– Можете присесть на диван, – подсказала Надежда.

– А я, пожалуй, пойду, – Ираида Самсоновна встала и направилась к двери. Открыв ее, она столкнулась с Протопоповым, вслед за которым в кабинет вошел Астраханский.

Осташевский повторил свой вопрос:

– Зачем меня сюда пригласили?

Ему ответил Протопопов:

– Минуту терпения.

– У меня мало времени.

– У нас тоже.

– Черт знает что такое…

– Во сколько явится Воронович? – На этот раз Протопопов обратился к Надежде.

Она ответила:

– Воронович придет к двенадцати.

– Можно организовать, чтобы Тищенко не выходил к нему в гостиную? – спросил Астраханский.

– Я попрошу мать, она проследит. – Надежда пошла к двери.

– В ближайшие полчаса прошу нас не беспокоить, – предупредил ее Протопопов. – У нас рабочее совещание.

– Я побуду в кабинете у матери или в гостиной, – проговорила Надежда и вышла из кабинета.

Прикрыв за собой дверь, она отправилась к матери.

– Ну что? – спросила Ираида Самсоновна, едва увидела дочь.

– Картину уже изъяли.

– Слава богу!

– В лабораторию ее отдал Воронович.

– Каков мерзавец! Он ее вырезал! Знать заранее, я бы ходила за ним по пятам!

– Теперь тоже не поздно, – усмехнулась Надежда. – Он явится к двенадцати на примерку.

– Как я могла забыть…

– Во избежание неприятностей ты должна пойти в закройную и любыми средствами удержать там Тищенко. Он ни в коем случае не должен выйти в гостиную к Вороновичу. Поняла?

– Да! – ответила Ираида Самсоновна и ринулась к выходу.

Надежда пошла за ней:

– Предупрежу Викторию, чтобы она не вздумала его вызывать.

Мать и дочь спустились по лестнице. Ираида Самсоновна проследовала через гостиную в фойе, Надежда подошла к стойке Виктории:

– Когда придет Воронович, ни в коем случае не звоните в закройную.

– Не приглашать Тищенко на примерку?

– Нет.

– Что-нибудь случилось? – догадалась Виктория.

– Я все потом объясню. Пока ждем и сохраняем спокойствие. Сделайте мне, пожалуйста, кофе.

Виктория захлопотала возле буфета, зашипел кофейный автомат, и оттуда потянуло запахом кофе. Надежда села в сторонке и стала ждать.

Надежда уже допила кофе, когда в гостиную спустились мужчины.

– В какой комнате состоится примерка Вороновича? – спросил Протопопов.

– Здесь, – Виктория указала рукой.

Он кивнул, и Осташевский вошел в примерочную.

– Ни в коем случае не подавайте виду, что там кто-то есть. Как только придет Воронович, сразу же отправляйте его в примерочную. – Проинструктировав Викторию, Протопопов сказал Надежде: – А вы идите в свой кабинет и ждите нас там.

Надежда пошла к лестнице и услышала, что Астраханский предупредил Протопопова:

– Я буду в мужской гостиной. Как только он войдет, немедленно перекрою выход.

– Давай, – сказал Протопопов. – Я буду с Осташевским в примерочной…

Надежда вошла в свой кабинет и, неплотно прикрыв дверь, приникла ухом к щели.

Минута шла за минутой. Надежда напряженно вслушивалась в то, что происходило в гостиной. Там было тихо.

Ровно в двенадцать прозвенел входной звонок, спустя минуту в гостиной прозвучал голос Вороновича:

– Анастас Зенонович здесь?

– Проходите в примерочную комнату, он сейчас будет, – ответила Виктория.

Еще пара мгновений, и Надежда услышала шарканье ног и звуки борьбы. Хлопнула дверь, из гостиной донесся звук быстрых шагов. В фойе прозвучал выстрел, и все стихло.

Надежда выбежала из кабинета и, столкнувшись в коридоре с матерью, бросилась вниз по лестнице:

– Лев!

В гостиной она увидела Астраханского с залитым кровью плечом. Он вел Вороновича, заломив ему руку за спину. За ними шел охранник. Навстречу им бежали Протопопов и Осташевский.

Надежда бросилась к Льву:

– Ты ранен?!

Он тихо сказал:

– Отойди… – и, передав Вороновича Осташевскому, протянул Протопопову пистолет: – Стрелял в меня, гад.

– Тебе нужна помощь, – Протопопов поискал глазами Ираиду Самсоновну и, увидев ее, распорядился: – Займитесь им! И вызовите «Скорую помощь».

Надежда гладила Льва по груди и тихо плакала. Лев обнял ее здоровой рукой и, заглянув в глаза, успокоил:

– Я жив. Что еще нужно?

Осташевский толкнул Вороновича к лестнице:

– Поднимайся наверх!

Протопопов направился следом, сказав на ходу Надежде:

– Минут через пятнадцать вас позовем, будьте готовы.

Вызвав «Скорую», Ираида Самсоновна захлопотала вокруг Астраханского: уложила его на диван и принесла полстакана воды.

Надежда сидела рядом. Наблюдая за тем, как быстро бледнеет его лицо, непрестанно спрашивала:

– Когда же они приедут?..

Наконец в гостиной появилась бригада врачей. Осмотрев Астраханского, один из них приказал:

– Забираем! Большая кровопотеря…

Надежда стояла рядом, прижав руки к груди. Астраханского переложили на носилки, и она спросила врача:

– Скажите, он будет жить?

Тот ответил:

– Будет! До свадьбы все заживет.

Надежда склонилась над Астраханским и поцеловала его:

– Я скоро приеду.

Он слабо улыбнулся, и его унесли.

После долгого ожидания Надежду пригласили в ее собственный кабинет. Она увидела Вороновича, сидящего на стуле, с завернутыми за спину руками. На его запястьях были наручники. Напротив него сидел Протопопов. Осташевский обосновался за столом и что-то писал.

– Проходите и садитесь, – приказал Протопопов. – Нам понадобится ваша помощь.

Стараясь держаться подальше от Вороновича, Надежда присела на диван.

– Я отказываюсь давать показания! – сказал Воронович. – Требую адвоката!

Протопопов встал со своего места и, склонившись над ним, процедил:

– Сиди тихо, иначе я тебя успокою.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Анастас Зенонович Тищенко. Он с кулаками набросился на Вороновича:

– Это все он! Он убил Шимаханского! Он шантажировал меня и заставил похитить картину!