– Сэмми, не нужно бояться, хорошо? Для начала мы подыщем что-нибудь теплое, какое-нибудь одеяло, чтобы завернуться. Иначе тут можно простудиться.

Мальчик не двинулся с места.

– Он застрелил папу.

– Нет, он его не застрелил. Только попал в него. Ты же слышал, что он сказал: ранение не очень тяжелое. Скорее всего, просто царапина. Сейчас рану перевяжут, и скоро ему станет лучше.

– А почему папа остался там?

– Потому что Терри и Нил должны перевязать ему рану.

– А потом он придет к нам?

– Я на это надеюсь, Сэмми. Не волнуйся, все будет хорошо.

– А почему Нил подстрелил папу?

– Нил угрожал нам, а папа хотел отнять у него пистолет. Потому Нил и выстрелил.

Как и следовало ожидать.

– А почему Нил нам угрожал?

– Нил – плохой человек. Но ему нужно пробыть здесь всего несколько дней, а потом он уедет. Тогда он нас выпустит.

На это оставалось лишь надеяться, но, очевидно, ее слова прозвучали достаточно убедительно. Сэмми перестал расспрашивать. Однако он по-прежнему не мог ничего делать: просто стоял и дрожал.

У стены затрепанный двухместный диван, выглядевший так, словно на него сотню лет никто не садился. Недолго думая, Стелла разместила на нем Сэмми, после чего взялась ворошить вещи в поисках одеяла. Во время этого занятия она обдумывала ситуацию: сегодня четверг, в воскресенье они собирались возвращаться домой. В понедельник Сэмми должен был пойти в детскую группу. Станут ли там выяснять причины его отсутствия?

«Скорее всего, нам позвонят на домашний номер, не дождутся ответа и решат, что мы решили задержаться подольше», – рассуждала Стелла. В конце концов, посещение детской группы было свободным, и никто не станет бить тревогу только потому, что какая-то семья продлила отпуск и забыла об этом предупредить. А как насчет коллеги, который предоставил им дом в пользование? Конечно, перед Нилом можно было заявить, что в понедельник он рассчитывал получить обратно ключ и плату. Но в действительности Джонас заплатил ему вперед, а что касалось ключа, Стелла понятия не имела, как они условились. Ей не было до этого дела, а теперь она даже не могла спросить у Джонаса. Непохоже, чтобы они работали на одной киностудии, где могли бы пересекаться каждый день. Оба трудились в свободном режиме, и маловероятно, что они договорились встретиться уже в понедельник. Вполне возможно, что этот коллега работал над срочным проектом или уехал куда-то на съемки. Скорее всего, они просто условились встретиться как-нибудь потом.

Так же обстояло и с другими вероятными встречами Джонаса. Возможно, что в первые дни после возвращения у него вообще ничего не запланировано. Конечно, рано или поздно кто-нибудь заметит, что Джонас так и не вернулся из отпуска. Но когда это произойдет?

Хорошо, в этом отношении надеяться не на что. Какие еще оставались возможности? Соседка, которая ходила к ним поливать цветы и забирать почту. Уж она-то, по крайней мере, сразу заметит, что они не вернулись в указанный срок. Стелла припомнила, что сказала ей насчет места, где они проведут отпуск: «Мы просто укроемся на время от мира. Где-то в глуши на севере Англии». Она не сказала ничего конкретного. Из этого следовало, что соседка, даже если забеспокоится и обратится в полицию, не сможет дать точных сведений.

Северная Англия. Это гигантская территория. Вопрос лишь в том, как в полиции подойдут к возможному расследованию. Если их сотрудники наведут справки в рабочем окружении Джонаса, то рано или поздно выйдут на кого-то, кто знает о сделке и даст необходимые сведения. Но невозможно было предугадать, как скоро и в каких масштабах они начнут поиски семьи, не вернувшейся вовремя из отпуска. Стелла думала о соседке, пожилой и порой несколько рассеянной. Служи она сама в полиции, то скорее решила бы, что эта женщина просто перепутала недели и причин для беспокойства нет.

Глаза понемногу привыкли к сумраку, но вместе с тем стало ясно, что лестницы в амбаре нет. Окно оставалось на недосягаемой высоте.

По крайней мере, удалось отыскать одеяло. Едва Стелла расправила его, поднялось такое облако пыли, что она закашлялась. Оставалось надеяться, что у них не будет аллергических реакций от этого дранья. Стелла, как могла, вытряхнула грязное, жесткое одеяло и вернулась к дивану. Сэмми сидел в той же позе, в какой она его оставила. Он дрожал от холода. Стелла села рядом, обняла его и укрыла одеялом.

– Прижмись ко мне. Я тебя согрею. Не надо так дрожать. – Она погладила его по волосам. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– Где папа?

– Они перевяжут ему рану. А потом перенесут сюда.

– А кто-нибудь придет и спасет нас? – Похоже, он предавался тем же мыслям.

– Конечно. Скоро нас хватятся.

– А кто знает, что мы здесь?

– Ну, папин коллега, например. Которому принадлежит дом.

К сожалению, он был единственным, кого она могла назвать.

– И он вызовет полицию? – спросил Сэмми.

– Обязательно вызовет!

– И они нас спасут?

– Даже не сомневайся. Это будет целая спецоперация. Потом сможешь столько всего рассказать своим друзьям… Могу поспорить, они лопнут от зависти!

Перспектива предстать перед друзьями героем истории, достойной экранизации, воодушевила Сэмми. Он принялся в ярких красках расписывать предстоящую полицейскую операцию и даже перестал дрожать. Стелла погрузилась в раздумья. Как там Джонас? И что было на уме у Нила? Намерен ли он вообще заботиться о своих пленниках? Они могли продержаться какое-то время без еды, но без воды – нет. Насколько опасен, безжалостен и груб этот человек? И можно ли надеяться, что Терри встанет на их защиту?

Нужно было гнать от себя дурные мысли: если давать волю страхам, она не сможет быть опорой для Сэмми и принимать взвешенные решения. Все-таки Нил – он же Денис Шоув – уже находится в розыске. Это не какой-нибудь сумасшедший, о котором никому не известно. Его фотография размещена в газетах, его интенсивно разыскивает полиция. Возможно, к нему подобрались даже ближе, чем кто-либо предполагал, включая самого Нила. Возможно, сцена спасения, которую так цветисто расписывал Сэмми, была не такой уж фантастикой…

Только теперь Стелла заметила, что Сэмми замолк. Он уснул, его голова покоилась у нее на плече. Мальчик дышал ровно и глубоко. Слава богу, он не страдал от голода и жажды – пока еще.

Наступила ночь, а к ним так никто и не заглянул. Они не знали, что с Джонасом. Не знали вообще ничего.

Стелла тихо заплакала.

Это походило на запоздалый осмотр места преступления. Они стояли в порту Скарборо, в нескольких метрах от небольшого парка развлечений, и смотрели на игорный зал, ограбленный шестнадцать лет назад малолетними хулиганами. Юнцы хотели разжиться деньгами, но в итоге их затея привела к жертвам. И, по странной прихоти судьбы, это происшествие привело к встрече инспектора йоркширской полиции и случайной очевидицы. А спустя полтора десятка лет оба были убиты. Неужели в этом ключ ко всему? В первой их встрече?