Элизабет опустилась на колени, молитвенно сложила руки на груди и заплакала.

— Демон мой, Алекс! Спасибо тебе! Ты хранишь меня и ведешь по этой жизни! Сама я слишком слаба без тебя, но я стану сильнее! Я обязательно вернусь к тебе и буду славить тебя пока жива! — причитала она сквозь слезы, при этом восторг наполнял ее. Все больше радости, такой яркой, которую баронесса переживала только в детстве или даже не переживала подобного и тогда.

Мысль о том, что сюда может вернуться тот, второй негодяй в клетчатом сюртуке, больше не пугала миссис Барнс. Ведь теперь у нее был остробой. Она хотела купить подобное оружие днем, но тогда у нее не было ни денег, ни возможности предъявить документы. И вот этот вечер дал ей то, что было так нужно: оружие большой силы, с которым было нестрашно на темных улицах Портсмута. Баронесса повернула остробой так, чтобы на продолговатую боковую планку хоть немного попадал свет, и прочитала выдавленную на черном металле надпись: «Steel Truth ST-12». То же самое она произнесла вслух по-русски:

— Стальная Правда ЭсТи-12, — пора уже думать на языке Алекса.

Элиз не знала, что это за модель. Но судя по тому, что один из дротиков пробил ребра распростертому на земле мужчине, ее руку отягощало достаточно серьезное оружие — такое вряд ли продадут в магазине.

Обыскав лежащего в крови мужчину, баронесса взяла две запасных обоймы по семь 4-х дюймовых дротиков и бумажник. Деньги не интересовали ее, но в бумажнике могла быть какая-то информация, которая могла пригодиться. Например, кто эти, преследующие ее люди, с кем они связаны. Больше задерживаться здесь Элизабет не стала. Снова надела парик и шляпку, приподняв вуаль, чтобы лучше видеть в темноте, взяла сумку и пакет и направилась прочь из двора.

Темный проулок она миновала без проблем, не встретив ни одной живой души. Пошла на свет фонарей и фар, проезжавших недалеко эрмиков. Вскоре выбралась на Элдон стрит, где прождала минут пять, пока ей не удалось остановить проходивший мимо эрмимобиль извоза «Chankai Cab». Остробой распирал и оттягивал карман куртки, но Элизабет не убирала его в сумку, опасаясь, что может столкнуться с тем негодяем в клетчатом сюртуке. Она даже не стала ставить оружие на предохранитель.

— До воздушного порта довезете? — сказала баронесса, когда машина службы «Chankai Cab» остановился перед ней.

— Садитесь, госпожа, — пригласил мужчина за рулем, помогая открыть дверь.

Элизабет понимала, что сейчас нужно как можно скорее купить билет на любой дирижабль или любую виману, летящую на континент. Пока у нее был шанс воспользоваться паспортом Маргарет Берч. Даже если хозяйка отеля очнулась — что очень сомнительно — она вряд ли бы успела вызвать полицию. А если вызвала, то вряд ли полицейский передали данные паспорта миссис Берч по своим постам, вокзалам и портам.

Минут через 20 эрмимобиль остановился у центрального входа воздушного порта «Red Wings of Portsmouth». Заплатив два фунта и не взяв сдачу, Элизабет вышла из машины. Задержалась на миг, подняв голову и глядя на три башни, соединение широкими решетчатыми арками — туда садились рейсовые виманы и иногда большие виманы трансъевропейских линий. В сгустившемся тумане верх башен угадывался лишь по синим и красным пятнам сигнальных огней.

Билетные кассы располагались на втором этаже, и миссис Барнс, перевесив удобнее сумку и опустив вуальку, направилась к широкой двери. У лестницы, ведущей из холла к кассам, дежурило двое полицейских. Элизабет чуть сгорбилась, пошла шаркающим шагом — приблизительно так ходила ее бабушка. Страха встречи со стражами порядка не было. Теперь баронессе казалось, что она уже не боится ничего, даже самого черта. На миг мелькнул в сознании вопрос: «Как быть, если остановят, посмотрят паспорт на имя Маргарет Берч и поймут, что это не она». Элиз решила, что в этом случае она не сдастся — выхватит остробой. Быстро, но спокойно произведет по два выстрела в каждого и побежит на улицу. Там возьмет эрмик и уедет из Портсмута. Где-нибудь затаится на время, главное, деньги у нее есть. Ах, да, ее сокровища в камере хранения… За ними можно вернуться позже.

Поравнявшись с полицейским, стоявшим справа, почувствовав от него запах чеснока и еще какую-то неприятную вонь, Элиз с удивлением обнаружила, что она больше не любит мужчин. Нет, не так: теперь она их ненавидит. Ненавидит настолько, что без сожаления выстрелит в любого, кто будет представлять для нее угрозу. С этого дня она всей душой ненавидит графа Кальвера, капитана Картера, извозчика Эндрю, истязавшего ее князя Мышкина, все прочих своих любовников. Особо ненавидит своего мужа. И лучший способ получить с ним развод без всякого адвоката, это убить его. Исключение из этого бесконечного списка знакомых ей и незнакомых мужчин составлял только Майкл и ее демон. Майкл — ее брат, и просто безобидный мальчишка. Его-то и мужчиной можно назвать с натягом. А Алекс… Он вне списка, потому что он бог и демон в одном лице, и его она любит всем сердцем и готова посвятить ему всю жизнь.

Пройдя мимо полицейских, Элизабет даже обернулась, усмехнувшись, и пошла дальше, понимая, что прежняя Элизабет Барнс осталась где-то там, в темном дворе возле убитого негодяя или еще раньше — где-то в поместье виконта Уоллеса. Нет, она не стала холодной, полностью бесчувственной дрянью. Наверное, у нее еще ни раз потекут из глаз слезы, когда она будет вспоминать эти жуткие дни, но в ней больше нет слабости и желания сдаться кому-то кроме Алекса, но это будут уже другие слезы.

Поднявшись к кассам, миссис Барнс глянула на часы и на расписание. Менее чем через час отходила вимана по линии Портсмут — Марсель — Барселона. Направление не очень удобное, хотя из Барселоны легко переправиться в Марокко, и там ее не достанет британская полиция. А через два часа пять минут отправлялась вимана по линии Портсмут — Амстердам — Гамбург. Вот это куда привлекательнее: можно полететь до Амстердама, славного почти полной свободой от британских правил и ставшего пестрым европейским притоном. Но лучше до Гамбурга, а там эрмимобилем к Варшаве — а это уже Россия и граница там пока не закрыта.

— Мне билет на семьсот третью до Гамбурга, — миссис Барнс протянула паспорт девушке с крашеными, ярко-синими волосами.

Та взяла паспорт, открыла его и попросила:

— Пожалуйста, госпожа, поднимите вуаль. Я должна видеть ваше лицо.

— Я