пути, Илья предложил помыть одежду от крови и заодно искупаться в горячих источниках. Илья знал, где они находятся. Лукас согласился, может во время купания у него перестали бы трястись руки.

Как только они дошли, Лукас молвил:

— Как же тут красиво. Я ни разу не купался в горячих источниках.

— Ну вот, теперь ты искупаешься. Тем более, горячие источники возобновляют манну.

Отец начал стирать свое обмундирование: доспехи, мечи, рубаху, штаны и сапоги. Лукас тем временем пошел собирать хворост. У Лукаса настолько устало тело и дух, что он валился с ног, но он понимал, что надо собрать хворост и после развести огонь.

Как только он собрал необходимый хворост, то не мог развести огонь, так как у него до сих пор тряслись руки. Отец как будто знал, что будет такая проблема. Он подошёл, взял в свои руки огниво и резким движением развёл костёр. После этого он попросил Лукаса отдать одежду, чтобы смыть кровь. Лукас задумался, сколько крови он пролил зря:

— Я видел в глазах бандитов столько сожаления, поражения. И зачем мы сражаемся? Можно же договориться? Почему мы всё живём войной с окружающими нас людьми?

— Тяжёлым воздухом мы дышим, — сказал Илья.

Лукас с грустным лицом посмотрел на пылающий костёр. Тем временем отец помыл одеяние и оделся. Илья сел напротив Лукаса и спросил:

— Во время сражения с волками ты почувствовал что-нибудь?

— Я почувствовал жжение в руках, был какой-то щелчокв моей голове и руки резко начали гореть, судя по ощущениям, но татуировки всё ещё нет.

— Это хороший знак, Лукас, значит, что твоя татуировка скоро пробудится. Я в этом уверен. Любая татуировка меня устроит. Мы с тобой не зря старались.

Отец и Лукас разделись и медленно опустились в горячую воду. Отец молвил:

— Ох, как хорошо!

Первое время Лукасу было неприятно в воде, но со временем он привык и сказал:

— О, а вот это мне нравится.

— Как ощущение, Лукас?

— Как же мне приятно здесь купаться и беседовать с тобой, отец.

— Приятно слышать от сына такие замечательные слова. В твоём возрасте, Лукас, я работал. У меня тоже татуировка проявилась в четырнадцать лет. Вот у меня приобретённые татуировки, если ты не знал, Лукас. Кто приобрёл татуировки, может иметь их несколько: и льва, и быка и так далее. Чтобы их получить — надо очень много работать. Получишь именно ту специальность, которую ты выберешь. А если татуировка врождённая, то надо работать только по определённой специальности. И даже если люди хотят получить другую татуировку, им придётся работать в три раза больше ещё и над собой. А большинство работать не хочет, они хотят всё и сразу. Из-за бездействия татуировки пропадают, и именно из-за этого возрастает безработица. Может быть такое сейчас поколение. А ты как думаешь, Лукас?

— Я считаю, так могут поступать только бездельники.

Он знал, что находится в одной лодке с теми людьми, которые утратили татуировку, и если он не найдёт свою профессию, то его будут гнобить.

— Лукас, тебе четырнадцать?

— Да, мне четырнадцать.

— Это отлично, мы с тобой будем работать, как никогда раньше. Хочешь, я расскажу тебе историю?

— Я тебя слушаю.

— Ну, слушай, сынок. Дядя Вася мне помогал проявить татуировку, как он говорил: «Ради доброго дела я всегда рад помочь». Надо мной смеялись и издевались сверстники, лишь он протянул руку помощи. Когда я ещё не был кузнецом, я наблюдал за тем, как они работают. Каждая мелочь для кузнеца важна, и она может превратиться в гигантскую проблему. Например, если уголь слишком крупный, то с печкой сложнее работать и плавить металл, где-то расплавится, а где-то нет. А когда выливаешь жидкий металл в форму, то при застывании образуются пузыри, и металл становится ломким.

Кузнецов было много, но они все умерли за один месяц при странных обстоятельствах. Разгадывать эту головоломку никто не захотел только потому, что у всех дел по горло и это печально, но сейчас не об этом… Мне нравилось смотреть на то, как плавится металл, как он льется и как застывает в формах, поэтому я выбрал кузнечное ремесло.

Когда я был молод, Дядя Вася попросил меня отдохнуть, пополнить свою манну и превысить лимит по работоспособности. Я согласился с ним. Мне было четырнадцать лет, и я практически ни с кем не общался, кроме него. Я знал, что он надежный человек, который не бросит в трудную минуту. Мы пошли с дядей Васей на речку, веселились и смеялись. Много счастья было в тот день. И в тот же день я познакомился с твоей мамой, Лукас, но не всё шло гладко. Как только мы с Дядей Васей пришли на речку, то увидели, как какие-то «обрыганы» приставали к милой девушке. Дядя пытался дипломатично с ними договориться, чтобы не лезли, но всё тщетно.

Я им сказал:

— Не приставайте к девушке. Вы что, тряпки?

— Мы не тряпки, мы деликатно к ней подошли. А как тебя зовут, чтобы нас спрашивать? Вот меня зовут Коля. Я — глава Красного черепа, а это мои подчинённые. Пока я им не прикажу, они будут молчать.

— А меня зовут Илья. Идите подобру-поздорову, а то худо будет.

— Ты нам угрожаешь? Нас много.

— Я тут не один, со мной дядя Вася, он сильный и умный.

— Этот старый дурак не сможет меня даже ударить.

— Я тебя убью, мразь.

И началась драка. Я пару раз ударил Колю. Но потом его дружки схватили меня за руки, а главарь начал быть мне по животу. Было нелегко, но дядя Вася взял за головы ребят, которые меня держали, и ударил их друг об друга два раза. Они упали, потом подскочили и убежали, как трусливые крысы. Остался только их главарь. Я потребовал, чтобы он извинился перед девушкой. Он долго ломался, но всё же извинился. Я ему сказал

— Не унижай слабых, а защищай ценой своей жизни — это путь воина.

Коля кивнул головой и пошёл домой.

После произошедшего я спросил у девушки:

— Вы целы?

— Да, я цела, спасибо тебе, что заступился за меня. Как твоё имя? Я должна знать, кто защитил меня.

— Меня зовут Илья, а вас как зовут?

— Меня зовут Нина Рубцова. Илья, а у вас нет фамилии?

— Я рос без родителей, поэтому у меня нет фамилии.

— Мне тебя искренне жаль. Получается, ты — чернь, без татуировок или хромирования. Но я слышала, что надо работать, чтобы татуировки пробудились. Ты к этому стремишься?

— Да, я к этому стремлюсь. А ты