от себя такие мысли. Надеялась, перерастёт, и всё наладится. А сейчас всё как обострилось. Училась всегда отлично… Может, поэтому я так легкомысленно ко всему отнеслась. Она и дома ночью оставаться одна боится. Спрашиваю: «Чего боишься?» Отвечает: «Всего!» И если я у Сергея остаюсь, не спит до утра, на кровати сидит и тупо в окно смотрит. Я однажды её так и застала – чуть с ума не сошла от боли… И стыдно так, что оставляю одну в таком состоянии. Так что не сегодня завтра закончатся мои отношения с Сергеем. Не выдерживает он и интерес ко мне потерял. Потом… Да что говорить?! Ты же и сама всё понимаешь. Не было у нас будущего с самого первого дня. Всё знала наперёд. Думать об этом не хотелось. Слишком счастливая была.

На Таню трудно было смотреть, потерянная и на себя прежнюю не похожа, даже постарела как-то, и в глазах уставших слёзы стоят.

– Так ты его любишь… – вырвалось у Тамары.

– Я из-за него от мужа ушла буквально через пару месяцев, как с Сергеем познакомилась.

– Так плохо с мужем жили?

– Да нет. Прекрасно… Просто голову снесло. Думала, всё уже, теряю себя прежнюю. Морщинки вокруг глаз, тело как чужое, и все остальные признаки увядания… Ты не поймёшь меня сейчас! До этого дожить надо. А тут Серёжа. И так влюбился сильно, и всё ему нравится, и нет разницы, сколько мне лет и что у меня не так. И секс, которого я и в молодые годы не знала. А казалось, прошла огонь, воду и медные трубы, – Татьяна как вспомнила что-то и сама себе невольно заулыбалась. – Он мне глаза открыл, словно я как женщина и не жила до него. Не могла мужу врать, точно себе вру.

– И что? Муж взял и так просто отпустил тебя?

– Нет, не просто. Сначала убеждал не делать глупости. Потом возненавидел, как самого заклятого врага. Он меня боготворил. Когда так любят, нет середины. Вскоре в Америку уехал и остался. У него там родственников полно. На похороны не успел приехать, где-то на островах застрял. Там связи не было. Вроде через пару недель приедет на могилу к матери и Соню повидать. Давно не виделись.

– А как мама его на это? Всё же перед глазами. Сын ведь родной.

– Только сейчас стала понимать, как нелегко ей было. Ни одного упрёка, ни одного совета. Она очень Соню любила, и всю себя ей посвятила, и в Америку ехать отказалась. Не знаю уж как, но ко мне с пониманием отнеслась. Удивительная женщина. Мудрая. Считала, кому что уготовлено, то и пройдено будет, только платить за всё придётся, зайцем не прокатишься.

– Может, ты к нему вернёшься? Если так любил, то и простить должен.

– Не говори глупости. Он даже имени моего слышать не желает. И я не хочу, – Татьяна махнула рукой и постаралась улыбнуться прежней счастливой улыбкой.

– Что мы всё про меня да про меня. У тебя-то как жизнь? Я понимаю, от Михаила ты всё-таки ушла, и по тебе видно, что кто-то появился, ещё и балует. Другая стала! Хочешь, я шампанского открою? К приезду Сергея купила, думала, вместе выпьем. Так он позвонил сегодня, сказал, что сначала в Москву на несколько дней летит, с друзьями встретиться хочет. А я столько всего набрала! Может, возьмёшь себе хоть что-нибудь? Пропадёт, жалко… А я думаю, Том, чувствует он себя уже свободным, обидеть не хочет. Он и со мной больше не может, и без меня всё ещё трудно. Я бы сегодня ушла раз и навсегда. Его жалею. Само на нет сойдёт.

– Откуда в тебе столько силы, Тань? Я б с ума сошла.

– Разве это силы?! Надо было силы найти не идти на поводу своих страстей! Но как подумаю, что судьба мне на несколько лет подарила, – ни о чём не жалею и ни от чего бы не отказалась. И его ни в чём не виню. Он, когда обещал, что до конца со мной будет, слепо ведь верил в это, и не было обмана в его словах. Я уверена, и он ни о чём не жалеет и мучится оттого, что всё у него прошло ко мне, словно я балласт какой, дорогой, только уже бесполезный и неприменимый.

Тамаре очень хотелось сказать что-нибудь утешительное, но всё, что вертелось на языке, казалось до бесстыдного нечестным. Нет таких слов, не существует… Она бы никогда не смогла быть настолько великодушной к Сергею. «Обманщик и предатель! Взял, что мог, от Татьяны, как клоп, насосался и отвалил. Ничуть он не переживает, просто хочет лицо своё сохранить. И ведь самый неподходящий момент выбрал!»

Тамара знала, что не скажет о Сергее ни одного дурного слова, Татьяна не позволит. Промолчала. Самой так захотелось увидеть его случайно где-нибудь в городе, подойти и бросить в лицо самое обидное, что только на свете бывает. А если поглубже подумает, то обоих жалко, и злость к Сергею мгновенно улетучивалась.

После этой встречи Тамара года три с ней не виделась. Поначалу звонила, но Таня вежливо, в свойственной ей манере, ссылалась на занятость, обещала перезвонить и опять терялась во времени. Потом родился Славик, и Тамара с головой окунулась в новые заботы.

С Максом тихо расписались, ещё когда на последних месяцах ходила. Отдать должное, он сам предложил узаконить отношения. Может, из-за ребёнка… Не сказать, что была между ними бешеная любовь, но на чём-то всё держалось. Тома и не понимала уже, что такое любовь и какая она должна быть. Вроде как удобное сообщество двух людей, объединённых общей целью – детей растить и добра наживать.

Родителям Макс нравился: внимательный, всегда с букетом для мамы, если в гости заезжают, и с отцом в нарды сразится. Уважал папино пристрастие, никогда не отказывал, сам больше покер любил, и если уж играть, то обязательно на деньги. А какие с отца деньги! По стопочке всегда выпьют, по душам поговорят о том, что развалили могучую Российскую империю и в стране порядка нет, вроде перестройка давно закончилась, а многие так перестроиться и не сумели, озлобленные стали, что дальше будет, и чёрту неведомо. Распинался больше Макс, отец лишь одобрительно кивал, терпимый, любое мнение принимал, оттого, видно, и врач стоящий, что ничем другим голова не забита. Сам Максим с Камчатки, своих редко видел, раз в год к ним летал, не чаще. Может, поэтому и любил к Томкиным в гости ездить, что по родным