танках. Они руководили людьми в ситуациях серьезной опасности, когда люди могли погибнуть и были бы убиты. Точно так же, как знать, откуда стрелять из трубы, - это лишь малая часть того, чтобы быть офицером-артиллеристом, знание того, что делает все различное инженерное оборудование, было лишь малой частью того, чтобы быть офицером-сапером. В конце третьего дня их погрузили в армейский автобус для поездки в Чатем, и Джеймс с Эндрю сидели вместе и болтали по дороге.

“Интересно, как они на самом деле загнали нас в тупик этими двумя днями наблюдений”.

Эндрю посмотрел на него, размышляя о его ответе.

“Да, до сих пор много внимания уделялось всему, что связано с тылом, строительству лагерей, защитных насыпей, уборных, строительству и обслуживанию дорог, расчистке вертолетных площадок и тому подобному. Все это вчера было на самом острие атаки. Пехота и бронетехника ждут, чтобы пересечь овраги, пробиться через минные поля, прорвать оборону, все они ждут нас. И враг упорно борется, чтобы лишить нас доступа. Совершенно иной взгляд на работу, чем все лагеря CCF или ACF до этого момента. Вы солдат с инженерной бронированной машиной, а не какой-нибудь гражданский инженер в камуфляже. ”

“Во вторник особое внимание уделялось военному делу, а в понедельник - не уверен, чему именно, менеджменту? Лидерству? Способности справляться с давлением? Всем этим трем. Наффилд так и не остановился, потому что, черт возьми, я натравил на него кучу всякого дерьма. Сколько вождей так и не добрались даже до начальной точки упражнения? Смоделированный урон на поле боя также был захватывающим. Я предполагаю, что эти показатели убыли имеют некоторую обоснованность, даже если это только против немцев 40-летней давности. Действительны ли они против 1000 Т-80, когда все они перебираются через холм? Я думаю, что одна из вещей, в которой у нас будет много практики, - это создание оборонительных позиций корпусом вниз, когда мы будем отступать через Западную Германию ”.

Остальная часть путешествия была потрачена на обдумывание похожих позитивных сценариев. В ту ночь они даже не остановились в Чатеме, а вместо этого вернулись в лагерь Чаттенден через Медуэй от Чатема. Последние три дня лагеря были смесью занятий в классе и полевых работ, хотя в том году им пришлось спать в бараках, а не под брезентом. Наступило субботнее утро, и были проведены индивидуальные собеседования с майором, ответственным за курс, одним случайным лейтенантом, которого Эндрю никогда не видел, и старшим сержантом на курсе, сержант-майором. Это была рекламная кампания, я хотел попытаться заручиться поддержкой каждого из них. Они довольно сильно надавили на штатного сотрудника, но Эндрю в настоящее время не был заинтересован в этом. Он был рад подтвердить, что присоединится к университетскому отделу OTC, и они будут поддерживать связь, чтобы обеспечить ему несколько командировок королевских инженеров и рассмотреть территориальные вопросы, когда он закончит учебу. Кроме этого, было маловероятно, но не невозможно, что он станет обычным королевским инженерным офицером.

Субботним вечером, возвращаясь на поезде в Викторию, Эндрю много думал о только что завершившейся неделе. Теперь он знал, на что будет похоже подписание контракта с Royal Engineers, по крайней мере, потенциально. Там было что-то вроде 25 саперных полков, и, возможно, 10 из них были фронтовыми инженерно-боевыми полками. Они не были даже самыми закоренелыми королевскими инженерами, потому что среди остальных были подразделения по обезвреживанию бомб, инженеры-парашютисты и инженеры-коммандос, прикрепленные к морской пехоте. Это дало Эндрю пищу для размышлений по пути в Лондон.

В тот субботний вечер он отказался от каких-либо действий, он устал, проголодался и нуждался в приличной ванне. Следующие три дня и две ночи были в его распоряжении, во вторник он должен был сесть на вечерний поезд до Милтон-Кинса. Эндрю поменял сумки на вокзале, поэтому ему не пришлось таскать с собой все свое армейское снаряжение. В воскресенье утром он вышел из отеля после тренировки и отправился в Гайд-парк на пробежку. Он нуждался в какой-то рутине, и хотя место было другим, он обрел некоторое спокойствие, пробежавшись несколько раз по парку. В отеле нашли открытый муниципальный бассейн, он находился в Чизвике, хотя Эндрю не был до конца уверен, где именно это находится. Он следовал указаниям, сел на метро где-то на западе и в конце концов смог наконец поплавать впервые за неделю. Плавание было для Эндрю медитацией, его разум успокаивался, и он мог гораздо лучше все обдумывать. В тот день его мысли были заняты Королевскими инженерами. Еще в прошлые выходные он думал, что Королевские инженеры - это инженеры, служащие в армии, теперь он знал, что это солдаты, которые случайно оказались инженерами. Возможно, это пришло к нему поздно, но, по крайней мере, пришло к нему. Эндрю хотел быть инженером; хотел ли он быть и был ли готов стать солдатом? В основном его страхи и озабоченности были связаны с лидерством. В предыдущий понедельник он думал о капитане Наффилде и о том, как тот жонглировал столькими вещами, но самое главное - о том, как он командовал своими людьми. У Эндрю были сомнения по поводу роли офицера и командира, а не инженерной части. Старина Эндрю никогда полностью не отпускал его, и это определенно была та область, в которой он всегда изо всех сил пытался освободиться.

Том 7. Глава 8

Заплыв не дал ответов, но расслабил его. Эндрю отправился в город поиграть в туриста, скоротать день, просто насладиться летом. В тот же день люди снова наблюдали за ним, на этот раз на открытом воздухе, в Ковент-Гарден. Много симпатичных девушек, но в тот день его беспокойство о лидерстве и чувства старого Эндрю выплеснулись наружу. Иногда, когда Эндрю был один на новом месте, присущая ему застенчивость брала верх. Несмотря на заплыв, он был не в духе. Лучше всего пару дней просто понаблюдать за миром и подумать, чем заняться. Сидя и листая путеводитель, Эндрю смеялся над собой, он действительно превращался в туриста средних лет. Лондонский Тауэр, собор Святого Павла и шоу в Вест-Энде!

Эндрю отложил книгу и вернулся к наблюдавшим за происходящим людям. Затем он услышал их. Громкие, слегка пьяные американцы, воплощающие стереотип. Он наблюдал, как они пытались найти место для них семерых. Там были две пары и три женщины, пять или шесть из них орали, но та, которая привлекла его внимание, была тихой. Не смущенной, но излучающей ауру стыда. Именно она усадила их за столик через два от его собственного.