Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Чтобы вызывать страх», — содрогнувшись, подумала она.
В нее впились ярко-синие глаза. И не взгляд вовсе — бритвенное лезвие. Приросшая к полу, Деми с трудом отвела собственный.
— Как вы меня нашли? — выдавила она.
Незнакомка с золотым полотном волос отчего-то рассмеялась.
— После всех этих веков, что я искала тебя по всей планете, найти тебя в маленьком городке не составило труда.
Деми решила, что ослышалась. Веков?
— Нить Ариадны привела меня к тебе. Моя нить. Слышала когда-нибудь о подобной?
— Конечно. — Память откликнулась мгновенным узнаванием. — Это один из древних мифов.
— Тогда и ты — миф, — со странной интонацией произнесла та, то назвала себя Ариадной.
Деми лишь помотала головой. Что за странная игра с оттенком сумасшествия?
— Смотри.
Ариадна перешагнула порог. Сложила изящные ладони ракушкой и медленно развела их в стороны. В воздухе повис ослепительно сверкающий, словно солнце, клубок. Прикрыв глаза, Ариадна коснулась его кончиками пальцев. Клубок засиял и начал разматываться сам по себе, больше не требуя ее прикосновений. Тоненькая, словно паутина, серебристая нить потянулась к Деми. Та ошеломленно коснулась нити, но рука прошла сквозь воздух.
— Как… Как это?
— Я думаю о тебе, и к тебе нить меня приводит. Было непросто, правда, найти тебя в череде людей. Этот мир… он слишком огромен.
Находясь в некоей прострации, Деми снова пыталась схватить нить. Бесполезно — не легче, чем поймать в ладонь солнечный луч.
— И никто за все время ее не обнаружил?
Что могли подумать люди, увидев в толпе странную серебряную нить, которая и существовала, и не существовала одновременно?
— Не все те, кого я ищу, желают, чтобы их находили. — Ариадна улыбнулась краешком губ. — Потому я могу сделать так, чтобы нить была видима только мне одной.
Деми упрямо мотала головой. Что бы ни предстало ее глазам, это никак не могло быть нитью Ариадны из древних мифов, которые хоть раз в жизни прочитал каждый уважающий себя грек.
— Хватит раскланиваться перед ней, — прервал ее парень в маске. Речь его звучала резко, отрывисто, словно он пересиливал себя, и вовсе не желая говорить. Или не желая здесь находиться. — Нам пора. Мы и так слишком долго ждали.
Если Ариадна и мужчина в балахоне говорили гладко, то в речи Маски мелькали незнакомые Деми слова, отчего понять его становилось куда сложнее. И все же она понимала.
Эмоции чужаков разнились: Ариадна смотрела с сочувствием, безымянный пока мужчина — со странной смесью хмурой недоверчивости и настороженности. От третьего же волнами исходило… Нет, не презрение даже — холодная ненависть. Этот взгляд, эти поджатые губы… Линий его лица и бритвенно-острого взгляда достаточно, чтобы понять, как он к ней относился. Но чем она это заслужила?
— Ты нужна нам, — проникновенно сказала Ариадна. — Не волнуйся, дорога не займет много времени. Харон нас перенесет.
— Х-Харон?
— Проводник в мир мертвых. Перевозчик душ. Да, ты все верно поняла. Тот самый Харон, — бросил Маска.
— Не пугай ее, — неодобрительно нахмурилась Ариадна. Перевела взгляд на Деми. — Он может перемещаться не только между миром мертвых и миром живых. Между двумя другими мирами тоже.
— Ах, вот как, — пробормотала Деми, отступая назад.
План прост — ретироваться в комнату, к лежащему на тумбочке смартфону и вызвать полицию… или санитаров. Для верности — и тех, и других. И конечно, никуда идти с этими сумасшедшими она не собиралась. Пусть преимущество не на ее стороне, но без боя (что, судя по всему, заключался в барахтании в крепкой хватке мужских рук) она не сдастся. В конце концов, можно зацепиться обеими руками за дверной косяк и кричать на весь дом — вдруг кто-то из соседей или прохожих услышит.
— Придется, — лаконично ответил Харон.
Ему понадобилось лишь несколько широких шагов, чтобы оказаться очень близко от Деми. Протянутая рука, коснувшаяся ее локтя и крепко его обхватившая…
И дом исчез.
Он распался в воздухе темными хлопьями, словно кто-то поджег его, а затем многократно ускорил время, превращая камень в пепел. И когда тот опал на землю, ничего не осталось.
Окружающее пространство было окутано тьмой или тьмой и являлось. Деми задохнулась паникой, замолотила руками перед собой. Чтобы обрести хоть какую-то опору, хоть какое-то понимание, где она и что с ней произошло.
— Не бойся. — Глухой голос Харона не вселил в нее ни толики уверенности. — Идем.
Он взял Деми за запястье. Первым порывом было отдернуть руку, но мысль остаться одной в темноте пугала еще сильней, чем прикосновение странного незнакомца. Окружившая ее черным саваном тьма была неправильной. Неестественной. Чужеродной. Отчасти оттого, как стремительно она пришла на смену дню. Казалось, тьма, подобно некоему хтоническому зверю, просто поглотила дом Деми. И, быть может, ее саму.
Харон повел ее куда-то вперед. Звук его шагов был неслышим. Может, и его поглотила тьма?
— Где мы? — Голос дрожал.
Раздался еле слышный шелест — в воображении Деми неразличимый сейчас Харон пожал плечами.
— У этого места нет названия. Его называют переходом, тоннелем или даже порталом.
— А на самом деле?
Ей нужно было говорить, нужно было занимать чем-то мысли, пока Харон вел ее по одному ему ведомому пути.
— Это часть прежнего, древнего мира. Часть Хаоса, из которого наш мир и появился. Длинный и узкий тоннель, соединяющий два мира…
— Как Стикс? — вдруг вырвалось у нее.
Деми сама не верила, что пытается найти в происходящем какие-то параллели. Какое-то… рациональное зерно. Особенно забавно, если учесть, что их она искала… в мифах.
Однако Харону сравнение пришлось по вкусу, судя по сорвавшемуся с его губ короткому смешку.
— Верно. Как Стикс. Я сам однажды проложил этот тоннель.
Голова раскалывалась все сильнее. Реальность пыталась убедить Деми в том, что она шла, ведомая самим Хароном… От жуткого осознания желудок скрутился в узел. Она примерзла к земле — или к тьме, что ее заменяла.
— Ты ведешь меня в Царство Мертвых? — Вышло хрипло и сдавленно.
— Нет.
И все. Просто «нет». Харон не пытался ее успокоить, не пытался ничего объяснить.
— Идем. Задерживаться тут не стоит.
— Иначе что?
— Если какая-то сила выдернет меня отсюда, как корень из земли, ты, потеряв проводника, навеки здесь останешься. Навеки застрянешь в темноте между мирами.
Деми, что еще мгновение назад отчаянно желала сбросить руку Харона с запястья, сама вцепилась в его плечо. Задавать вопросы перехотелось. Хотелось просто идти.
К этой темноте глаза не привыкали — и не привыкнут, наверное, и вечность спустя. Ей бы хоть
