Празднование дня рождения губернатора Радькова происходило на его вилле неподалеку от Барселоны, и на празднование были приглашены лишь самые близкие и доверенные: начальник областной милиции, начальник губернского МЧС и особо приближенный к телу бизнесмен. Губернаторская вилла предусматривала абсолютно все, начиная от зимнего сада и заканчивая автономным климат-контролем для каждой комнаты. Оранжерея радовала глаз буйством красок, бассейн во дворе – прозрачной бирюзовой водой, лужайка для крикета – ровным зеленым газоном. С террасы можно было спуститься к причалу, у которого белела роскошная мотояхта. Впрочем, и сама вилла, и яхта, и множество другого движимого и недвижимого имущества на десятки миллионов долларов, и даже сервированный стол формально считались собственностью не самого Радькова, а его жены Полины. Что, впрочем, ничего не меняло: в губернском центре, возглавляемом Александром Михайловичем, к нему давно уже приклеилась малосимпатичная кличка Саша-Пылесос, что говорило о многом...

Небо вновь расцветил салют – это было непременной деталью празднества. Фейерверк шелестел, свистел и раскручивался гигантскими огненными спиралями. Александр Михайлович, сидевший во главе стола с неизгладимым начальственным выражением, степенно обернулся к гостю, произнесшему тост.

– Спасибо за поздравление. Ну, как грится, Вадим Федорович, и тебе того же, – сдержанно улыбнулся он, помедлил, чокнулся и выпил.

Как первоприсутствующий в своей области, Радьков обращался ко всем подчиненным исключительно на «ты», однако это «ты» имело множество градаций. Милицейскому генералу Гигину он говорил «ты, Вадим Федорович», первому заместителю – «ты, Викторович», своему референту – «ты, Вася». Ко всем остальным он обращался просто «ты», потому как все эти люди давно уже утратили в его глазах индивидуальность, растворившись в святом и великом понятии «российский народ».

Гости, по очереди чокнувшись с хозяином стола за его здоровье, успехи и долголетие, выпили и потянулись к закускам. А уж закусывать было чем... Черной и красной смальтой застыли хрустальные розетки с икрой. Толстые спинки форели серебрились в нежной зелени. Копченый лосось щекотал ноздри витиеватым ароматом, а запотевшие хрустальные графины радовали взор и поднимали настроение. Сам же обеденный стол был выдержан в любимой стилистике российской элиты: «реплики» кузнецовского фарфора, матовый блеск антикварного столового серебра, белоснежный отсвет хрустящих скатертей.

– А почему горячее не несут? – обеспокоился Радьков.

Подавальщик в крахмальной куртке, беззвучно вдавливая штиблеты в гаревую дорожку, поставил на стол огромное блюдо с павлином. Птица выглядела словно живая: распущенный сюрреалистический хвост, широко расставленные крылья, маленькая головка на тонкой шее... Дождавшись, пока гости усладят взгляды, официант движением фокусника содрал с павлина чучело-чехол – тушка, разрезанная загодя, распалась на порционные куски.

– Не все, что внешне выглядит привлекательно, на самом деле прочно, – не удержался от обобщения вертлявый голубоглазый блондин в легкомысленной рубашке с пальмами. – Вот и некоторые государства...

– Что ты, Андреич, имеешь в виду? – недобро зыркнул на блондина губернатор. – Мы же русские патриоты.

Виктор Андреевич Бекетов, строительный олигарх губернского розлива, слыл во властных кругах человеком опасных для провинции взглядов. По непроверенным слухам, он даже придерживался нетрадиционной ориентации, что, впрочем, всячески опровергал не только словами, но и делом. Радьков не слишком-то жаловал Виктора Андреевича, однако обойтись без него не мог: строительный холдинг «Бекетов-инвест» фигурировал едва ли не в половине финансовых схем Александра Михайловича.

– Америку, конечно! – натужно заулыбался особо приближенный бизнесмен. – Распадется же на отдельные штаты, как пить дать! Как и весь этот бездуховный Запад...

– А-а-а... Так оно, конечно же, и будет! – хмыкнул Радьков и, скользнув взглядом по оранжерее своей каталонской виллы, предложил: – Ну что, давайте еще по одной? Под горячее...

Взяв со стола рюмку, губернатор удивился тому, что она пуста, и неведомо откуда возникший официант бросился наполнять ее вновь. Александр Михайлович сделал едва заметную гримасу, дернул бровью, и официант стремительно исчез.

Выпили, закусили. Затем вновь выпили. За здоровье именинника. За единую Россию. За процветание родной губернии. Затем выпили просто так – безо всяких тостов.

Губернаторская жена Полина чокалась со всеми, однако почти не пила. Сидя одесную от мужа, она бдительно отслеживала степень его опьянения. Полина Радькова – сдобная платиновая блондинка – удивительно напоминала немецкие фарфоровые куклы девятнадцатого века. У всех мужчин, смотревших на губернаторскую жену, наверняка начинали чесаться пальцы от невыносимого желания ущипнуть ее за многочисленные беленькие и сладенькие выпуклости. Всегда приоткрытые розовые губки и наивные незабудковые глаза придавали Полине вид глупый и недалекий. Однако впечатление это было обманчиво: все, кто хорошо знал госпожу Радькову, отмечали ее железную хватку и острый порочный ум. По слухам, большинство финансовых схем, служащих обогащению губернаторской семьи, придумывала именно она.

Пригубив вина, Полина поставила на стол бокал, хищно взглянула на мужа в профиль.

– Шурик, может, хватит пить? – прошептала она в губернаторское ухо.

Вилка Александра Михайловича на секунду повисла в воздухе.

– Отысь, баба, – лениво отмахнулся он. – А то где мне еще бухать, как не на собственном дне рождения? В кабинете нельзя – какая-нибудь гнида обязательно в Москву стуканет. Дома нельзя – прислуга наверняка отчеты строчит. На даче нельзя – соседи увидят и вновь-таки сигнализируют, что я алкоголик. В московской гостинице и подавно нельзя – это само собой разумеется, там ведь все прослушивается и просматривается гэбьем. Имею я право хоть раз в году хорошенько нажраться?

– Один раз, когда тебя губернатором назначили, ты уже нажрался, – мстительно напомнила Полина. – Забыл, чем закончилось, или напомнить?

И действительно: пять лет назад, сразу же после назначения губернатором, Александр Михайлович накушался в хлам, сел за компьютер и с «Одноклассников» разослал всем знакомым одно и то же послание: «Вы все считали меня дебилом и гондоном, а я теперь доверенный человек президента и губернатор области!» Скандал удалось погасить лишь при помощи милицейского генерала Вадима Гигина; центр общественных связей местного УВД тут же опубликовал пресс-релиз, где прямо указывалось, что это гнусная провокация врагов новой России, врагов губернатора и проводимых им реформ. Мол, конкуренты наняли хакера, который взломал пароль и повесил сообщение от имени уважаемого члена российского истеблишмента. Что, в свою очередь, демонстрировало: в губернии существуют экстремистские силы и деструктивные элементы, которым не по вкусу проводимый Александром Михайловичем курс. Идея, конечно же, принадлежала Полине Радьковой, которая даже пьяную выходку мужа сумела обратить в его выигрыш.

– Ладно, Полинка, шла бы ты погулять, – вполне доброжелательно посоветовал Александр Михайлович. – У нас тут чисто деловой мужской разговор. Ты уж извини – дела государственной важности, секретно, не для бабских ушей!