Яркая помада была давно съедена ею, а пухловатые губы искусаны. Короткие ноготки, выкрашенные в чёрный тон точь-в-точь со всем нарядом, нервно впивались в мягкий велюр обивки на подлокотнике.

Мандраж, клокочущая истерика, засели глубоко в радужке глаз.

Такой тихой она нравилась мне больше, но задевать за живое, тянуть за нужные ниточки оказалось сродни кайфу.

Я медленно подошёл к Ляле, заметив, как она следит за мной краем глаза. Не выпускала из поля зрения, но и в открытую не пялилась. Она, лишь затаив дыхания, ждала моих действий. Более напряжённо подметила, как я небрежно скинул её руку с подлокотника, как примостился рядом.

— Пошли, — двумя пальцами приподнял подбородок, развернув к себе ошарашенное лицо Ляли. — Шары покатаешь!

— Ты озабоченный урод, — вспыхнули её щеки, а брови обвиняюще взметнулись вверх.

— Я в тебе не ошибся, твоя распущенность не знает границ. Я звал тебя сыграть в бильярд, но… — взятая мной пауза, бодрила нас обоих. — Твой вариант мне нравится больше.

Ляля дернулась раньше, чем я успел водрузить маленькую ладошку на те самые шары, которое по её разумению я предложил покатать.

— Не буду с тобой ни во что играть.

— Будешь, — спокойно парировал я. — В бильярд на желание, или в карты на деньги?! Выбирай.

Тень сомнения в принятом решении всё-таки пролегла на лице Ляльки, нахмурив брови.

— Давай, — я протянул шот, но ответной реакции не последовало. Принимать алкогольный напиток из моих рук она не спешила, несмотря на то, что волнение вызывало заметную дрожь в пальцах. Наверное, для неё сейчас я выступал в роли змея искусителя, который предлагал запретный плод. — Тут обязательно надо выпить, — безуспешно повторил попытку ещё раз. — Иначе будет казаться, что все на тебя пялятся.

Медленно и показательно обвел взглядом зал. Посетителей прибавилось, но до нас им не было никакого дела. Даже эпатажная внешность моей спутницы не привлекала внимания.

— Раздавай, — оглушительным шлепком припечатала ладонью, ставя ставку. — Я потом за победу выпью.

У меня получилось лишь хмыкнуть, прежде чем накрыть пятьсот рублей своей купюрой. Девчонка самоуверенно следила за раздачей карт, предвкушая победу. Не исключено, что она везунчик и ей повезёт. Мне даже жаль не будет, денег не будет жаль, а вот упустить Ляльку, с которой могу стребовать всякие бонусы — будет обидно.

Опрокинул шот с текилой, машинально слизнул кончиком языка крупинки соли с губ. Обратив на себя слишком пристальное внимание Ляли.

Я очень хорошо чувствовал, что тоже умел эпатировать. В тусклом свете помещения различил вспыхнувший девичий румянец.

— Правила надо напомнить? — склонил голову набок, всматриваясь в глаза напротив. Из-за цветных линз трудно просматривалась естественная реакция зрачка. Понять насколько он увеличен было невозможно, а это значительно ухудшало моё положение. Считать таким образом волнение и страх проблематично, придётся лучше вглядываться в мимику. Подмечать что-то незначительное, улавливать вибрации либо предвкушающего ликования, либо досадливого разочарования от игры.

— Не утруждайся. Сека не шахматная партия, — процедила сквозь зубы, впиваясь раздраженный взглядом, изображая карточного знатока.

— Как скажешь, детка!

Ляля приподняла карты, расположив их на уровне своих глаз. Долго разглядывая и размышляя, она не спешила — ни пасовать, ни кидать проходную сумму. Я не торопил. Изучал, прищурившись подмечая даже малейшие изменения.

Девчонка держалась на уровне. И хотя меня начали одолевать сомнения, бросать затею я был не намерен.

— Я в игре.

Она положила свои карты обратно на стол, добавила "проход" и деланно насмешливо пожала плечами.

Просечь хоть что-то по выражению её лица не вышло, но понять, что крашенная устремила заинтересованный взгляд на меня, я решил не палить карты.

Слегка приподнял их уголок, так, чтобы мне одному были видны масть и достоинства картинок. Реши я рассмотреть их ближе, была бы велика вероятность светануть карты в отражении очков.

— Поддержу.

Ляля заломила бровь, я же отзеркалил её жест, чем вновь обратил её внимание. Она не сводила глаз с моего пирсинга, пялясь в открытую, рассматривая с жадностью, подпитывая эго, которое не сомневалось в своей сексуальности.

— Удивлена? Или любуешься впрок?

Отведя наконец-таки взгляд, она полезла в карман рюкзака.

— Повышаю.

— Вскрываемся?! — сделав ставку, предложил я.

Прежде чем вскрыть карты, она нервно схватила полный шот. Зажмурившись, выпила его залпом. Стёрла тыльной стороной ладони налипшую соль с губ и перевернула свои карты.

Комбинация по очкам уступала, её девятнадцать против моих двадцати одного.

— Ещё? — злорадно процедил я, намекая на игру, поймав тонкие пальчики в миллиметре от наполненных стопок. Лялька желала утолить жажду, но пьяная девица мне не была нужна.

— Дашь отыграться?

Я дал Ляле шанс, а потом ещё один, и когда мы оба поняли, что проигранную сумму ей придётся долго отдавать, закруглили партию.

— Не везёт в карты, повезёт в любви. Идём, — буквально отодрал девчонку от стула, с силой утягивая в сторону VIP комнат. — Долг платежом красен, отдашь прямо сейчас… натурой.

Привычное возбуждение разлилось по всему телу. Натянуло штаны в области паха, заставив меня ухмыльнуться и облизнуть губы. Голове на плечах, которая отключилась и голове в штанах, что ведомая инстинктами включилась, было плевать на фальшивую симпатию.

Физика, только она двигала мной.

— Дай позвонить, пожалуйста, — голос прозвучал надтреснуто и жалко, а слезы заблестели в уголках глаз. — Я верну долг, только не трогайте меня.

Как только дверь за нами закрылась, Лялька испуганно отскочила в сторону, упав и вжавшись в спинку кресла.

Настроение тут же пропало, зареванное лицо и всхлипывающий аккомпанемент не предполагали к сексу.

Следуя просьбе, достал из кармана мобильный. Мазнул пальцем по экрану и передал его Ляле. Разговор вышел лаконичным, но шумным.

С момента звонка прошло чуть больше четверти часа и на пороге VIP комнаты появилась девушка.

Она буквально приковала к себе всё моё внимание. Дерзкая, растрепанная, с воинственным блеском в васильковых глазах.

Такой сочной и яркой радужки я не встречал ни у кого. А длинные ресницы, что густой тенью ложились на веки, завораживающе порхали. И пока я переключив свой нездоровый интерес на чувственные губы, разглядывал их, гостья подошла ко мне вплотную.

— Сколько она проиграла?

Быстрый переход в наступление, словно игромания не новость, но я был занят более интересным делом, нежели поддержание разговора.