– Что это?

– Это принадлежало моему отцу. Моя мать дала ее мне пару лет назад. Как тебе известно, я не знаю, кто мой отец. Моя мать отказывается мне говорить.

– Почему бы тебе самой не узнать?

– Как?

– Вот смотри, прямо тут, на медали. Это девиз на латыни, в переводе будет: «Верой и мужеством», а грифон – символ школы Райдер. Мы играем с их командой в сквош.

Я понятия не имела, что Кейп так силен в латыни. Райдер – маленький гуманитарный колледж одного уровня с Гроутоном. Значит, мой отец был не только одаренным, но и из состоятельной семьи. Не швейцар в здании, где расположен наш пентхаус (такой вариант мне тоже приходил в голову).

– Ты могла бы позвонить туда и попросить посмотреть, кто в том году получил премию за сочинение на латыни. Так и узнаешь.

У меня было много надежд на эту ночь, но я и вообразить не могла, что Кейп подбросит мне идею, как найти отца. И как просто это будет сделать.

– Честный обмен? – спрашиваю я Кейпа.

Он говорит, мол, да, при условии, что я ни при каких обстоятельствах не потеряю монетки. Их надо вернуть любой ценой.

– Конечно, медаль тоже, – говорю я.

Но теперь, когда Кейп расшифровал надпись, медаль не имеет для меня ценности. Просто любопытная побрякушка.

После этого обмена я наконец верю, что для Кейпа все серьезно. Он правда хочет, чтобы я была тут. Он готов отдать пенни – во всяком случае на время – за пару часов со мной. Он забирает их у меня и кладет вместе с медалью на старый дорожный сундук, который служит ему прикроватной тумбочкой. Возвращается к кровати и садится рядом со мной. Он тянется меня поцеловать, на сей раз настойчивей. Опять гладит мои короткие волосы. Потом отстраняется и берет мое лицо в ладони. После минутного созерцания он очень тихо произносит:

– Меня так чертовски к тебе тянет, Беттина.

Я уже осталась только в лифчике и нижнем белье, но впервые в жизни я не смущена. Мое тело не идеально худое и даже не подтянутое, как у Мередит после хоккея на траве, но Кейпу как будто все равно. Ему требуется какое-то время, чтобы расстегнуть на мне лифчик, но, на мой взгляд, его сосредоточенность на этом занятии даже привлекательна. Он берет в рот сначала одну, потом другую мою грудь, «моя я» намокает. Я почти беспокоюсь, что кончу еще до того, как мы дойдем до самого главного.

Я стягиваю с него футболку и пижамные штаны. Я чувствую его напряженный пенис: он так тверд в предвкушении, что почти больно, когда он вжимается мне в бедро. Я ничего так не хочу, как взять его член в рот и сосать его так сильно, чтобы Кейп потерял сознание. Он снимает покрывало с кровати.

Но я притягиваю его к себе, ввожу в себя его член. Я успеваю заметить, что конец уже скользок в предвкушении. Я начинаю двигать бедрами, но Кейп медлит, останавливается.

– Погоди, – говорит он, – дай я надену презерватив.

Я не хочу сбиваться с ритма, а потому говорю:

– Просто выйдешь и кончишь мне на живот.

Презерватив наводит на мысль о Джейке, чья ловкость с надеванием как будто только подчеркивает его опыт с девушками помимо меня, его опытность по части секса как такового.

Кейп теперь дышит так тяжело, что он уже не в состоянии пререкаться из-за презерватива.

– Ладно, – сипит он между выдохами.

Всего две минуты, а он уже готов кончить. Тут раздается стук в дверь.

– Вот черт, Лоуэлл! – выдавливает Кейп, хотя практически не способен говорить.

– Минутку! – кричу я.

Я чувствую, как пенис Кейпа во мне скукоживается, ритм потерян. Скатившись с меня, Кейп натягивает покрывало нам до подбородка. Мне хочется расплакаться, потому что Кейп не дошел до края, не кончил во мне, а еще рассмеяться, потому что я знаю, что Лоуэлл с нас обоих не слезет, будет без конца дразнить и подтрунивать. Ведь никак не скрыть, чем мы тут занимались.

Раздается скрежет поворачиваемого в замочной скважине ключа, и я слышу, как низкий голос произносит:

– Я отпираю дверь.

Преподавателям полагается произносить эти слова, открывая запертую дверь в комнату, но они никогда не дают тебе достаточно времени бросить любое незаконное дело, каким ты занят.

Дверь открывается, и на пороге возникает мистер Карлсон. Глава общежития Кейпа.

– Вот черт, – произносит едва оправившийся от перепихона Кейп.

И мы оба понимаем, что мы крепко, очень крепко влипли.

Октябрь 1983

Пока я одеваюсь, мистер Карлсон ждет в коридоре, за что я ему благодарна. Я слышала истории про учителей, которые стоят и смотрят, как ты неловко натягиваешь на себя шмотки. Я надеваю платье и лодочки. Пока Кейп выуживает из-под кровати пижамные штаны, я незаметно хватаю с сундука монетки.

Мистер Карлсон не произносит ни слова, пока я иду за ним вниз по ступеням Уэнтингтона. Молчит он и всю дорогу до Брайта.

Когда мы поднимаемся на крыльцо, он нажимает кнопку звонка. А я так надеялась, что у него есть ключи и что я смогу прошмыгнуть к себе незамеченной. Но нет. Встреча лицом к лицу с Дидс в безбожные два часа ночи – часть моего наказания. Она появляется быстро и нас впускает. Ее комната на первом этаже. На ней шорты с надписью «ДАРТМУР» и огромных размеров зеленая футболка.

Она видит меня с Карлсоном, но, учитывая, какой поздний уже час, ей требуется пара минут, чтобы окончательно проснуться и понять, что случилось. Карлсон немного выжидает, потом многозначительно произносит:

– Я застал Беттину в комнате одного моего студента, они занимались сексом. – И легонько толкает меня в спину.

– Спасибочки, Майк, – говорит Дидс и берет меня за руку повыше локтя. Сдавливает чуть сильней, чем надо.

Интересно, жалеет ли она, что не донесла на меня, когда в мой первый день по прибытии застукала с сигаретой в ванной. Мы проходим в гостиную.

– Дело нешуточное, Беттина, – говорит она холодным-прехолодным тоном. – До заседания дисциплинарной комиссии факультета, а оно состоится через несколько дней, ты на испытательном сроке.

Она отводит меня наверх в мою комнату. Я понимаю, что я уже больше не ученица Кардисса на хорошем счету. Я – в своего рода чистилище, пограничном пространстве между отчислением и восстановлением в правах. Я встревожена, но все еще пребываю в счастливом угаре от того, что переспала с Кейпом.

Очутившись у себя в комнате, я сбрасываю платье и лодочки и оставляю их валяться у кровати. Теперь не будет вылазки на карьер с Джейком. Интересно, он придет в ярость и перестанет со мной разговаривать или ему будет все равно? Так или иначе, между нами все кончено. Я окончательно и бесповоротно разорвала наше соглашение.

Я переодеваюсь в футболку с логотипом Кардисса, в которой сплю. Лежа в кровати, я перебираю события вечера и их возможные последствия. Нас с Кейпом, возможно, отчислят, но в каком-то смысле и Мередит тоже будет наказана. Я воображаю себе, как она сейчас крепко спит, не подозревая, что я не только испоганила ей школьные танцы, но и трахнула ее бойфренда-девственника. Интересно, она его простит? Сомневаюсь, особенно если учесть, что его застали со мной, с девчонкой, которая и в подметки ей не годится. Я начинаю бояться завтрашнего дня. Надо бы самой ей сказать, но сомневаюсь, что у меня хватит духу.