галеон, вообще можно назвать так. Поверженный бриг рядом становится целью. И щепки от трещащей обшивки разлетаются в стороны. Ядро сшибает носовую фигуру, чудом не задевая саму «Авантюру».

Едва ноги касаются палубы, из «гнезда» докладывают неприятные вести – корабль подал сигнал о переговорах.

– Какие к черту переговоры. Это что, какая-то шутка?

Капитан ищет взглядом своего помощника Колмана, чтобы убедиться, что ей не одной это сказали. Однако рыжего ирландца не оказывается рядом. Тот командует частью экипажа, переносящей груз. Боцмана тоже нигде не видно.

– Проклятье. Ладно, подайте им сигнал, что мы согласны. И приберите тут все. Резче!

Моргана раздраженно рычит, качает головой и спешно отправляется в каюту. Она знает, что все закончится досмотром документов, возможно, если им не повезет и капитаном корабля окажется какой-нибудь заносчивый офицер, а на борту будут высокопоставленные лица, им всем светит виселица. Но надежда умирает последней. Поэтому среди бумаг О’Райли старательно ищет ту самую грамоту, подтверждающую законность всех их действий в море.

Все во благо английской короны.

Как бы это ни противоречило ее убеждениям.

* * *

Кеннет поднимает ладонь, чтобы отдать приказ открыть огонь по бригу. Но дозорный кричит: «Согласны». Бентлей хмыкает себе под нос:

– Кто бы сомневался.

Разве захочет пиратское отродье тягаться с величественным кораблем, оснащенным огромным количеством артиллерии. Здравомыслящие люди согласятся на любые условия, лишь бы не погибнуть страшной смертью. А смерть на взрывающемся корабле – одна из самых страшных. По крайней мере, так рассказывают бывалые моряки и редкие матросы, которым удалось пережить полное уничтожение судна. Кеннет несколько раз видел, как взрываются корабли, ощущал крепкий запах пороха, разносимый соленым ветром. И это зрелище доставляло немало удовольствия.

Глупо исключать факт, что пираты могут пойти на обманный маневр, выдумать какую-нибудь крайнюю подлость, но Бентлей к этому готов. Их семьсот человек экипажа. И каким-то головорезам ни за что не справиться с подготовленными солдатами. Кеннет лично отбирал людей. И его целью было найти лучших из лучших.

Галеон величественно прокладывает курс. На его фоне бриг выглядит жалко, напоминает крошечный шлюп, а не корабль, который может дать отпор. Абордажная команда готовит кошки, солдаты выстраиваются несколькими шеренгами, чтобы впоследствии спуститься на корабль. Пусть у них переговоры, но Ост-Индская торговая компания сама решает, на каких условиях ступить на чужой борт.

– Мистер Спаркс, принесите мой журнал и бумаги. Лейтенант, действуйте.

Скрипят корабельные снасти, кошки крепко вцепляются в бриг. Под громкую команду и сопроводительный свист матросы подтягивают судно ближе. Так пиратский корабль оказывается зажат между галеоном и уничтоженным бригом. Первыми идут солдаты, спуск по веревочным лестницам спиной к врагам – отличный момент для диверсии, но пираты не проявляют никакой агрессии под страхом наведенных на них с борта мушкетов. Тем более когда солдаты выстраиваются тремя ровными рядами, держа оружие на изготовку. В любой момент может грянуть каскад выстрелов, и все головорезы замертво попадают на палубу.

Самым последним на палубу ступает лорд, тут же отдавая тяжелый плащ мистеру Спарксу. Мужчина коротко кивает, перекидывает его через руку, бережно отряхивает невидимую глазу пыль с чужой вещи и разворачивает грамоту Ост-Индской торговой компании. Текст он знает уже наизусть, но сие действие подчеркивает официальность происходящего.

– Вы находитесь в водах торговых маршрутов Ост-Индской торговой компании. Сложите оружие, и вы будете преданы справедливому суду в качестве военнопленных.

Это исключено, однако людям стоит давать надежду, даже если тех, кто стоит перед ними, нельзя назвать людьми, скорее отбросами.

– Еще чего захотели?! – явный акцент выдает в рыжем ирландца. Лорд брезгливо морщится. Пираты, да еще и ирландского происхождения. Кто бы сомневался: пьяницы да негодяи.

Дверь каюты капитана, украшенная «Веселым Роджером», распахивается и от той силы, с какой ее толкнули, ударяется об стену с громким хлопком. На свет выходит капитан… женщина? Мужской камзол ушит, но выглядит нелепо и мешковато, хотя и не скрывает истинную фигуру, кисти рук увешаны золотыми браслетами, гремящими при каждом шаге, а вычурная широкополая шляпа с длинными красочными перьями делает ее еще больше похожей на попугая. Бентлей приглядывается к женщине и недовольно поджимает губы. Он не ошибся – то, что изначально показалось ему ярким камзолом, является не чем иным, как адмиральским мундиром. Все выдает в нем парадную форму британской короны – расцветка, пошив, аккуратные золоченые пуговицы. Только вышитые узоры отвлекают взгляд от вопиющего нарушения протокола. И как она только посмела надеть на себя форму? А самое главное, откуда она только ее взяла? Охомутала кого-то в портовом трактире и умыкнула?

Дико смотреть, как пиратка идет по палубе развязной походкой с гордостью и достоинством самой королевы.

– Чем обязаны, господа? – интересуется дама.

Она непринужденно убирает от лица темные волосы, открывая уродливый шрам, пересекающий левую половину лица от брови через губу до подбородка, и слепой глаз, затянутый бельмом. Еще один ирландец на корабле. А если быть точнее – ирландка. Давно ли несчастные падди[6] подались в разбой? Да еще и под руководством женщины.

Лорд придирчиво осматривает «леди». Он готов повесить ее прямо сейчас за одно только ношение адмиральского мундира, грабеж и убийство станут лишь отягощающими обстоятельствами, чтобы вынести смертный приговор. Но что-то вечно ускользающее из памяти заставляет его просто смотреть и ожидать, что же пираты скажут в свое оправдание.

– Все законно и с позволения короля, – капитан достает и демонстрирует потрепанную бумагу.

Бентлей вскидывает бровь, не веря, что такому отребью могло хватить денег на приобретение каперской грамоты.

– Позвольте, я взгляну, – произносит мистер Спаркс, делая шаг вперед.

Он любезно принимает документ, который должен быть свидетельством законности действий пиратов на просторах морей. Офицер хмыкает, и по мере прочтения его брови все выше и выше ползут на лоб.

– Шхуна… «Западный ветер»… перевоз скота… десять корабельных орудий и тридцать членов экипажа… капитан… мистер Бартоломью Серкис?

Нельзя сказать точно: Спаркса удивляет наглость пиратов или же то, насколько те смогли «усовершенствовать» свой корабль. Он передает бумагу Кеннету, указывая пальцем на печать и подпись:

– Испанский король…

Ирландцы на службе у испанской короны? В жизни ничего глупее не придумать. Бентлей поджимает губы, поднимает ладонь, и тут же первая шеренга садится на колено, вскидывая мушкеты, за ними и вторая, готовясь к команде «огонь». Одно движение, и от ряженых в потертые шелка и атлас пиратов не останется ничего. И Кеннету хочется смаковать момент приказа.

– Что же, мистер Серкис… Вас и вашу команду ожидает…

Взглядом он вновь изучает ее лицо: слепой левый глаз, шрам, пересекающий лицо. И этот акцент. Он знает ее. Не ее, а его. По крайней мере, несколько лет назад это был мужчина. Нет, нахалка, которая была переодета в мужчину. А ведь уже тогда он задумался, почему у неотесанного пирата такие тонкие пальцы