— Вы серьезно? Вы хотите, чтобы отцом вашего ребенка стал такой, как Кэл Боннер?

— Разумеется, хочу, при условии, что ознакомлюсь с его медицинской картой. Именно такой мужчина мне и нужен: сильный, выносливый, с низким ай-кью[5]. А хорошие внешние данные — уже премия.

Мысли Джоди натыкались одна на другую.

— А что, если… — Она замерла, стараясь удержать перед мысленным взором образ обнаженного Кевина Такера. — Что, если я вам это устрою?

— О чем вы?

— Что, если я сделаю так, чтобы Кэл Боннер оказался в вашей постели?

— Вы шутите?

Джоди сглотнула и покачала головой.

— Но я его знать не знаю.

— Это и не нужно.

— Боюсь, я вас не понимаю.

Джоди ввела доктора Джейн в курс дела, опустив некоторые детали (к примеру, не упомянула, какой у Бомбера мерзкий характер), но в главном не отклоняясь от истины. Объяснила, какую женщину хотят преподнести ему на день рождения товарищи по команде. Добавила, что, по ее мнению, доктор Джейн вполне достойна этой роли, разве что ей придется подкраситься.

Доктор Джейн так побледнела, что стала похожа на маленькую девочку из фильма о вампирах с Брэдом Питтом[6].

— Вы… вы думаете, что мне надо прикинуться проституткой?

— Проституткой высшего разряда, потому что обычных шлюх Бомбер близко не подпускает.

Доктор Джейн поднялась, закружила по гостиной. Джоди буквально слышала, как работает ее мозг, добавляя плюсы, отнимая минусы. Ее глаза загорались надеждой, и тут же плечи опускались в тоске…

— Медицинская карта… — Доктор Джейн глубоко вздохнула. — На мгновение я подумала, что могу на это пойти, но я должна знать, что у него со здоровьем. Футболисты часто принимают стероиды, не так ли? Опять же наркотики, СПИД…

— Бомбер никогда не прикасался к наркотикам, да и с женщинами у него не очень. Потому парни и подумали о таком подарке. С последней подружкой он расстался прошлой зимой и с тех пор не завел новую.

Я должна видеть его медицинскую карту.

Джоди прикинула, что Джуньер или Уилли смогут уговорить секретаря выдать им эту карту.

— Копия будет у вас во вторник, максимум в среду.

— Не знаю, что и сказать.

— День рождения у него через восемь дней, — напомнила Джоди. — Вопрос лишь в том, хватит у вас духу или нет.

«Что же я наделала», — думала Джейн Дарлингтон, входя в женский туалет бара «Зебра». Джоди Пулански привела ее сюда на встречу с футболистом, чтобы тот отвез ее в кондоминиум Кэла Боннера. Не обращая внимания на женщин, щебечущих у раковин, Джейн прошла в ближайшую кабинку, заперлась, прижалась щекой к холодной металлической перегородке.

Неужели прошло всего восемь дней с того момента, как Джоди возникла на пороге и перевернула ее жизнь? В каком страшном сне она могла согласиться? Что толкнуло ее на этот безумный поступок? Ее, которая все привыкла просчитывать на много шагов вперед. Теперь, слишком поздно, она поняла, что допустила ошибку, простительную разве что ученику средней школы: забыла второе начало термодинамики, гласящее, что избыток порядка неизменно ведет к беспорядку.

А может, это возвращение на более раннюю стадию развития? В молодости она частенько выкидывала фортели. Мать умерла через несколько месяцев после ее рождения, и воспитывал Джейн сухой, замкнутый отец, который обращал на нее внимание, лишь когда она вела себя не как положено. Такое отношение вкупе со скукой, которую навевали на нее уроки, привело к серии выходок Джейн, главной из которых стал заказ местному маляру на покраску дома директора начальной школы в ярко-розовый цвет.

Воспоминание об этом до сих пор вызывало у нее чувство глубокого удовлетворения. Этот садист ненавидел детей, так что получил по заслугам. К счастью, инцидент открыл глаза школьному начальству, и ее начали быстренько переводить из класса в класс, из-за чего на шалости времени просто не осталось. В результате она вырвалась из окружения, одногодков, которые воспринимали ее как уродца. Но иной раз думала, что непокорный ребенок нравился ей больше, чем та спокойная, уравновешенная женщина, которой она стала. Правда, Джейн полагала, что перемена образа — цена, которую она должна заплатить за висящий на ней грех: ее угораздило родиться не такой, как все.

А теперь вот выяснилось, что непокорный ребенок никуда не исчез. А может, вмешалась судьба. Хотя Джейн не верила в знаки свыше, она не могла проигнорировать тот факт, что день рождения Кэла Боннера пришелся на ту фазу ее менструального цикла, когда вероятность забеременеть достигала максимума. И Джейн тут же схватила телефонную трубку и позвонила Джоди, чтобы сказать, что она согласна.

«Завтра, — думала Джейн, — я буду беременна». Конечно, организм мог дать сбой, но до того месячные у нее всегда приходили вовремя, и не было оснований предполагать, что сейчас что-то изменится. А ребенка она очень хотела. Некоторые люди могли бы сказать, что в этом проявлялся ее эгоизм, но в желании иметь ребенка Джейн не видела ничего эгоистичного. Наоборот. Людям требовался ее ум, но никому не было дела до ее способности любить. В ее любви не нуждались ни отец, ни Крейг.

Она представляла себе, как сидит за столом в кабинете, погруженная в расчеты, высвечиваемые на дисплее, — сложные уравнения, которые со временем могли открыть ей и всему миру секреты Вселенной. И тут какой-то шум отвлекал ее: шаги входящего в кабинет ребенка.

Она поднимала голову, касалась мягкой щечки. «Мама, мы будем сегодня запускать моего змея?» Смеясь, она отворачивалась от компьютера, оставляя поиски секретов Вселенной ради более земных дел. ной. Оставалось надеяться лишь на то, что Боннер из тех, кому без разницы, с кем спать, лишь бы получить сексуальное удовлетворение. Джейн опасалась, что он раскусит обман, но, с другой стороны, попытка не пытка. И выбора у нее не было. Она никогда не решилась бы обратиться в банк спермы, не хотела рожать вундеркинда, которому будет так одиноко среди сверстников.

Щебетание у раковин смолкло: женщины ушли. Джейн знала, что не сможет прятаться до бесконечности, ей претила трусость, так что она открыла дверцу и вышла из кабинки. Поймала свое отражение в зеркале и на какую-то долю секунды подумала, что это совсем и не она.

Джоди настояла на том, чтобы она распустила волосы, и даже принесла бигуди, чтобы завить их, так что теперь они падали мягкими локонами. Джейн новая прическа не нравилась, но Джоди утверждала, что мужчинам такая по вкусу. Приходилось довериться ей. Она также позволила Джоди подкрасить ее, и та не пожалела ни туши, ни румян. Джейн не протестовала. Минимум розовой помады и коричневой туши никак не вязался с образом проститутки, даже высшего пошиба.