Соответственно, в том что у меня сперли посох нет уж и ничего такого страшного. Ведь неизвестно, чем могло закончиться мое дальнейшее пребывание с ним, кто знает, может он и вовсе убил бы меня.

Я уже стал по немного выходить из дома, но отправиться в дальнее путешествие в Каир по-прежнему не мог, я его еще не готов выдержать. Но несмотря на мою физическую слабость, мозговая уже полностью восстановилась и я уже мог абсолютно сосредоточенно проанализировать все, что происходило вокруг меня.

Все мои мысли занимала только одна проблема, как вызволить Авдотью. Царица сказала, что это невозможно. Впрочем, царице я больше не верю. Даже более того, я на сто процентов уверен, что мою машину времени похитили именно по ее приказу, что бы я никуда не делся раньше времени. Впрочем, Авдотья в гарем попала, я думаю тоже не без ее помощи. Она явно позаботилась, о том чтобы меня ничто не отвлекало.

Неужели такая сильная жажда помочь своему народу? Теперь мне что-то в это особо не вериться. Более того, общаясь с семьей моих спасителей, я не счел ни одной дурной мысли о жреце Ламана. А со слов царицы, он жизни люду не дает, всех тут терроризирует и гнобит. Что-то тут определенно не так.

У меня сложилось такое впечатление, что царица что-то замышляет, а жрец ей мешает и она решила убрать его моими руками. А что, вполне может быть, она поняла, что я тоже не обычный человек и соответственно, заполучив меня в свои ряды, у нее возрастают шансы. А я повелся как марионеточная кукла на ее управление.

Неплохая версия, если бы не одно «но». Пророчество. Да, чисто теоретически, она могла его выдумать, вот только я собственными глазами видел древние рисунки в пирамиде Джаралла. Там картинки рассказали именно то, что и так поведала царица, и про посох я узнал непосредственно из тех самых рисунков.

Рисунков, которые я не досмотрел до конца. Я вспыльчивый придурок, который увидел на одной из картинок, знакомый мне предмет и сразу же рванул за ним. Потом пирамида исчезла под толщей песка, навечно похоронив скрытое теперь продолжение пророчества.

Как же я запутался во всем этом. Вокруг меня столько тайн, подвохов и интриг, что я не знаю кому можно доверять, а кому нет. Может это и вовсе не моя миссия?

Через неделю я полностью оправился от своей болезни и собрался в Каир. Добрейшая душа Вавая, собрала мне еды, даже несмотря на то, что у них самих в семье были плохи дела с провизией. Кстати, о налоге продуктами, люди жреца приходили в дом и дали отсрочку налога, это приняли доводы семьи о неурожаи. Что еще раз говорит о том, что не так все и плохо с властью здесь.

Верблюд мой к сожалению пропал бесследно, я кстати о нем жалею больше, чем о посохе. И вообще к последнему, мне больше приближаться не хочется. А придется. И искать его, и брать, так как я должен вернуть его в свое время.

По моей жестикуляционной просьбе, Минор купил для меня нового верблюда, так как я пришел к выводу, что так передвигаться по пустыне гораздо удобнее. Этот верблюд к слову сильно отличался от моего предыдущего, он явно был другой породы. А впрочем, верблюд, он и в Африке верблюд, что его разглядывать. Я хотел ехать один, но мои спасители настояли на том, что бы я прибился к каравану и шел с ними, а то не дай боги, я снова свалюсь в бреду. Я же как разумный и благодарный человек, решил не заставлять за себя лишний раз переживать Ваваю, и сделал так, как она хотела.

Так что, я ехал почти в самом конце длинного каравана, который вез продовольствие в Каир. Я бы вообще сказал, что расположение у города, так себе, все в него доставляют из вне. Но это уже совсем другая история.

За несколько дней караван дошел до Каира, где я уже с чистой совестью от него отделился и пошел своей дорогой. Которая впрочем, я еще не знал куда лежала. Но точно больше не в сады царицы, ей вообще не следует знать о моем прибытие в город. Что-то мне подсказывает, что и посох уплыл именно к ней.

По прибытие, я решил что лучший способ спрятаться, это оказаться на виду. Поэтому и отправился на местный базар. Похожу там, половлю мысли людей, пойму чем живет город, а может и узнаю об истинных планах царицы.

Я гулял по базару около трех часов, внимательно изучая мысли прохожих, ведь не каждый в слух скажет, что власть плоха, а в мыслях подумает. Но я не нашел этого и в мыслях. Более того, люди искренне желали добра и здоровья своему жрецу. Из чего я сделал вывод, что недовольных правлением жреца Ламана нет.

Царицу же наоборот, вспоминали злым словом, в мое время сказали бы просто — стерва и сучка. Но в этом времени таких эпитетов не знают, а потому сравнивают ее с змеей. А в целом, они не далеки от истинны, в изворотливости царицы я и сам успел убедиться.

Закончив с изучением мировоззрения местного населения, я отправился в сторону Царского дворца. Нужно обдумать, как вызволить Авдотью.

Подойдя к исполинскому зданию, украшенному колоннами и всевозможными рельефами, мне даже не пришлось думать, как попасть внутрь. Множество рабов несли во дворец провизию и ящики. Прочитав мысли одного из них, я узнал, что в гареме будет праздник богини Хатхор.

Слившись с прислугой, я прошел во дворец. Теперь мне стоило лишь тихо и неприметно вести себя, и рано или поздно я увижу Аву и смогу сбежать с ней.

В эту ночь, кем я только не побывал, грузчиком таскающим бананы, поломойкой плит в зале и ступеней, ничего более унизительного не делал. Радовало одно, от рабов не требовалось говорить, только выполнять, а чего хочет господин было легко понять по его мыслям.

И вот под утро, когда все приготовления были закончены, в зал вошли они, младшие царицы и «нефрут» — красотки-наложницы. К последним, думаю Авдотью и отнесли.

Нефрут были одеты в наряды из тончайшего льна и бисерные сетки. А на некоторых из них и вовсе были только набедренные повязки. При этом у всех были браслеты, ожерелья и массивные парики.

До нашего времени дошли их изображения играющих на музыкальных инструментах, танцующих, поющих и играющих с царём в сенет — игра чем-то напоминающая шашки. Но одно дело изображения, и совсем другое, вот так стоять тут, и видеть их в живую. Прекрасные восточные красавицы, так и манили, зачаровывали, и я бы так и дальше стоял смотрел, если бы не услышал крик великой супруги царской.

— Как ты посмел явиться сюда! — отвесив мне пощечину, выпалила царица.

— Я всего лишь пришел спасти свою подругу. Она не принадлежит вам. — наперекор сказал я.

— Я тебе говорила, что бы ты сюда не совался. От сюда нет пути обратно. Но ты упрямый, решил ослушаться, что ж, ты об этом пожалеешь. — продолжила злобно царица.

— Не смей угрожать ему! Ты, расфуфыринная стерва, с раздутым эго… — пошла в нападение Ава, за что быстро и поплатилась.

«Схватить обоих, и отправить в самые дальни темницы. Пусть посидят без еды и воды, после праздника решу, что с ними делать». приказала Фейредина своим стражникам, я же прочел это мысленно.

Нас повели по лабиринтам дворца, где коридоры освещали лишь факелы. А еще здесь дуло холодом, не тем холодом, который в привычном понимании человека, бывает от понижения температуры, а холодом духовным, таким жутким ужасом.