тот раз не считается. Вот так-то! Помри от скуки!

Это ещё что? Ты что чихнул на меня? Вот ты тварь лохматая! Ну и ладно! Ты мне тоже не очень-то нравился!

Я уселась прямо на пол перед ними, возмущённо отвернулась и скрестила руки у груди. Пусть знают теперь, как я ими возмущена. И я, конечно, чёрта с два повернулась бы и отреагировала на их оклики, если бы чётко не различила слова «еда» в речи Халкуши, обращённой к форкошу.

Есть! Да-да! Пора есть!

И чего ты ржёшь, гамадрил зелёный? Да, я хочу есть. Я целый день, считай, не ела, потому что ты меня то рыбу чистить для чего-то заставляешь, то по лесу сквозь сугробы водишь, то со своей психованной русалицей забавляешься. А я голодная!

«Передай ему, что он дурак!» — разобидевшись, буркнула я, обращаясь к волчаре, пока Халк принялся возиться со странным, типа, фарфоровым шкафом в углу, подтащив туда нашу рыбу.

«Непременно, только сначала…», — снова без спроса вспыхнули в моей голове неродные мне мысли, и я вздрогнула, внезапно ощутив потерю связи.

О-па! Да ты не постоянно в моей башке сидишь! Как же ж это хорошо! Фу!.. Как гора с плеч. Так, только осталось понять, как ты туда забираешься всё-таки и каким образом тебя можно оттуда же выкинуть. Мне твоё вмешательство как-то не в кайф.

Тем более, болтаешь ты не так, как мне думалось, работает телепатия. Обманщики эти киноделы! И вовсе это не похоже на речь, хотя что-то общее отдалённо имеется. Воспринимается только иначе. Примерами? — Нет. Картинками? — Тоже нет. Ассоциациями? Ух ты ж, какое слово я вспомнила! Что-то типа всего вместе. А, всё равно не пойму.

Главное, что общаться можно, это уже хорошо. Только с отключением как быть? Похоже, будто бы то, что я отвернулась, помогло. Неужели достаточно тебе в глаза не смотреть, чтобы защититься?

Надо будет проверить.

Проверять я кинулась прямо тут же, не отходя от кассы, как говориться. А чего тянуть? Есть, конечно, очень хочется, но к готовке меня вроде бы не привлекают, и, чтобы этого не случилось, как раз можно заняться разведкой боем. Так-с, клыкастик, давай болтать.

Я развернулась всем телом к форкошу и настойчиво глянула ему в глаза, мысленно давая дозволение на контакт. По крайней мере, мне думалась, что именно так я и сделала, но моя голова была полна только мной, и ни единой чужой мысли в ней не стрельнуло в ответ. Волчара выжидающе на меня пялился.

Чего я делаю не так? Неужели вслух надо разрешение дать. А в прошлый раз я чего ему сказала? Чтокнуть что ли? Нет, как-то это неуместно, когда он молчит. И тогда я в запале была. Разозлиться что ли теперь нужно? Тоже как-то не очень красиво. Он ещё ничего не сделал, а я уже злюсь, так и на контакт сам не пойдёт. Засада…

Не, ну второй ведь раз я мысленно к нему обращалась. Просто попросила, и совсем не зло. Только если сейчас повторю тоже самое, Халк может рассердиться. Один раз-то он мне может такое спустить, я думаю, а на второй, чёрт его знает, как среагирует.

Нет, ругать его мне не следует, а то возьмёт к нам в дом ещё и русалицу, и станем мы жить в нём такой милой шведской семьёй. Кошмар какой! Я, он и уха. И зима, кстати, для антуражу под тесный сугрев. Брр! Лучше не представлять. Придётся пробовать так.

— Привет, — выдавила я, не найдя ничего получше.

А что? Меня бабушка учила, что всегда и со всеми надо здороваться, и в непонятных ситуациях это, кстати, выручало. Жалко в других, в более понятных, я о такой истине забываю. Глядишь и Халк со мной был бы помилее, если бы я при знакомстве с ним поздоровалась, а не заорала.

Вот, и волчаре понравилось. Кивнул даже. Бабушки — они плохому никогда не учат: эта наука пригодится и на родине, и на чужбине среди не понять кого.

— Мы можем поговорить? — натянув миролюбивую улыбку, проблеяла я, но внутренне напряглась.

А кто бы тут не напрягся? Как бы быть уверенной, что он со мной только потрындит, а не станет лезть глубже, чего-то там менять или выуживать. Вон, сколько фильмов о том, как гипнотизёры людей до самоубийств доводят: перещёлкивают в башке чего-то, и они сигают под поезда и машины. А этому мало ли что может вздуматься, отправит меня искать берлогу медведя и всё, стану я ранним завтраком для местного Потапыча.

Нет, конечно, так не может быть. Если бы хотел убить, сам бы справился, а не пытался в голову мне впихнуть свои звериные мыслишки. Тут опаснее другое, он же меня может настроить и на любовь, к себе, например. Вдруг, он извращенец!

Или усилит колдунство Халка, и стану я его сексуальной рабыней. Стыд-то какой! Чтобы я да в ножки пала?! Да не в жизнь! Папа будет против.

А ещё меня просто рабыней могут сделать, и буду я полы в этой большой избушке день и ночь драить, а после ещё чистить для них рыбу и картоху. Хотя куда страшнее дрова таскать для такой махины. За такой работой и сдохнуть недолго.

Ой, что-то меня совсем не в ту степь понесло. И волчара загрустил совсем, смотрит так жалостливо, того и гляди слезы по шерсти потекут. Ладно-ладно, буду я с тобой говорить, буду.

Как будто у меня есть выбор! Либо жить всё одно что немой, либо тебя в башку впустить. Эх!.. Вздохнув, глянула ему в глаза. Интересно, а в какой нужно смотреть: правый или левый? Вот всегда меня смущал приказ: «посмотри в глаза», потому что не знаю, кто как, а в оба разом глядеть у меня никогда не получалось, только если окосеть. Потому и не люблю в глаза людям пялиться, чувствую себя дурой. И голова сразу кружиться начинает.